– Мне тоже это интересно, – ответил он с легкой улыбкой.
– Впрочем, мою племянницу всегда тянуло на неблагонадежных. И я не понимаю, почему она завтра должна пойти одна на юбилей, раз вы за ней ухаживаете.
О нет. Только не это. Кровь бросилась в лицо, и моментально стало жарко. Ане захотелось провалиться сквозь землю.
– Тетя… – начала говорить она. – Давай не будем сейчас здесь строить предположения и…
– Я не строю, – оборвала ее Римма Марковна. – Я хочу понять, у молодого человека действительно уважительная причина или он просто несерьезно рассматривает ваши отношения.
Это конец. Стыдно, господи, как стыдно… Аня поднесла руку ко лбу, прикрыв лицо. Жгучий стыд за себя, за тетю, за всю эту ситуацию.
– Я полностью с вами согласен, – послышался рядом голос Артема. – Напомните, пожалуйста, во сколько завтра юбилей?
– Начало в пять вечера. И я прошу не опаздывать. Там будет много очень уважаемых людей.
– Мы не опоздаем, – пообещал Артем.
Римма Марковна величественно кивнула, застегнула пуговицы пальто и, пожелав хорошего вечера, удалилась.
– Прости, – прошептала Аня. – Моя тетя – это отдельный вид испытания.
– Очаровательная женщина, – согласился Артем.
– И ты, конечно, не обязан завтра…
Договорить она не успела. Потому что он ее поцеловал. Взял в ладони лицо, наклонился и поцеловал. Уверенно, словно имел право. А потом, когда она на поцелуй ответила, отпустил.
– Прости, – снова сказала Аня, понимая, что объясниться все равно придется. – Это я во всем виновата. Тетя при каждом удобном и неудобном случае любит напоминать о том, что я не замужем. В ее устах это звучит как ужасный изъян, неполноценность. В какой-то момент я не выдержала. – Аня смотрела в сторону, на стеклянные двери, сквозь которые было видно фонари. – Ты как раз предложил поехать в Крым, и я… сказала, что еду в Крым с художником. Прости.
Аня стояла совершенно расстроенная, а он был счастлив. Лиса абсолютно свободна. У нее никого нет. Вернее, есть – он. Артем притянул ее к себе, обнял и прошептал на ухо:
– Ну все, Анна Мальцева. Мало того, что ты врушка, так теперь еще и моя должница. Наказание будет серьезным.
– Правда?
– Тебе придется пробыть здесь со мной до конца мероприятия.
– Звучит устрашающе. Даже не знаю.
И он снова ее поцеловал. И она снова ответила. Это ведь не сон, правда? И можно на самом деле запутаться пальцами в его волосах, ощутить сдержанную силу обнимающих рук, немного лимонный запах туалетной воды, почувствовать вкус губ.
– Хорошо. Я согласна.
Моя выставка здесь делает большое оживление. Народу ходит много.
Глава 16
Картина не получалась. Егор переписывал ее в третий раз. «Стена» оказалась коварной. Лающих псов он переделал в шакалов. Ракурс изменил, высоту стены увеличил – чтобы никто, ни один «доброжелатель» не перебрался через нее. Егор строил свою стену с помощью кистей и красок. А по другую сторону были воздушные шары – разноцветные. Один из них он уже подарил Вике, остальные обязательно подарит. По другую сторону стены зеленая трава, на ней корзина, рядом сидит Вика – смотрит на небо. Так она сидит с ним на крыше. По другую сторону стены все то, что по-настоящему важно. Картина только-только начинала получаться, после третьей попытки «Стена» стала оживать. Работая над ней, Егор размышлял о своей жизни. Он сделал несколько светлых мазков и отошел. Необходимо сделать паузу. Подумать.
Он глянул на часы: скоро собираться на мастер-класс, но перекусить еще успеет. Отложив в сторону палитру, Егор начал промывать кисти и вытирать ворс тряпочкой. Послышался звук открывающегося замка. Это Вика. У нее сегодня выходной, и она поехала по магазинам.
– Есть кто дома? – раздалось из коридора.
– Есть, – отозвался Егор. – И этот кто-то даже приглашает тебя на кофе.
– Лучше на чай, – Вика прошла в комнату и поцеловала его в щеку. – Я как раз торт купила.
– В честь чего у нас праздник?
– В честь твоего интервью. Ты что, его еще не смотрел?
– Нет, – признался Егор.
– А зря.
– Я не нравлюсь себе на видео.
Речь шла о том интервью, которое взял у Егора журналист на открытии выставки Вольского. Журналист задавал всякие каверзные вопросы, но Егору удалось с ними справиться. Он говорил о том, что восприятие картин всегда очень индивидуально. И то, что не нравится одним, может вызвать интерес у других. Не стоит подгонять искусство под одни общие стандарты. Потом они прошли в соседний зал, где висела «Дорога друг к другу», и порассуждали немного о ней.
– Ты молодец, – сказала Вика после интервью, а потом вызывающе поцеловала его на глазах Ангелины, которая как раз вошла в пустующий зал.
Егор был уверен, что Вика сделала это специально.
– Почему ты это делаешь?
– Потому что она стерва, – ответила Вика. – Ненавижу таких. Холодная и безжалостная.
– Но злить-то зачем?
Она в ответ пожала плечами:
– Потерпит.
Вика ушла на кухню, через минуту Егор услышал, как зашипел чайник. Он домыл в растворителе кисти, снял рабочую в пятнах краски майку и пошел в ванную. Егор даже не думал еще над темой предстоящего урока, фантазия отказывала. Может, попрактиковаться в свободном выражении чувств, эмоций? А что? Тема сегодняшнего занятия на выбор: «Радость», «Грусть», «Размышление». Посмотрим, как они это изобразят – с помощью чего, какими цветами, получится просто абстракция или будут привлечены какие-нибудь сюжеты, предметы? Неплохая идея, кстати, чтобы разнообразить цветы, яблоки и кувшины.
Егор вышел из душа, надел свежую майку, натянул джинсы и направился на кухню, где его уже ждали бутерброды, чай, торт и Вика.
– Знаешь, – сказала она, – у нас скоро открывается второе заведение. Бар-караоке, и работать оно будет всего до одиннадцати вечера. Сейчас ищут бармена. Я хочу туда перевестись.
– Предупреждаю сразу, я ужасно пою.
– Ты собираешься там петь?
– Я очень люблю петь, – признался Егор и потянулся к бутерброду. – Но меня не очень любят слушать.
Вика налила в кружку чай.
– Пока, конечно, не факт, что на перевод в караоке согласятся…
Егор коснулся ее руки:
– Поговори с Валей. Думаю, он поймет.
Я на твоей стороне, принцесса. Как и ты на моей. Мы вместе, и это главное.
Зазвонил телефон, Егор долго его искал, а когда обнаружил на столе в комнате, то увидел, что номер незнакомый.
– Слушаю, – ответил он после соединения.
– Добрый день. Егор Дронов, подписывающий работы как ДекART? – поинтересовались в трубке.
– Да.
– Меня зовут Марк Трауб, я главный режиссер театра «Маски пилигримов». Слышали о таком?
– Конечно.
Кто не слышал о театре, каждая премьера которого становилась событием?
– Вот и хорошо. Недавно я был на открытии выставки Артема Вольского и увидел вашу работу «Дорога друг к другу». Признаться, она меня заинтересовала. Вы не хотели бы попробовать себя в качестве театрального художника?
– Я?.. – пришлось прочистить горло, чтобы ответить. – Никогда не пробовал, но… это было бы интересно.
– Конечно, интересно. Я собираюсь ставить Шекспира, трагедию «Макбет». Мне кажется, вот эта ваша идея с освещением, когда при разном свете проступают различные фрагменты орнаментов, – любопытная и очень подходит к данной пьесе.
– Да, – согласился Егор каким-то чужим, не своим голосом. – Там можно поэкспериментировать и с цветом, и с освещением.
– Отлично. Жду вас завтра в одиннадцать. Адрес знаете?
– Знаю, – соврал Егор.
После разговора он растерянно смотрел на телефон. Это шутка? Марк Трауб и Егор Дронов. Хотя этот режиссер действительно приходил на выставку, Егор его видел. Думал, знакомый Артема. Но тот сказал, что это знакомый Сержа. А теперь вот…
На кухню Егор вернулся на негнущихся ногах.
– Что случилось? – Вика внимательно посмотрела на него.
– Звонил Марк Трауб, предложил стать художником его нового спектакля, – растерянно ответил Егор.
– Тот самый Марк Трауб?!
– Да. Сказал, что видел мою картину в галерее и она ему понравилась.
– Это же отличная новость! – Вика вскочила со своего стула. – Это же грандиозная новость! Не зря я торт купила. Так, садись и рассказывай подробно.
– Да у меня времени уже нет. Пора выходить, а то на урок опоздаю. Торт только попью.
– Еще бы чаю поесть, – согласилась она.
После этой шутки как-то отлегло. Егор засмеялся и обнял Вику, прижал к себе, привычно прошелся ладонью по спине, даже через хлопок футболки ощущая длинный неровный шрам.
– Ты мой талисман, принцесса, – признался он. – С тобой у меня все начинает получаться.
– Значит, не теряй меня.
– Не потеряю, – пообещал Егор.
Это была самая счастливая осень в жизни Ани. Она почти не радовала солнечными сухими днями. Все так же продолжала лить, разрешая опавшей листве плавать в лужах и небу отражаться на асфальте. Ветер время от времени норовил вывернуть раскрытый зонтик. Пришлось раньше обычного надеть теплую куртку и даже шапку. А шапки Аня не любила. Платье в горошек было убрано в шкаф. Ему на смену пришли джинсы, теплый джемпер и удобная обувь.
Вот такая она была – та осень. Самая счастливая.
Сентябрь уступил место октябрю, октябрь почти приблизился к ноябрю.
В квартире Артема, что находилась над самой его мастерской, были высокие потолки и широкие подоконники. Аня забиралась с ногами на подоконник, держала обеими руками кружку с горячим чаем и смотрела на стекло, по которому спускались тонкими дорожками дождевые капли. Город за этими дорожками был размытый, акварельный. Поредевшая желтая крона деревьев казалась яркими пятнами на фоне серого дня. Серый и желто-оранжевый – красиво.
В день открытия выставки Аня, как и обещала, осталась до конца. Они вернулись в зал вдвоем, и блондинка, похожая на голливудскую звезду, признала в Ане женщину с портрета. А потом Артем представил ей своих друзей – Егора и Вику, и Аня впервые почувствовала себя в этом месте причастной по-настоящему, а не просто одной из тех, кто получил приглашение.