— Нет. — Отрезал тот. — Большая ответственность заставит тебя собраться, быть серьезным. Будишь четко выполнять то, что я скажу.
— А если…
— А вот «если», не должно быть. — Перебил его старик, сурово на него посмотрев. — Хоть что-то испортишь, я заставлю тебя глотать белых червей.
Мальчик побледнел. Он прижал ручки к груди и испуганно прошептал:
— Учитель не надо, я не смогу. Они же большие, толстые и такие противные, склизкие, мерзкие. Все в каких-то красных прожилках, — его всего передернуло, — еще и отвратительно воняют. — Он сморщился.
— А как же тот мальчик, которому ты их скармливаешь каждый день по одной штучке? — Ласково так поинтересовался старик.
— Ну, так это совсем другое дело. — Оживился тот. — Он же обездвижен. Сидит себе тихонечко, голенький на стуле. Пристегнут к спинке, руки на подлокотниках, такой милашка! Так забавно дрожит, когда я к нему подхожу, открываю ротик, у него такой умоляющий взгляд! — Пацан сложил ручки, приложив ладони друг к другу, поднес к груди и восхищенно вздохнув, покачал годовой.
— Он что, в этот момент у тебя в сознании? — Удивился учитель.
— Конечно. — Довольно ответил тот.
Старик, только всплеснул руками, а пацан, улыбаясь, продолжил делиться впечатлениями.
— Подхожу к бочке, снимаю крышку, достаю червя. А когда несу к нему, у мальчика так расширяются глазки от ужаса, становятся такими большими! Затем медленно вставляю ему в ротик один конец, а дальше он сам в горлышко лезет, я лишь поддерживаю. Все-таки полметра в длину, может и упасть. Хорошо проходит, быстро, склизкий, — и хихикнул. — Правда, руки приходиться долго отмывать, его слизь такая въедливая, трудно избавиться от мерзкого запаха. А мальчик так потешно морщиться от отвращения. С силой жмурит глазки, с ужасом каждый раз наблюдая, как тот в него забирается. Слезки текут, текут, а червячок ползет, ползет. В этот момент он обычно писается, — и вновь захихикал, — у него набивается полный рот этой мерзкой жижи. Я ему потом его закрываю, чтобы глотал, вы же сказали она питательная …
— Хватит, — Рявкнул старик, даже его передернуло от рассказа, тошнота подступила к горлу. — Весело, да? — Пацан тут же сделался серьезным, вытянувшись по струнке.
— Вот и будишь глотать, — зашипел тот на него, — вместо него. Я тебя обездвижу, сам их запихивать стану, а затем, когда они вылезут у тебя через зад, будишь отмывать.
Ученик совсем побледнел, даже руки затряслись.
— Так я и так их потом отмываю, когда они из него вылазят. Там в стуле отверстие, снизу тазик. — Пробурчал он. — А куда тогда мальчика денете?
— Он скоро сам сдохнет. Кишечник уже весь испорчен, червяк проходя, избавляется от токсинов. Причиняет при этом сильное страдание, немного осталось. По-другому их не очистить. Кишки из-за этого быстро разъедает изнутри, они покрываются кровоточащими язвами, надолго не хватает. А черви слишком ценный и постоянно нужный ингредиент, их весьма сложно и дорого доставать в готовом виде. А этих бездомных, полно в городе. Иди сюда, — прикрикнул он на ученика.
— Учитель, если Вы хотите меня умертвить, то зачем в ученики брали? Клятву заставили произнести, магическую связь с собой создали? — И не подумал он приближаться.
— А потому, что все, кого я испытывал до тебя, падали в обморок, видя то, что я делаю. Потом приходилось их…, — он поморщился, — не важно. А ты единственный, кому это безразлично, и можно даже сказать интересно. Да что там, тебе нравиться процесс. Я вот удивляюсь, откуда такая жестокость, цинизм, я бы даже сказал, ты испытаешь извращенное сладострастное удовольствие. Мне самому не по себе становиться от твоих выкрутасов.
— А сами?
— Я просто делаю свое дело, мне плевать на все остальное. И у меня нет ни каких садистских желаний, и уж тем более я не…
— Ну да, ну да, — послышался скептический голосок пацана.
Учитель просто закипел от возмущения.
— Иди сюда, мерзкое отродье. — Прорычал он, указывая пальцем место возле себя.
Тот обреченно вздохнув, опустив голову, медленно приблизился, шмыгнув носом.
И тут же получил затрещину. Мальчик, не поднимая головы, просто почесал это место, вздыхая.
— Приступим. — Старик повернулся в мою сторону.
Я затрясся мелкой дрожью от страха.
— А вот та жидкость, разового цвета, что он выпил, это что? — Поинтересовался пацан.
— Это экспериментальный эликсир. — Пояснил учитель, бросив на него взгляд. — Пробовал?
— Нет, нет, нет. — Тот замотал головой, даже ручки перед собой выставил. — Только понюхал, очень приятный запах.
— Смотри у меня, — старик погрозил пальцем. — Я сделал немного, чтобы проверить до конца его свойства.
— А какие? — Не унимался ученик.
— Во первых, — стал объяснять он, — блокирует боль у человека, во вторых, кровь из ран не идет, в третьих, поддерживает жизнь, даже если тело абсолютно для этого не пригодно. Любой изъятый орган при этом, остается свежим, живым, длительное время. Только если повредить или изъять мозг, тогда человек умрет.
— Ух ты, какая вещь! — Восторженно произнес пацан.
Старик в ответ лишь хмыкнул и повернулся ко мне.
— Мальчик хоть еще и маленький, всего двенадцать лет, но из-за своей исключительности, уже полностью созрел. Вижу, что его хранилища полны семени, это весьма хорошо.
— Почему? — Юноша наклонил голову чуть вперед, разглядывая мои яички.
— Он еще не опорожнял их. Первое семя, самое ценное. Такого ингредиента вообще не найти. Эликсир, что можно из него получить, стоит весьма больших денег, имеет превосходные свойства.
— Какие? — Тут же поинтересовался малец, протягивая ко мне руку, пытаясь пощупать.
— Не лезь. — Рявкнул старик. Тот мгновенно ее отдернул. — О свойствах тебе еще рано знать. — добавил он, слегка улыбаясь.
— Так, вот медальон, — и протянул круглой формы предмет. Ученик взял, покрутил перед глазами.
— Протяни руку, держи над детородными органами, чуть ниже, и ровно. — Поправил он, видя, как тот выполняет его просьбу.
— Теперь сосредоточься, направь в него небольшой поток энергии, как я тебя учил.
Мальчик закрыл глаза и засопел.
— Не тужься, бездарь, не в туалете, силу направляй. Вот так, все правильно, хватит, просто держи, не отводи руку.
Я тут же почувствовал, как мой половой орган зашевелился, быстро увеличиваясь в размере. Начало нарастать возбуждение.
— Ух ты! — Пацан не отводя взгляда наблюдал за этим процессом.
— Хватит. — Произнес учитель, убедившись рукой в твердости, оголил головку.
Мальчик, убрав руку, продолжая пялиться, причем с каким-то восхищением.
— Чего так смотришь? — Старик глянул на него.
Тот шмыгнул носом.
— Большой. — С придыханием вымолвил он.
Учитель хмыкнул. Взяв склянку, поднес вплотную к головке, прижав ее к ней, наклонил член вниз, в сторону живота.
— Поднеси медальон к яичкам, вплотную.
Ученик протянул руку, прикоснулся.
Прошло пару секунд, я почувствовал как мой орган, еще больше, совсем неимоверно напрягся. А затем увидел, как в склянку брызжет семя. При этом я ничего не испытывал, ни какого экстаза, лишь ощущал, как оно изливается. А та предельная сила возбуждения, что захватило мое тело, еще усилилась и продолжала оставаться таковой. Мои глаза расширились. Наверняка даже зрачки стали большими от нахлынувшего чувства, дыхание перехватило. Тело ждало финальный аккорд, а он все не наступал.
Это оказалось страшно мучительно, я глубоко отрывисто задышал, слезы потекли из глаз.
Старик рукой выдавил из него все до последней капли, и даже постучал им по баночке. Затем поднес к глазам, довольно разглядывая. Ученик убрал руку с медальоном и посмотрел на него.
— Великолепно. — Произнес тот, — намного больше, чем я ожидал. — Пацан скептически хмыкнул.
— Так. Он пока так и будет оставаться в этом возбужденном состоянии, — произнес старик, заметив, как я дышу.
Повернулся, сделал шаг в сторону к другому столу.
Пацан скосился на него, убедившись, что тот не видит, мгновенно схватил мой член рукой. Стал его слегка мять, а другой гладить себе в паху и засопел.
Тресь. Прозвучал звонкий подзатыльник, от чего малец резко отскочил назад, вытаращившись на старика, явно этого не ожидая.
— Озабоченный поганец. — Бросил тот. — Подошел сюда.
Мальчик насупившись, приблизился.
Старик поднял со столика тонкий, черный, блестящий шнурок протянул его ученику. Тот покрутил в руке, ожидая дальнейших распоряжений.
— Обвяжи вокруг, — и показал на мой детородный орган.
Ученик быстро накинул петлю.
— Ниже, под самый корень. Да, ниже, ниже, до упора, болван, вот так, теперь затягивай.
Мальчик взялся за концы, стягивая узел.
Я часто задышал, появилось неприятное ощущение, но без боли.
— Да тяни сильнее, передавливай его. — Не удержался тот.
Пацан напрягся, наклонился вперед, даже скорчил на лице гримасу от напряжения.
Я пытался закричать, захлопал ртом, в паху появилось давящее чувство.
— Вот так, молодец. — Подтвердил старик, когда он закончил.
— На, — и протянул ему небольшой ножичек, с лезвием в виде узкого, длинного перышка.
— Теперь придерживая его рукой, — стал он давать указание, — втыкай вот суда, — и указал пальцем.
У меня все похолодело, тело затряслось мелкой дрожью, глаза вылезли из орбит, я с ужасом стал следить за происходящем.
Ученик взял член в руку. Посмотрел на учителя.
— Не бойся, сосредоточься, аккуратно, не спеши. Кровь не пойдет, эликсир действует, начинай.
Мальчик кивнул и медленно ввел нож под основание.
— Теперь вырезай по кругу, только медленно.
Тот осторожно повел его в сторону.
— Не пили, просто режь. — Поправил его учитель.
Я смотрел широко открытыми глазами, боли не было, лишь ощущение движения металла в твоей плоти, но морально я не был к такому готов, меня пробивал озноб.
— Так молодец, теперь убирай.
Парень поднял мой член, восторженно на него пялясь.