– Это будет одним из крупнейших его поражений!
– Тогда Джордано Бруно должен погибнуть!
– Я приложу к этому все свои усилия, монсеньер!
– Но будь мудрым, как змий, сын мой! Я предписываю тебе величайшую осторожность в выполнении приговора святой церкви. Гибель брата Джордано должна казаться случайной, и потому ты должен скрывать свою ненависть к нему. Я понимаю, – усмехнулся монах, – что ты не сможешь разыгрывать роль искреннего друга Бруно, но, по крайней мере, пусть думают, что ты забыл былую злобу и по-христиански простил врагу свое несчастье.
– Слушаю и повинуюсь, святой отец! – повторил Ромеро.
– Я знаю, что ты бескорыстен, как подобает служителю Бога, – с затаенной иронией сказал прокуратор, – но, когда Бруно умрет, ты получишь пятьсот цехинов, чтобы заказать мессы за упокой его грешной души…
Единственный глаз Ромеро радостно заблестел.
Аудиенция кончилась. Казначей ордена снабдил Хиля золотом на дорожные расходы, и тот отправился по доминиканским монастырям Испании и Франции разведывать, как там идут дела.
Ромеро вернулся в монастырь Сан-Доминико Маджоре осенью 1568 года. История с его доносом и позорным наказанием забылась, как и рассчитывал мессер Порчелли.
Глава девятаяОпасное поручение
В июне 1568 года после окончания двухгодичного курса логики Джордано был удостоен долгожданной степени магистра.[146] В доме Саволино по этому случаю произошло торжество, в котором приняли участие и родители Джордано, приехавшие из Нолы. На праздник были приглашены пансионские товарищи Бруно, жившие в Неаполе. В честь молодого магистра поднимались тосты, друзья предвещали ему славное ученое будущее, большую духовную карьеру, кардинальскую шапку…
Виновник торжества сидел задумчивый.
Мать с отцом еще гостили в Неаполе, когда Джордано явился в дом дяди и сообщил, что его возвели в сан субдиакона.[147] Это событие привело Фраулису в восторг. Ее сын – духовное лицо, он сделал первый шаг по ступеням, которые вознесут его высоко и приблизят к Богу… Простодушная женщина, трепеща от волнения, подошла к сыну под благословение.
Хиль Ромеро жестоко завидовал успехам Бруно. Правда, тот пока еще получал скудную пищу и жалкие гроши на покупку одежды и письменных принадлежностей, но испанец знал, что со временем, с получением следующих ученых и духовных степеней, к его заклятому врагу придут и слава и богатство. И эта мысль заставляла Ромеро строить самые кровавые планы расправы с Джордано Бруно. Но, помня наказ прокуратора, Хиль вел себя благоразумно, глубоко затаил свою ненависть и не раз в присутствии монахов дружелюбно говорил о Бруно.
В начале июля 1568 года судьба пришла на помощь Ромеро. Аббату Паскуа понадобилось послать надежного человека во Флоренцию – взыскать крупный долг в 3000 дукатов с настоятеля церкви Санта-Репарата. Как залог, у мессера Паскуа хранилась святыня – ноготь с большого пальца ноги святой Репараты, вделанный в золотой медальон с алмазами. Конечно, ценность реликвии составляла не оправа, великую цену в глазах верующих представлял нетленный ноготь святой, не раз совершавший чудеса в искусных руках патеров.
Эта история уже принесла аббату Паскуа много неприятностей. По старой дружбе с флорентийским настоятелем Эугенио Бальони мессер Паскуа дал ему деньги без разрешения прокуратора ордена. Сделка совершилась втайне, но дон Марио узнал о ней и немедленно послал донос в Рим.
Аббата вызвали в папскую столицу, ему объявили выговор и предупредили, что, если в назначенный срок он не взыщет церковное золото, это поведет к самым печальным для него последствиям.
Теперь мессер Паскуа серьезно думал, кого отправить за деньгами. На пути посланца ждало множество опасностей: испанские солдаты, германские ландскнехты, итальянские разбойники, владетели придорожных замков, не упускающие того, что плывет к ним в руки…
Но если даже гонец благополучно доберется до Флоренции, кто может поручиться, что он не присвоит себе полученные деньги и не сбежит с ними за границу? Уж очень велик будет соблазн!
«Мне нужен человек, честность которого выше всяких сомнений, – вздыхая, думал аббат. – Но как найти такого в монастыре?..»
Он перебирал в памяти своих сторонников одного за другим, но никто не казался аббату достаточно надежным. И вдруг его осенила мысль: Бруно! Да, только Джордано Бруно стоит выше любых искушений, только ему можно дать поручение, от выполнения которого зависит будущность Амброзио Паскуа.
Настоятель вызвал Бруно и предложил ему отправиться во Флоренцию за церковными деньгами.
– Сын мой, я буду с тобой откровенен, – сказал аббат. – Дело это крайне опасное. К великому сожалению, отцу приору известен срок, когда мой флорентийский друг должен уплатить долг. Конечно, ни твою поездку, ни цель ее мы не сможем утаить от дона Марио, и он воздвигнет на твоем пути все препятствия, какие только сможет, а возможностей у него много! Если ты чувствуешь в себе силы преодолеть козни врагов, я благословлю тебя в путь!
Аббат испытующе смотрел на Джордано. Тот задумался. Ему уже исполнилось двадцать лет, а что он видел, кроме Нолы и Неаполя? И вдруг – поездка во Флоренцию! Отправиться на север, совершить далекое путешествие, на месяц-другой вырваться из монастырских стен – что может быть заманчивее для бедного студента? И вдобавок, тетка Васта много рассказывала о своем родном городе, о его чудесных дворцах и храмах, о великолепных площадях, украшенных статуями и фонтанами. Его отец в молодости сражался за свободу Флоренции. И побывать там было давнишней мечтой Джордано.
Теперь представился случай осуществить эту мечту. Аббат предупреждает об опасности, но молодость не боится опасностей.
Все эти мысли быстро промелькнули в голове Джордано, и он почтительно склонился перед аббатом.
– Слушаю и повинуюсь, святой отец! – молвил он.
– Так и должен отвечать слуга ордена. Кого ты хотел бы взять с собой?
– С вашего разрешения, мессер, брата Алессо Ронка.
– Одобряю твой выбор. Брат Алессо глуп, но силен и верен, а это главное. Отец ключарь выдаст вам проездное свидетельство до Флоренции и обратно и снабдит всем необходимым на дорогу. Реликвию получишь у него же и помни, что это – одна из величайших святынь католической церкви. Иди, сын мой, и да будет над тобой благословение мое и святого Доминико!
Алессо Ронка с радостью согласился принять участие в далекой поездке с другом, особенно когда узнал, как она опасна. Отец ключарь снарядил путешественников остроумно: он дал им старые, заплатанные мантии и рясы, но под рясы монахи надели прекрасные кольчуги и спрятали длинные кинжалы из миланской стали. Джордано и Алессо не получили ни сольдо на дорогу, ключарь снабдил их сумками для сбора подаяний.
– Это надежнее всего прокормит смиренных иноков, – сказал ключарь.
На голое тело путники надели кожаные пояса, пустые внутри, чтобы спрятать туда золото, которое они должны получить от флорентийца.
Ключарь выбрал на конюшне двух быстроногих мулов, но на них накинули самую бедную упряжь. И вот в таком виде два монаха покинули Сан-Доминико Маджоре 15 июля 1568 года, в четверг, счастливый день.
Но еще накануне этого дня отец ключарь, ярый порчеллист, сообщил приору, что настоятель посылает во Флоренцию братьев Джордано Бруно и Алессо Ронка.
Обрадованный дон Марио отпустил ключаря и велел позвать к себе Хиля Ромеро. Запершись с ним в келье, он сказал:
– Мессер Паскуа отправляет Бруно и его друга Алессо Ронка к своему флорентийскому другу за золотом, которое он имел глупость дать взаймы. Это золото не должно вернуться в Неаполь!
– Я понимаю вас, святой отец! Этот удар сокрушит мессера аббата. Но я постараюсь, чтобы для Джордано он стал смертельным. Брат Джордано не вернется из этой поездки! И если он исчезнет бесследно, пусть мессер Паскуа думает, что его любимчик скрылся с церковными деньгами.
Такая злоба выразилась на безобразном лице испанца, что дон Марио понял: Ромеро выполнит свое обещание.
В ту же ночь Хиль Ромеро вышел из монастыря через потайную калитку и отправился в притон, где собирались самые отчаянные бандиты Неаполя. Хиль их не боялся. Воры и убийцы дорожили помощью одноглазого монаха, который не раз наводил их на выгодные «дела».
Ромеро был издавна связан с Андреа Кучильо, главарем самой опасной шайки городских разбойников. Когда-то Кучильо, притворившись в дневное время безногим, просил милостыню у прохожих, а по ночам занимался воровством. Потом нищенство показалось ему нестоящим занятием, и Кучильо нашел более скорые пути к кошелькам своих сограждан. Некоторые его кровавые преступления были известны Хилю, и монах держал разбойника в руках.
Выслушав наказ Ромеро отобрать у двух доминиканцев золото, за которым они едут во Флоренцию, а самых их прикончить и узнав точные приметы своих будущих жертв, бандит с довольным видом кивнул головой: такое поручение было ему по душе.
Монахи прежде всего заехали в домик Саволино.
Синьора Васта сначала обрадовалась, что племянник отправляется во Флоренцию, а потом расстроилась, когда выяснилось, какая опасная миссия на него возложена. Она написала письмо своему брату Бассо, где просила оказать Джордано всяческую помощь. Это письмо было зашито в ладанку, висевшую на шее у Бруно, где хранились реликвия и расписка дона Эугенио Бальони.
Путники выехали за городские ворота, и Алессо с удивлением заметил, что Бруно свернул с большой дороги на тропинку, ведущую к Везувию. Впрочем, он скоро понял, в чем дело. Через час друзья спешились у могилы Ревекки.
Видно было, что за могилой любовно ухаживают: сорные травы выполоты, росли цветы, посаженные заботливой рукой.
Джордано стал на колени и опустил голову на скромную плиту с надписью «Альда Саволино». Как много говорили ему эти два слова! Как много будили воспоминаний о сладкой поре любви, о поре юношеских надежд и мечтаний!.. Слезы катились из глаз Джордано.