Синтия махнула рукой, приглашая Циннию сесть рядом.
– Как вы сегодня, дорогая?
– Прекрасно, – сказала Цинния.
– Да уж наверно, – сказала Синтия. – Не хочу обидеть, дорогая, но такой широкой улыбки я у вас на лице еще ни разу не видела.
– Бывают особые дни.
– Вы серьезно?
Цинния кивнула, вспомнив ощущение, испытанное при контакте ее локтя с Риком. Очень может быть, что она сломала ему глазницу.
Занавеска душевой кабинки отодвинулась, и из нее вышла пожилая худощавая женщина с седыми волосами. Она взяла полотенце и завернулась в него. Одна из девушек, ожидавших очереди, вошла в кабинку.
– Ой, на самом деле что-то у меня с животом, – сказала Цинния. – Наверно, кишечный грипп.
– Это ужасно, дорогая.
– Может, полежать в больнице денек-другой? На всякий случай.
– Ох, нет-нет-нет, – сказала Синтия. – Не надо.
– Почему?
Синтия посмотрела по сторонам и, сидя в кресле-каталке, наклонилась к Циннии:
– Это скажется на вашем рейтинге.
– Вы серьезно?
– Если травма, то вас должны отправить в больницу. Но если живот болит, простуда или что-нибудь такое, приходится не обращать внимания, и надо выходить на работу. Трамвай «Скорой помощи» может вас не взять, если сочтут, что дело не настолько серьезно.
Это походило на шутку, и Цинния рассмеялась:
– Это смешно.
Синтия даже не улыбнулась.
– С такими вещами лучше не шутить.
– Господи, ну и порядки.
На этот раз Синтия улыбнулась:
– Хотите совет? Всеми силами избегайте больницы. Медицинское обслуживание здесь хорошее, да только дело в том, что никому не надо, чтобы вы им на самом деле пользовались. Медицинские услуги стоят бешеных денег.
Занавеска на душевой кабинке в конце ряда для людей с ограниченными возможностями отодвинулась, и оттуда вышла голая женщина на костылях, держа под мышкой халат. Сумочка с туалетными принадлежностями висела на шее. Женщина подошла к скамье, а Синтия, крутанув колеса своей каталки, направилась к душу.
– Сочувствую вам, – сказала она. – Выздоравливайте.
Цинния выпрямилась. Посмотрела, как Синтия задернула занавеску. Через некоторое время мысли Циннии вернулись к Хэдли. Она представила себе, как та сидит на углу кровати, обхватив себя руками, и до сих пор всхлипывает, переживая унижение, которое заставил ее пережить Рик. Цинния подумала, не зайти ли к ней. Но, не чувствуя душевных сил для этого, она подошла к кабинке, в которой находилась Синтия, и позвала через занавеску.
– Синтия.
– Да, дорогая.
– Вы знаете здесь такую Хэдли? Похожа на кролика из мультфильма.
– Конечно.
– Вы не могли бы к ней зайти? Я ее только что видела. Она показалась мне очень расстроенной. Но я не настолько хорошо ее знаю…
– Больше не говорите, – сказала Синтия. – Я зайду к ней после душа.
Цинния улыбнулась. Она все никак не могла успокоиться, хотя общение с Синтией было для нее как бальзам на душу. По дороге к себе в комнату Циннии пришла еще другая идея, которая ей не то чтобы нравилась, но должна была оказаться эффективной.
Завтра в восемь часов утра Облако выпустит обновление для ваших Облачных Часов, которое призвано устранить несколько уязвимостей, а также улучшить определение частоты сердечных сокращений и оптимизировать потребление энергии аккумуляторов. В половине седьмого утра все работы в Облаке прекратятся, и, если вы не получили иных указаний, вам следует немедленно вернуться в свои квартиры и оставаться в них до завершения процесса обновления.
По завершении процесса обновления те, у кого продолжается смена, должны немедленно вернуться на работу и доработать до конца смены. Те же, кто еще только должен приступить к работе, должны явиться на нее в обычное время.
Только сотрудникам охраны в необходимом количестве и медицинскому персоналу разрешается во время обновления находиться вне своих квартир. Рейтинг всякого, кто окажется вне своей квартиры во время обновления, будет понижен на одну звезду. Для тех, чей рейтинг в настоящее время составляет две звезды, это будет означать немедленное увольнение.
Благодарим за понимание и помощь при проведении обновления. Мы сознаем причиняемые неудобства, но, как всегда, постараемся, чтобы обновление прошло как можно более гладко. Будем благодарны за помощь в этом.
Пакстон решил отказаться от своего обычного завтрака – яичницы из двух яиц и тоста – в пользу белкового батончика. Жуя, он думал только об одном: сегодня он заработает рейтинг в четыре звезды.
Его назначили дежурить в вестибюль общежития «Дуб», он командует подразделением, что, в сущности, сводится к тому, чтобы рассредоточить подчиненных так, чтобы повсюду, где надо, были свои глаза и уши. Расставить требовалось двадцать человек, более чем достаточно. Пакстону не хотелось, чтобы Викрам мог обгадить его перед Добсом более, чем уже успел.
Народу в вестибюле было чуть меньше обычного. Многие, видимо, сидели по квартирам, раз уж вскоре предстояло туда вернуться. Пакстон несколько раз обошел порученную ему территорию, заметил несколько удобных точек для ведения наблюдения, которых прежде не замечал, и пошел к Административному корпусу, где предстояло встретиться с Викрамом для получения последних указаний.
Тот же самый конференц-зал. Та же теснота, хотя без Добса атмосфера менее напряженная. Викрам стоял, сотрудники постепенно собирались. Зал заполнился, и Викрам пристально осмотрел собравшихся, всем своим видом требуя тишины. Все умолкли, как бы не решаясь говорить одновременно с ним.
– Хорошо, – сказал он, когда в зале наступила тишина. – Итак, сегодня важный день. Что тут говорить, яснее ясного. Облажаетесь, достанется мне. А это означает, что я уж постараюсь, чтобы и вам досталось. Все ваши номера сотовых у меня есть, буду рассылать вам новости, держать в курсе дела. Их будут получать все, перечисленные в списке, так что не обращайте внимания на сообщения, не имеющие к вам отношения. Если чьих-то номеров в списке нет…
Сзади кто-то захихикал, видимо, смешным показалось то, как Викрам выделил слово «списке», как герой научно-фантастического фильма, в дверь к которому ломятся брызгающие кислотой инопланетяне. Викрам замолчал.
– Если кого-то нет в списке, задержитесь. Я еще несколько минут буду здесь отвечать на вопросы.
Он хлопнул в ладоши, показывая, что собрание окончено. Кто-то открыл дверь, чтобы впустить в зал свежий воздух. Собравшиеся стали выходить. Пакстон кивнул Викраму, давая понять: «Я тоже в команде», но говорить с ним не собирался. Викрам только нахмурился.
На полдороге к общежитию «Дуб» часы зажужжали.
До начала обновления программного обеспечения остался час. Не имеющие иных указаний, пожалуйста, пройдите в свою комнату.
«До начала обновления программного обеспечения остался час. Не имеющие иных указаний, пожалуйста, пройдите в свою комнату».
Затем:
«Пожалуйста, доставьте последний заказ к конвейерной ленте».
Стеллаж, двигавшийся перед Циннией, остановился. На верхней полке находилась коробка с мозаикой, которую ей необходимо было достать. Цинния забралась на стеллаж, не потрудившись пристегнуть ремень безопасности, и подумала, не оштрафуют ли ее за это.
Не то чтобы это имело такое же значение, как удачное приземление.
На верхней полке она нашла контейнер с мозаикой, вынула коробку и зарегистрировала ее с помощью часов.
Затем задержала дыхание, повернулась и прыгнула вниз.
В животе все сжалось. Она прижала подбородок к груди и выставила руку. Во-первых, чтобы придать телу нужное положение, во-вторых, чтобы вывихнуть плечо. Оно легко выскакивало после задания в Гвадалахаре.
В момент приземления она почувствовала, как плечо сдвинулось, и головка плечевой кости вышла из сустава. Цинния с силой выдохнула, выталкивая воздух из легких, как будто этим можно было умерить боль. Боль, естественно, не ослабела. Цинния перекатилась на спину, левая рука – как кусок мяса, привязанный к туловищу. Боль ревела по всему телу, как фальшививший оркестр.
Вдох. Выдох. Она сосредоточилась на боли, на ее какофонии. Пусть она заполнит ее целиком. Такая уж эта штука, боль. Люди, борясь с нею, рвали себя на куски. Секрет заключался в том, чтобы принять боль как временную реальность и сосредоточиться на чем-то другом. Например, на том, чтобы встать.
Кто-то из находившихся поблизости людей остановился. Немногие. Слишком многие стремились успеть доставить последнюю вещь к конвейеру. Цинния здоровой рукой подняла коробку с мозаикой и, шаркая, пошла к конвейеру, находившемуся, по счастью, рядом. Затем подняла часы, но тут выяснилось, что она не может нажать на кнопку в верхней их части, потому что другая рука безжизненно висела вдоль туловища. Цинния надавила на часы подбородком, дождалась нужной реакции и сказала:
– Травма. Начальник.
Ей сообщили, куда идти. Следуя указаниям, она быстро нашла женщину-блондинку в белой рубашке поло. Та бросила на Циннию взгляд, заметила висящую руку и сказала:
– Нужна помощь?
– Да, было бы хорошо, – сказала Цинния. – Я упала.
– Вы использовали страховочное снаряжение?
– Нет.
Женщина поджала губы и подняла компьютер-планшет. Подошла к Циннии, взяла ее за запястье и дождалась соединения часов Циннии со своими. Постучала по стеклянному экрану и повернулась лицом к Циннии.
– Мне нужна ваша подпись, что вы не использовали страховочное снаряжение.
Цинния выдохнула. Есть чем заняться. Чертова бюрократия. Здоровой правой рукой – она была левша – Цинния нарисовала в воздухе несколько завитушек. Женщина кивнула и стала набирать на планшете текст. Учитывая, что рядом стоял человек, которому требовалась медицинская помощь, на это ушло слишком много времени.