— Видите ли, мой прапра-какой-то дедушка шесть поколений назад был офицером в Королевской коннице под руководством маркиза Ньюкасла и принца Руперта. Недалеко отсюда, всего в одном полёте ворона, произошло крупное и кровавое сражение под Марстон-Муром, где роялистская конница была разгромлена «круглоголовыми» Оливера Кромвеля под полной луной…
МакКерр говорил так уверенно, словно сам присутствовал при описываемых событиях. С другой стороны, подобные воспоминания подробно передавались из поколения в поколение во многих древних родах Йоркшира.
Я был рад, что он отвлёкся от предыдущей темы: от вещей, которые я не хотел знать.
Очевидно, Гражданская война прошла для роялистов плачевно: слишком много потерь на севере.
Маркиз Ньюкасл был вынужден отступить в укрепленный Йорк, где его продолжали преследовать парламентские войска сэра Томаса Ферфакса.
Принц Руперт прорвали осаду с четырнадцатитысячным войском, верным короне, состоящим из кавалеристов и пехоты.
Одним из них был предок МакКерра.
В тот же день Ферфакс прорвал блокаду, и как парламентские войска, так и роялисты собрались на закате рядом с Марстон-Муром.
«Круглоголовые» численностью около 27000 человек значительно превосходили силами армию Руперта из 14000, которая уже несколько дней сражалась без передышки.
Кавалерия роялистов была наголову разгромлена за несколько часов кровопролитных боёв, потеряв более 3000 солдат.
В последующие дни Йорк сдастся парламентской армии, и, таким образом, север Англии был потерян для короля и перешёл под руководство Кромвеля.
— Эх, можете себе такое представить, мистер Бассетт? Бессмысленная дьявольская бойня под полной луной… А дальше я расскажу вам то, что вы не найдёте ни в одной книге, но тем не менее, это чистая правда.
МакКерр налил себе ещё виски и выпил залпом весь стакан.
— Да, полк моего предка — Дугласа МакКерра — оказался отрезан от основных сил маркиза Ньюкасла и отброшен в леса и трясины у Уилстроп Вуд. Их окружили. Это была война не на жизнь, а на смерть.
— А теперь представьте: бойня под яркой жёлтой полной луной. Никакой пощады. Разбросанные во все стороны тела и части тел. Воздух, пропитанный запахом крови и пороха. Крики умирающих.
Той ночью «круглоголовые» почувствовали запах победы и даже двинулись дальше, закованные в стальные доспехи, латы и железные шлемы, обвязанные оранжевыми шарфами*. Роялисты отступали, их красные шарфы были забрызганы кровью и грязью.
* Кроме оружия личный состав выделяли шелковые шарфы через плечо (при латах шарф повязывали по талии, согласно моде — с огромным бантом позади). Парламентарии носили оранжевые желто-коричневого оттенка, цвета Эссекса шарфы, а роялисты — красные различных оттенков — от розового до малинового.
— Всё было страшно и безысходно. Кавалерия «круглоголовых», подкреплённая пехотой, копейщиками в стальных кирасах и мушкетёрами с мушкетами, шла убивать. Для оставшейся группы роялистов всё было кончено… Должно было быть кончено.
— Что-то… Что-то случилось? — спросил я.
МакКерр снова жутко усмехнулся.
— О да, кое-что случилось, Господь тому свидетель. Что-то, заставившее «круглоголовых» Ферфакса бежать… Сотни и тысячи солдат летели стремглав прочь прямо по телам павших товарищей.
— И что это было? — спросил я. — Контратака?
— Что-то вроде того, мистер Бассетт, — произнёс МакКерр, и его глаза снова злобно сверкнули. — Что-то вроде того…
То, что он рассказал мне дальше, заставило меня усомниться в его адекватности.
— Я расскажу вам о Дугласе МакКерре, — сказал старик. Пламя камина отбрасывало на его лицо узкие тени.
— В каждом роду есть своя белая ворона, своя паршивая овца, и эта семья не исключение. Да, Дуглас МакКерр был тем, кого называли колдуном и чародеем. За время охоты на ведьм он избежал не одного костра, а однажды за ним охотился даже сам Мэтью Хопкинс — печально известный главный охотник на ведьм тех мрачных времён, истинный фанатик, присланный из Святой Земли для уничтожения мерзкого ведьминого племени.
МакКерр усмехнулся.
— Теперь уже не секрет, что мой предок изучал проклятые демонические книги, которые стоило сжечь. Книги древней мудрости и безбожного кощунства, о которых мне не хватает смелости вам рассказывать.
— Но знайте, мистер Бассетт: то, что я вам расскажу — не избитая сказка, не красочная семейная байка, приукрашенная и изменённая за прошедшие столетия. Поймите это.
— Поймите, что Дуглас МакКерр был колдуном, худшим из худших, самым страшным и ужасающим. Этот секрет потомки МакКерров защищали долгие века, хотя, в конце концов, это стоило им жизней. Но я расскажу вам то, что ещё ни один посторонний человек не слышал.
— Зачем? — спросил я. — Зачем вы хотите мне это рассказать?
— Потому что я последний из своего рода, — признался МакКерр. — У меня нет потомков. Я последний из МакКерров и сегодня… да, сегодня ночью я умру.
Он помолчал, сосредоточенно меня изучая.
— Вы верите в такое, мистер Бассетт? Колдовство и тому подобное?
Я хотел соврать, но не решился.
— Нет, не верю.
— Тем лучше, тем лучше… Ох, ваш скептицизм и практичность — как глоток свежего воздуха! Когда я был молод, как вы, я был таким же… А сейчас? Сейчас я многое узнал. И тем хуже…
Он налил ещё порцию виски, но его руки так дрожали, что он еле донёс до рта стакан, не расплескав, даже удерживая его двумя руками.
— Значит, вы не верите в колдовство, некромантию и призыв злых сущностей? Да, враги Дугласа МакКерра тоже не верили… Они считали это легендами, преданиями, детскими сказками и женскими байками.
Но разве это похоже на сказку, мистер Бассетт? Когда мой предок вскинул руки к небу среди вековых друидских рун, солнце перестало светить и не появлялось на небе три дня.
Разве похоже это на легенду? Спустя всего месяц после того, как Дуглас МакКерр избежал виселицы в Ньютоне за наложение чар на несколько известных семей, с неба спустилось нечто, напоминающее мерцающую и горящую лавину. А когда оно исчезло, вместе с ним исчез и город Ньютон.
Разве похоже это на детские сказки и женские байки? Жена Дугласа МакКерра отдалась некому демону вне пространства и времени на алтаре из детских костей, а спустя девять месяцев родила бескостное существо, которое прогрызло себе путь наружу из её чрева.
Скажете, это фантастика? Народные предания? Страшилки, которые рассказывают друг другу грозовыми вечерами? Но дело в том, мой милый наивный друг, что я видел это мерзкое древнее существо, которое пожрало свою мать!
Да, я был одним из тех, кто уничтожил его, чтобы больше никто не кричал и не стонал в фамильном склепе под нашими ногами…
Безумие.
Господи, я оказался в ловушке в этом ужасном полусгнившем доме наедине с бредящим сумасшедшим!
Конечно, свою роль сыграли и мрачная атмосфера дома, и мой угрюмый хозяин: его рассказы подхлестнули моё воображение, расшатали мои нервы, и теперь я ощущал то, чего быть не могло.
Но теперь я возьму себя в руки.
То, что рассказывал старик, было чистой воды фантастикой.
Я не мог позволить себе думать иначе.
МакКерр — сумасшедший, и я должен об этом помнить.
— Когда закончится дождь, я пойду, — произнёс я.
Старик рассмеялся. Он рассмеялся?!
Даже не так: он захохотал так злобно и неистово, словно я рассказал самую смешную в его жизни шутку.
А может, так оно и было.
Может, он сам играл со мной в какую-то игру, и я был лишь удачной концовкой его грандиозной шутки?
Может быть.
— Да, мальчик мой… Теперь ты не можешь дождаться, чтобы сбежать отсюда? Не можешь дождаться, когда же покинешь этого слабоумного старика?
Он снова рассмеялся, но на этот раз смех вышел горьким.
— Я уже не увижу следующий день, мистер Бассет, так что сделайте мне одолжение, прошу вас: выслушайте последнюю исповедь старого человека.
Что я мог сказать?
Я не хотел показаться грубым.
Не хотел обижать приютившего меня.
Но… Чёрт, мне придётся взять себя в руки!
Ничего из того, что он мне рассказал, не может быть правдой.
Я сглотнул.
— Вы говорили, что Дуглас МакКерр был офицером, — попытался я вернуть нашу беседу в здравое русло.
— Да, был. Как вы думаете, как подобный человек мог получить звание? Человек, который был в лучшем случае отшельником, а в худшем — злобным малефиком? Да, некоторые говорят, что всё дело в колдовстве, но вы можете сделать собственные выводы.
МакКерр долго смотрел в свой пустой стакан.
— Я уже рассказывал, что «круглоголовые» наступали и оттесняли противника. Избитые, окровавленные роялисты прятались в Уилстроп Вуде, полностью утратив силу духа. Казалось, всё потеряно, пока не вмешался мой предок.
— Что он сделал?
МакКерр отводил взгляд.
— Он призвал нечто… То, что с тех пор терзает мой род.
— Что вы имеете в виду?
Но я знал. Похоже, я знал.
— Он вызвал некую сущность… Что-то древнее, отвратительное; то, что скользит по бесплодным равнинам и галактикам за пределами нашей вселенной… Существо, чудовище… Злобный, изголодавшийся кошмар, — прошептал старик. Из уголка его рта свисала струйка слюны, а глаза наполнила бездонная темнота.
— Да, мистер Бассетт, именно так. Воспользовавшись заклинаниями из древних фолиантов, он призвал в этот мир из гнилостных подвалов вне времени и пространства истинную заразу, скользящий кошмар! Знаете, что это? Первобытное, злобное, смертоносное, коварное существо! Слизкий завсегдатай мрака…
Конечно, это безумие, но как я мог оставаться равнодушным к сказанному?
Как мне было сделать, чтобы эти слова не оседали в моей голове и не уничтожали меня изнутри?
В этом ужасном доме, полном стелющихся теней и зловещих предзнаменований… Когда за окном льёт дождь и стонет ветер… Я был вне себя от страха, полный дурных предчувствий… сам не знаю чего.
Я попытался отодвинуться от МакКерра, но он наклонялся всё ближе и ближе, пока я не ощутил его зловонное кислое дыхание.