— Увы, — развел руками Марк, — клятва молчания строга.
А про себя усмехнулся. Похоже, предыдущие курьеры были далеко не так скромны, как он. Нужно было забирать два, а то и три кошеля.
— Вы из посвященных? Я не вижу метки…
— Нет, господин Готрейн. Я всего лишь привез деньги. Разовый контракт.
Лысый насторожился.
— Вы не наш сторонник? Но, простите, что же тогда заставило вас исполнить поручение, а не… просто скрыться с деньгами. Вряд ли госпожа заплатила за доставку больше, чем в этих кошелях. Простите, если невольно оскорбил.
— Ничуть, — пожал плечами Марк, — ваш вопрос вполне логичен и я бы тоже его задал. Да, мне заплатили, но не деньгами. Госпожа Беата невольно оказала ценную услугу мне и моей супруге, так что на мне долг рода. Такие долги принято отдавать, чтобы не лишиться удачи. Я — воин, удача мне необходима.
Лысый бросил короткий вопросительный взгляд на жреца.
— Он не лжет ни единым словом, — бесстрастно сказал тот.
…Да-а! Впрочем, этого следовало ожидать. И Винкер, действительно, не солгал даже буквой — после того, что случилось на лесной поляне, он и считал Алету женой.
— Я бы не осмелился солгать сторонникам Святого…
— А вот теперь — лжет, — припечатал жрец, — в нашем госте нет веры даже на волос.
Марк удивился.
— У вас очень чуткий амулет, уважаемый жрец.
— Это не амулет, — так же бесстрастно произнес он, — это особое благословение Святого Эдера. Он благословил меня различать правду и ложь.
Ничего себе заявочки! Винкер про себя присвистнул, старательно сохраняя благостное и слегка смущенное выражение лица. Выходит, Эдер может… что? Не только разрушать магию, но и наделять своих сторонников особыми умениями? Если так, то армию императора ждет никчемный сюрприз. Как далеко простирается это его умение, на сколько человек его хватает… или он "работает по площадям"? И — насколько длителен эффект?
Тысячи вопросов закрутились в голове Марка мельничным колесом, и он не сразу понял, что лысый его о чем-то спрашивает. Кажется, даже второй раз.
— Простите?
— Я спросил, вы разделите с нами трапезу?
— Безусловно, — кивнул Марк, — если с моей стороны это не будет наглостью, то еще и ночлег. Мой конь утомился, дорога была длинной. Нам обоим необходим отдых.
"…А мне еще и информация. Ответы на вопросы. И, желательно, из первых рук. Без них я отсюда не уеду!"
— Я рад, что наши желания совпадают, — кивнул лысый, — как можно к вам обращаться?
— Марк, господин Готрейн.
— Просто Марк? Дворянин?
— Да, но это не старое дворянство, так что гордится тут нечем, — пожал плечами Винкер. У него просто шея чесалась обернуться и посмотреть на жреца с благословением, но на что-то нам дана выдержка?
— Ваша скромность делает вам честь, — одобрил Готрейн, — В жилах Преславного тоже течет благородная кровь, но он предпочитает не упоминать об этом, дабы не возносится над простыми людьми.
— "Вера возвышает нас целиком, — понимающе улыбнулся Марк, — а пустая гордыня поднимает только нос…"
— Впервые вижу атеиста, свободно цитирующего не самые известные страницы Молитвослова, — заметил жрец.
— Я хорошо учился, — пожал плечами Винкер, и, опять-таки, ни словом не солгал. Просто умолчал о такой мелочи, что, как раз по Молитвослову у него всегда было, максимум "очень посредственно". Кого здесь волновали дела давно минувшие?
Над серыми шпилями висело белое, только что проснувшееся солнце и, казалось, всерьез раздумывало: греть или и так сойдет? Над землей поднимался прозрачный сырой туман. Воздух был влажным настолько, что оседал каплями на стеклах.
Здесь, на севере огромной империи, не цвели ари, а в начале лета по глубоким оврагам еще лежал снег. С утра было ощутимо прохладно.
Алета медленно шла по аллее, усаженной липами. В конце ее бил родник и сходить к нему за водой было вполне себе неплохим занятием, не хуже других. Девушка отчаянно скучала и злилась на Марка, и понимала, что он прав, в разведку с женой… даже не смешно. И все равно злилась.
Поймав себя на том, что походка ее слишком резка, и рука машет вдоль тела, словно у солдата на плацу, Алета замедлила шаг, глубоко вдохнула и взяла тело под контроль.
Походка дамы грациозна и неспешна, руки чуть придерживают юбку, когда это необходимо и поднимаются только когда дама протягивает их для поцелуя. Дама не размахивает ими, как мельница — крыльями, не дышит как загнанная лошадь, не краснеет, как крестьянка на пашне.
И, самое главное, дама не злится. Она всегда спокойна и ровна.
Расстроенная девушка растворилась в утренней тишине парка, исчезла как морок. К роднику грациозно подошла блестящая аристократка, графиня Шайро-Туан.
Успокоилась она вовремя. Тихое место оказалось обитаемым. У родника сидела девушка в форме послушницы: темные волосы заплетены в тугую косу, черты лица остры, как у лисы или куницы, но большие карие глаза сглаживают первое, не слишком приятное впечатление.
Алета бы так и не узнала ее, если бы не перевязанная рука.
— Доброе утро, — поздоровалась девушка, — я — Марион.
— Рада познакомиться, — кивнула графиня и присела в коротком реверансе. Девушка была мила и приветлива, но… Джай поначалу тоже была очень милой, а потом… В Бездну!
— Эльза, — спокойно солгала она, глядя прямо в глаза послушнице.
— Я слышала от матушки, что тебя поселили в гостевом доме, — Марион широко улыбнулась и тут же поморщилась и потерла руку.
— Поранилась? — спросила Алета, кивнув на повязку.
— А? Не-ет. Это матушка письмо писала в Аверсум. У меня есть дар. Небольшой, правда, но кровь позволяет создать вестника. Поэтому меня и взяли сюда без взноса, хвала Святым Древним.
— Ты так хотела служить Небу? — удивилась Алета, у которой ни разу в жизни не возникало подобных желаний.
— Нет, конечно. Просто сейчас это лучший выход для меня. — Марион взглянула на нее исподлобья, неожиданно остро и пытливо, — Отец заключил от моего имени договорной брак с очень выгодным женихом. А я узнала и подумала, что… Что могу сама решить свою судьбу.
Девушка отвернулась и хмыкнула. Горько и самокритично.
— У тебя кто-то есть? — догадалась Алета.
— Я так думала. А еще я думала, что если отдамся ему и затяжелею, то меня быстренько выдадут замуж, чтобы "покрыть позор", а к богатому жениху пошлют младшую сестру. Она была не против.
— Не получилось? — поняла графиня.
— Ну, как сказать. Кое-что получилось, — Марион невесело рассмеялась, — а вот остальное — нет. Любимый оказался трусом. Он испугался моего отца больше, чем я.
— Печально, — согласилась Алета, не спеша сочувствовать. Уж больно этот странный разговор был похож на… Марк рассказывал об этом, когда они ехали из Каротты. Даже выражение вспомнилось: "реперные точки". Было здорово похоже, что Марион разоткровенничалась не просто так, она нащупывает уязвимые места Алеты, чтобы вызвать ее на ответную откровенность.
И эти слова про магического гонца… Ведь явное же приглашение послать птицу Марку. И, не будь Джай и ее предательства, Алета ухватилась бы за это предложение обеими руками. А дальше — все просто: птица вместо Марка прилетает к матушке и Алета снова в ловушке.
Впору поблагодарить мерзавку за ценный урок. Графиня жестко усмехнулась и пообещала себе, когда вернется в Аверсум, сходить к Джайкери на могилу и принести цветы. Найдется же в оранжерее что-нибудь с большими колючками.
— Давай наберем воды и погуляем, — предложила она послушнице и медленно улыбнулась.
Вы, наверное, и не догадываетесь, матушка Леона, но в некоторые игры можно прекрасно играть вдвоем.
Марк сообразил правильно — с провизией у армии Святого было не густо. На завтрак он получил кусок хлеба, половину луковицы и кружку не лучшего эля. Несправедливость судьбы просто лезла в глаза: за изобильным столом Беаты пришлось довольствоваться хлебом и водой, изображая аскета, а когда он снял с себя рясу, а с ней и все ограничения, оказалось, что изобилие осталось в прошлой жизни.
Посмеиваясь про себя, Винкер расправился с простым завтраком и вышел из палатки.
За ночь в лагере Святого Эдера ничего не изменилось — кругом царил такой же первозданный хаос. Невыспавшиеся "воины" бродили от костра к костру в надежде, что соседи живут лучше и угостят чем-то более существенным. Ни о каких учениях тут и не слышали… Или еще слишком рано? Но Райкер выгонял свою сотню на пробежку еще до завтрака. А тут Винкер даже не увидел ничего, похожего на место для поединков или воткнутые в землю мишени.
Как они, вообще, собираются воевать? Нет, понятно, что "серые" — вчерашние крестьяне и не дело солдат думать, для этого генералы есть, а Святой — он и есть святой. Но ведь не благословением же Эдер собрал эту армию? Кто-то прошел по деревням, обеспечил явку личного состава и как-то удерживает его тут уже почти два месяца. А для этого нужно иметь голову на плечах, и дерзость… и хоть какой-то план.
Странно все… но так даже интереснее.
Правый берег полого спускался к Виете, здесь она была не слишком широка, переплыть не сложно, но все же хоть какая-то водная преграда. Хотя, Марк все равно поостерегся бы разбивать лагерь. А если пришлось, так хоть "ежами" берег выстелил.
Солнце медленно карабкалось по белесому небу в перисто-кучеых облаках, как в овечьей шубе. Марк бросил на склон плащ и лег, прикрыв глаза. Прищелкнул пальцами, взывая к силе. Сила не отозвалась. Благословение Святого Эдера, чудовищное по своей мощи, глушило даже простейшие заклинания. В периметре лагеря можно было только лечить, чуть дальше — получалось чинить прожженные котелки и лошадиную сбрую.
Но менталистика — раздел магии, вплотную примыкающий к целительству. Раньше они вообще не разделялись, и факультет был один. Жрец, получивший "особое благословение" — он ведь был менталистом, если различал правду и ложь?
Винкер сформировал в мозгу образ генерала Райкера и попытался позвать… Ожидаемо ничего не вышло. С не-магами трудно. Нужно быть очень высокоуровневым менталистом, чтобы дозваться на таком расстоянии обычного человека.