[68].
Да, и выглядит точно как он.
— А еще тебе стоит знать, — продолжала Глория, — что он собирается носить фен в кобуре и поменять свой «камаро» на мотоцикл.
Дед недовольно закатил глаза:
— Глория, умоляю! Довольно комментариев!
Дед показался мне несколько раздраженным, и я, когда Глория, закатив, в свою очередь, глаза, отошла в сторонку, тут же спросила:
— Дед, что случилось?
— Ну… — помедлил он. — Мы с Глорией расстались.
Расстались? Ничего не понимаю.
— Но почему?
— Откровенно говоря, Милашка, я никогда прежде не осознавал, что в море много рыбок.
Еще раз, пожалуйста.
— Наши отношения развивались не слишком гладко, и я встречался с другими женщинами, очень милыми, которые помогли мне понять, что глупо прилагать такие усилия для сохранения того, что исчерпало себя.
— Так, — медленно проговорила я. — Тогда почему она здесь?
— Мы давно планировали поездку, да и вообще остались друзьями, просто она не та женщина, — печально проговорил дед.
— Похоже, тебя это огорчает.
— Да, — кивнул дед. — Дело в том, что даже если ты понимаешь, что нечто не имеет шансов на выживание, все равно грустно видеть, как оно умирает.
Тут я заметила Нэйта, входившего в зал. Он тоже заметил меня и улыбнулся. Я обернулась к дедушке:
— Жаль, что все так вышло. И что ты намерен делать? Вернешься в Вегас? Или останешься здесь?
— Пока не решил, — пожал он плечами. — Мне нужно кое-что обдумать.
Когда к нам подошел Нэйт и взял меня за руку, я едва удержалась, чтобы не произнести вслух: «Мне тоже».
Ужин проходил ровно так, как я и подозревала, но не так, как надеялась. Нэйт и я общались с другими людьми, но почти не разговаривали друг с другом. Всякий раз, обращаясь к нему, я делала это через силу. Как будто притворялась. Не понимаю, что происходит, и не представляю, как это можно объяснить. Просто в каких-то отношениях проблемы разрешаются сами собой, а в каких-то — нет. Пожалуй, так дело не наладится. Необходимо серьезно поговорить с ним.
Вернувшись в отель вместе с Нэйтом, я предложила пойти в бар выпить чего-нибудь; он согласился. Я судорожно перебирала варианты — что именно сказать, чтобы разрядить обстановку. Но, проходя через холл, мы столкнулись с Элли Хэтуэй.
— Привет, Делайла, — радостно бросилась она ко мне. Но тут заметила рядом со мной Нэйта, и, кажется, даже ее пышная прическа разочарованно начала оседать.
— Привет. — Приобняв Элли, я бросила взгляд на Нэйта и увидела, как густо он покраснел. Все втроем мы неловко замолкли. — Элли, ты знакома с Нэйтом? — не выдержала я.
— Да, — холодно ответила она. — Давно не виделись.
— Ага, — пробормотал Нэйт.
Я посмотрела на Нэйта, который явно чувствовал себя неуютно рядом с нами, и заметила точно такое же виноватое выражение на его лице, как и в тот вечер, когда я поссорилась с Колином. Да уж, игрок в покер из него никудышный. И тут, просто чтобы поиздеваться над Нэйтом, обратилась к Элли:
— Элли, не хочешь выпить с нами?
Переведя взгляд с меня на Нэйта и обратно, Элли улыбнулась. Она поняла меня.
— С удовольствием, — любезно ответила она. — Только поднимусь на минутку к себе в номер и сразу же присоединюсь к вам.
Элли ушла, а Нэйт повернулся ко мне.
— Зачем ты это делаешь? — нервно спросил он.
— Этот вопрос я хотела бы задать тебе.
— Делайла, — короткий смешок, — ты что, злишься на меня за то, что произошло одиннадцать лет назад?
— Нет, я злюсь на то, что ты лгал мне о том, что произошло шесть дней назад.
— Ну, знаешь, — грубо бросил он, — я не намерен оставаться здесь и выпивать с вами обеими. Если ты на это рассчитывала, ты просто сумасшедшая.
— Я не сумасшедшая, — ответила я. — Но и не одна из многих. Не понимаю, почему так долго считала себя таковой.
— О чем это ты? — озадаченно переспросил Нэйт.
— Так, ни о чем, — решительно мотнула я головой.
— Итак, у нас ничего не вышло?
— Нет, — подтвердила я. — Знаешь, Нэйт, думаю, тебе лучше уйти.
— Да, — кивнул он. — Отличная мысль.
Нэйт не поцеловал меня на прощание, просто развернулся и ушел. И я отпустила. Не стала выяснять правду насчет того телефонного звонка или истории с Колином. Я и так все знала. Когда Нэйт скрылся из виду, исчез за дверью, я вздохнула печально, потом радостно, а потом вновь печально. Я печальна, потому что с Нэйтом ничего не получилось, рада, что потратила на него всего месяц, и огорчена, что из-за этой истории потеряла Колина. Мне очень нравится Колин, не могу отрицать. Он нравится мне больше, чем кто-либо из мужчин прежде. Немыслимо, но, возможно, я люблю его.
О Господи!
Элли вернулась несколько минут спустя и оглянулась в поисках Нэйта.
— Куда он делся? — поинтересовалась она.
— Ушел домой.
— Слава Богу, — с облегчением вздохнула она. — Он просто лживый козел.
Та еще поездка
Суббота, 18 июня
Наутро, едва проснувшись, я натянула на лицо улыбку и вместе с Евой поднялась в номер Дейзи, на двадцать девятый этаж «Башен», самой роскошной части отеля, где располагается «Звездная крыша». Уже у входа, завидев двустворчатые двери, поняла, что меня ждет сюрприз. Позвонила в дверной звонок (круто, да?), открыла Дейзи — в шелковом платье и с улыбкой от уха до уха.
— Добр-р-ро пожаловать, мадам, — с жутким русским акцентом приглашает она. — Добр-р-ро пожаловать в мою скромную обитель!
Игриво подхватив под руку, она втащила меня в огромный отделанный мрамором холл — нет слов.
— В твоем номере есть холл? — разглядывая сверкающую хрустальную люстру, спросила я.
— Oui, oui![69] — легкомысленно взвизгнула Дейзи, переходя на французский. Прикрыв дверь, она пригласила меня в гостиную и провела небольшую экскурсию. Как и у меня, окна у Дейзи выходили на Пятую авеню, но на этом сходство заканчивалось. Помимо того что номер гораздо больше, он выдержан в голубых и зеленых тонах, что создает чувство безмятежности и умиротворения. Кремовая отделка стен и волны золотистого шелка, каскадом обрамляющие окна. Один из углов занимает камин, в другом — обитый бархатом диван, козетка и огромное кресло с высокой спинкой. Стены украшают золоченые канделябры и зеркала, а на каждом столике — свежие цветы. Рядом с гостиной расположена крохотная кухонька, заваленная подарочными корзинами.
Миновав раздвижные деревянные двери, Дейзи продемонстрировала спальню, такую же роскошную, как и остальное, — пышные ковры ручной работы, огромная кровать. Да еще грандиозная гардеробная в придачу и, разумеется, ванна с джакузи.
Вернувшись в гостиную, мы радостно плюхнулись на диван. Я любовалась сестрой в окружении всей этой роскоши. Она казалась такой счастливой — да и кто бы на ее месте не был, верно? Неожиданно она взяла меня за руки:
— Ты порвала с ним, да?
Со вздохом я кивнула:
— Ага.
— Но печалит тебя вовсе не это, верно? — почти утвердительно произнесла она. Недоуменно я взглянула на сестру. — Дай-ка попробую себя в ясновидении; поправишь, если я не права. Ты думала, что любишь Нэйта, поняла, что ошиблась, затем поняла, что на самом деле влюбилась в Колина, но потеряла его.
Потрясенно я смотрела на Дейзи.
— Ну, ты даешь… мастер.
— Знаю, — улыбнулась Дейзи. — Я не такая дурочка, какой кажусь иногда. — Она подсела поближе и обняла меня. — Помнишь, что я говорила? Если это должно произойти, оно произойдет само собой.
— Знаю, — кивнула я.
— Мама еще не знает?
— Нет. Она вновь начинает думать, что я лесбиянка.
— Что ж, в этом есть и светлая сторона. — Дейзи погладила Еву по головке. — Ты по крайней мере будешь достойной парой своей собачке.
Я не могла сдержать смех, и мы с Дейзи крепко обнялись.
Мгновение спустя на пороге появилась мама и тут же замерла при виде наших лиц.
— В последний раз вы так выглядели, — заметила она, — когда расплавили свою Барби на моем антикварном кофейном столике.
Я не помнила такого и вопросительно посмотрела на Дейзи.
— Мы хотели, чтобы она загорела в духовке, — подсказала она. — Помнишь?
— Ой, точно! — обрадованно воскликнула я. (Дети, не пытайтесь повторить это дома.)
Мама устроилась рядом на диване, и я рассказала ей про Нэйта. Но ничего не сказала о Колине — не хочу, чтобы меня корили за упущенные возможности. Я закончила, мама некоторое время хранила молчание. Потом, увидев выражение моего лица, она протянула ко мне руки и крепко обняла. Припомнив ее сообщение месячной давности, я пыталась расслабиться и не сопротивляться. И знаете, поняла, что она права! Так гораздо легче дышать.
— Делайла, ты и Дейзи — мои ангелы, — сказала мама, почувствовав, как обмякло мое тело. — Понимаю, тебе трудно выслушивать мои нотации по поводу одиночества, но я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я тоже хочу быть счастливой, мамочка. Но не собираюсь менять себя только ради того, чтобы быть с кем-нибудь. Не могу действовать вопреки своей природе.
— Понимаю, — вздохнула мама. — Ты права.
— Вот именно. Я должна поступать так, как хочу я сама, и всему свое время. Если я живу не так, как дети твоих приятелей, это вовсе не значит, что со мной что-то не так.
— Понимаю, — согласилась мама.
— Отлично, но я хочу, чтобы ты понимала это всегда, а не только сейчас, когда ты в хорошем настроении, потому что Дейзи выходит замуж. И если через год я все еще буду одинока, тебе придется смириться и с этим. И это вовсе не означает, что я лесбиянка.
— Я знаю, что ты не лесбиянка, дорогая, — уверила мама. — Прости меня.
Дейзи приникла к нам, мы обнялись втроем, и мне стало гораздо легче. Рассчитывала ли я, что мамины придирки прекратились навсегда? Нет, но приятно сознавать, что на сегодня по крайней мере ее хватит.
Дейзи, бросив короткий взгляд на маму, лукаво подмигнула мне.