Во время смены, когда наваливалась усталость, она представляла себе, как развернет батончик, который могла съесть, откусив от него четыре раза, но растягивала удовольствие на пять и более.
Оказавшись в задней части магазина, Цинния обнаружила, что коробка с ее любимыми батончиками пуста. Тут были батончики с несколькими другими вкусами. Она прежде их пробовала, но они ей не понравились. Шоколадное арахисовое масло казалось слишком густым и чуть горьковатым. От батончика «Пирог ко дню рождения» пахло канализационной трубой.
Она некоторое время смотрела на пустую коробку, соображая, как давно из нее забрали последний батончик, и уж не она ли сама забрала его накануне, не обратив внимания на то, что он последний.
Вчера она съела свой последний батончик из подсоленной карамели с белком и даже не заметила этого. Цинния огорчилась. И чем больше думала о своем огорчении, тем сильней огорчалась.
Возле нее возник грузный латиноамериканец-продавец в зеленой рубашке поло и полной коробкой батончиков «ПауэрБуфф». Цинния улыбнулась. Продавец улыбнулся в ответ, забрал пустую коробку, поставил на ее место полную и надавил на перфорированный картон, чтобы ее открыть.
– Я заметил, что они кончаются, и удивился. Их меньше всего берут. Они никому не нравятся. Но я заметил, что вы их любите, и подумал, что огорчитесь, если они кончатся.
Он взял батончик и протянул Циннии. Она стояла с батончиком в руках, целлофан на нем шелестел. Продавец ждал, может быть, ожидал бурного проявления благодарности, рассчитывал по-дружески хлопнуть по подставленной и поднятой ладони или минета.
– Спасибо, – пробормотала Цинния.
Он кивнул, развернулся и пошел в переднюю часть магазина.
Как ни грустно было Циннии до сих пор, стало еще грустнее. У нее появились привычки. Она стала постоянным покупателем и находится здесь так давно, что совершенно незнакомый человек уже знает ее пищевые привычки. Это не касалось ее задания, не означало, что она подвергла себя опасности или привлекла к себе внимание. Просто этот эпизод в магазине напомнил ей, что она находится здесь уже несколько месяцев и ничто пока не изменилось. Просто она немного приспособилась к здешней жизни.
Она прошла к складу, ступила на твердый бетонный пол, и колено протестующе заболело.
Планшет-компьютер. Кожаная обложка для паспорта. Галстук-бабочка. Шерстяная шапочка. Тампоны. Фломастеры-маркеры. Наушники. Зарядное устройство для телефона. Электрические лампы. Ремень. Увлажнитель воздуха. Косметическое зеркало. Гольфы. Палочки из суфле для жарки…
В конференц-зале яблоку было некуда упасть. Толчея напомнила вагон трамвая в час пик. Тела прижимались друг к другу, так что по запаху можно было определить, кто не почистил зубы, кто злоупотребляет одеколоном, кто ел на завтрак яйца.
Большинство были знакомы. Несколько человек Пакстон не знал. Дакота сидела впереди рядом с Добсом. Викрам протолкался к ним. Пакстон был рад оказаться здесь. Последние два месяца ему казалось, что он впал в немилость.
Обычно Добс просил рассказать о том, как идет работа с «Забытьём», но такое случалось все реже, поскольку всякий раз, как их приглашали, Пакстон мог лишь сказать, что работает над заданием. Так оно и было. Он думал о нем все время. Но решить задачу не мог. С исчезновением точек со схемы техники никак помочь не могли, слежка за Уорреном ни к чему не привела, Пакстон по-прежнему вникал в обстановку и знакомился с людьми.
Впрочем, ему удалось установить, что «Забытьё» расходится по Материнскому Облаку не от того места, куда доставляются все товары. Он немало провел там времени, но ничего подозрительного не заметил.
Этот стиль работы мелкими мазками, о котором постоянно напоминала Дакота, казался не слишком продуктивным, но обсуждать этот вопрос с Добсом Пакстон не хотел. Рейтинг в три звезды дразнил его. Он надеялся быть полезным, хотел сделать что-то такое, что бы отличило его от остальных. Но при отсутствии движения на работе и с первой страницей блокнота, которая по-прежнему оставалась пустой, если не считать заголовка «НОВАЯ ИДЕЯ», он перешел от слабых надежд к постепенному погружению в воду, которая уже щекотала ему ноздри.
По крайней мере, у него была Цинния, она оставалась единственным светлым пятном, позволявшим ему убедить себя, что в Материнском Облаке не так же плохо, как в тюрьме.
– Так, внимание, – сказал Добс, заставив всех в помещении стать по стойке «смирно». – Завтра день обновления программного обеспечения. Все вы знаете, что это значит…
Пакстон не знал, но понимал, что поднимать руку и спрашивать не годится. Дакота подтолкнула Добса локтем.
– У нас тут новенькие, босс.
– Вот как? Хорошо. – Он обвел взглядом собравшихся. – Обновление программного обеспечения рассылается по Облачным Часам. Это означает, что все сотрудники Материнского Облака должны разойтись по своим квартирам. Каждый должен находиться там, пока обновление не будет закончено.
Молодой чернокожий парень с вытатуированным на шее цветком лотоса поднял руку.
– Почему не провести обновление ночью, пока все спят?
Добс покачал головой.
– Смены здесь продолжаются круглые сутки семь дней в неделю. Нет такого времени, когда бы все спали. В восемь утра все, кроме нас, работников больницы и нескольких техников, должны находиться у себя в комнатах.
По залу пронесся невнятный шум голосов. Пакстон не понимал, было ли это проявлением радости, недовольства или просто любопытства.
– Передаю дела Дакоте, – сказал Добс, слегка осклабившись и посмотрев в ее сторону. – На этот год она будет старшей по команде. Ее заместителем будет Викрам. Слушайте внимательно, а мне надо заняться другими делами.
Пакстон выдохнул так шумно, что несколько человек, но, по счастью, не Добс, посмотрели на него. Дакота тоже посмотрела, но не потому что услышала, а потому что в ее положении это было естественно. Ее взгляд показался Пакстону странным. Он придал лицу выражение «Тоже мне, важное событие», да только событие действительно было важным, а Викрам – задницей. Пакстон подумал, что его звезда закатилась.
– Так, слушайте, – сказала Дакота. – Тот, кто здесь находится, – ведущий в своем подразделении. Именно так это и называется. Каждый из вас командует подразделением, и его личный состав вам подчиняется. Все это очень просто. Все сотрудники Материнского Облака должны находиться по своим квартирам. Трамваи не будут ходить, только трамваи «Скорой помощи». В Медицинском корпусе дежурят бригады «Скорой помощи», работает только служба охраны, несколько техников, и все. Надо сохранять бдительность. Во время обновления программного обеспечения связи через часы друг с другом не будет. Это означает, что придется обмениваться текстовыми сообщениями по мобильным телефонам. Но вне помещений нас будет столько, что это не имеет значения. Так надежней.
– Надежней? – снова спросил чернокожий парень.
– Во время обновления программного обеспечения большинство сотрудников Материнского Облака слоняется без дела вокруг зданий. Смотрят, насколько далеко смогут зайти. В такое время приходится держать все двери незапертыми. В противном случае при пожаре люди не смогут выйти – часы и сенсорные панели работать перестанут. Мы это не афишируем, но кое-кто догадывается. Слоняющиеся по территории во время обновления потеряют звезду рейтинга, но это мало кого останавливает. Вскоре получите задание для вашего подразделения, оно придет вам на часы. Если возникли вопросы, подойдите ко мне или к Викраму. – Дакота повернулась и, как показалось Пакстону, проговорила сквозь зубы: – Вик, хочешь что-нибудь добавить?
– Просто следуйте указаниям, прикрывайте друг друга с тыла и не теряйте бдительности, – сказал Викрам, оглядывая собравшихся. На Пакстоне его взгляд задержался, и тому стало не по себе.
После собрания Пакстон, проделав необходимую бумажную работу, застал Дакоту в комнате отдыха. Она надрезала небольшим ножом пакетик из фильтровальной бумаги с молотым кофе, чтобы добавить туда соли. Она взглянула на вошедшего Пакстона и сказала:
– Убирает горечь.
– Что?
– Соль.
– Так меня исключили из команды?
– Какой команды?
– Не знаю. Той, в которой вы с Добсом.
– Это другое дело, – сказала Дакота. – Викрам, может, и заноза в заднице, но он хороший организатор. Добс не может его полностью отстранить от работы. Как бы то ни было, Добс хочет, чтобы ты сосредоточился на «Забытье».
– У меня такое чувство, что это не совсем так.
Дакота некоторое время смотрела на Пакстона, потом положила пакетик с кофе в машину, закрыла ее и нажала на кнопку «Пуск».
– Именно таково положение дел на настоящий момент.
– Чудесно, – сказал Пакстон. – Обновление программного обеспечения связано с этой спичкой?
– Это обновление программного обеспечения, – сказала Дакота, не глядя на Пакстона.
Он вздохнул:
– Чудесно. Когда выступаем?
– Мы не выступаем, – сказала она.
– Что?
– Ты некоторое время будешь патрулировать в одиночку, – сказала Дакота. – Мне придется поработать над расписанием обновления. А после этого… – Кофе-машина пискнула и зашипела. Дакота взяла кружку и вдохнула пар. – Думаю, Добс скоро отправит меня носить светло-коричневую рубашку. Как бы то ни было, ты уже достаточно опытен, чтобы справиться самостоятельно.
– Ладно, – сказал Пакстон. – Ладно.
– Так что все в порядке, – сказала она. – Жизнь продолжается.
То, как Дакота, говоря это, выдержала его взгляд, стараясь показать, что говорит правду, означало, что она лгала. Пакстон кивнул и сказал:
– Если потребуется моя помощь с обновлением, дай знать.
Дакота отпила кофе, отвернулась к холодильнику, открыла его и сказала:
– Спасибо.
Пакстон вышел. Дошел пешком до променада. Погулял немного. Зашел поесть в «Облачный Бургер», поскольку с ним не было Дакоты, которая ему бы в этом помешала. После обеда еще немного погулял. Разнял споривших. Указал дорогу вновь прибывшему. Попытался понять, почему так завидует Викраму. Почему ему так важно быть в одной команде с Дакотой. Эти мысли были ему отвратительны. Пакстон не желал жить этой жизнью и хотел ее изменить.