Не предавайтесь печали, малодушию, безнадежию! Скажите Вашим унывающим помыслам, скажите Вашему пронзенному скорбию сердцу: Чашу, юже дает ми Отец, не имам ли пити от нея? (см.: Ин. 18:11). Не подает эту чашу Каиафа, не приготовляют ее Иуда и фарисеи: все совершает Отец! Люди, произвольно следующие внушениям своего сердца, действующие самовластно, не престают при том быть и орудиями, слепыми орудиями Божественного Промысла, по безконечной премудрости и всемогуществу этого Промысла.
Не должно смущаться и недоумевать, когда восстают страсти из падшего естества или когда они возбуждаются духами. А как страсти укрощаются молитвою, то и должно, когда они восстанут, творить умом неспешно и очень тихо молитву Иисусову, которая мало-помалу уймет восставшие страсти. Иногда восстание страстей и нашествие вражеских помыслов бывает так сильно, что возводит в великий душевный подвиг. Это время невидимого мученичества. Надо исповедать Господа пред лицем страстей и бесов молитвою продолжительною, которая непременно доставит победу.
Святые Отцы сказали, что человеку, занимающемуся внимательною молитвою, особенно завидует диавол и наводит на него различные искушения. Это совершается не без Промысла Божия, для нашей существенной пользы, и потому искушения вражеские должно переносить великодушно, предавая себя воле Божией. Также Отцы сказали: «Помолясь, как должно, ожидай противного». Это значит: после внимательной молитвы, когда нам даруется обильное умиление, всегда случается какое-либо смущение или искушение. От смущения должно храниться, т. е. отвергать его, когда оно придет, а тому, что оно приходит, не должно удивляться. Нападение на нас греховных помыслов попущено нам для нашей пользы, потому что оно приводит нас к смирению, к опытному познанию нашего падения, нашей греховности. Отцы признают нашествие греховных помыслов на занимающегося молитвою хорошим признаком: от борьбы с греховными помыслами получаются деятельный разум и твердость духа. Греховным помыслам должно противиться, а увлечения ими немедленно врачевать покаянием.
Бог да подкрепит тебя в скорбях твоих! Прими и мое грешное и недостаточное слово утешения, которое присылаю тебе в этих строках, чтоб утешить тебя Богом, как и пророк Давид сказал: Отвержеся утешитися душа моя; помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76:3–4). Во-первых, каждый христианин должен веровать, что он находится под непрестанным Промыслом Божиим. Этому научает нас Евангелие. Сам Спаситель говорит: И власы глав ваших изочтены суть (ср. Лк. 12:7). Поэтому христианин, когда будут ему попущены скорби, должен несомненно веровать, что эти скорби попущены ему Самим всеблагим и премудрым Богом, Который предвозвестил Своим возлюбленным: в мире скорбны будете (Ин. 16:33). Итак, не должно считать странным, видя себя в скорбях, не должно предаваться унынию; напротив того, должно благодарить Бога за скорби, как за знак избрания к блаженной вечности. От благодарения не только притупляется лютое жало скорби, но и вселяется в сердце благодарящего небесное, духовное утешение. Благодарить можно словами праведного Иова.
Во-вторых, все мы грешники пред Богом. Грешник не должен считать странным, когда ему посылается наказание. Нет! Он должен открыться пред Богом, признавать себя достойным посланной на него скорби и радоваться, что в земной жизни приемлет наказание за согрешения в ведении и неведении и тем избавляется от вечных мук. При таком размышлении полезно произносить со святым разбойником: Достойное по делом моим восприемлю! Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем (Лк. 23:41–42).
Веруй, что не без Промысла Божия постигло тебя искушение, да умертвишься миру, и славе его, и оправданию его. Молись о всех, приносящих тебе скорби, да совершенно исцелеет сердце твое злобы и соделается способным к приятию Божественной благодати. Только что придет к тебе на мысль воспоминание о ком-либо оскорбившем тебя, тотчас молись о нем. Сверх Божия попущения никакая земная власть и сила человеческая не могут коснуться тебя.
С тем, кто вступил в служение Богу, начинаются искушения особенные. «Отдай долг страстям, — сказал св. Исаак Сирский, — борьбою с ними». На поприще борьбы бывают победы и побеждения. Побеждения должно врачевать покаянием. Оно врачует их со всею удовлетворительностию.
Когда Богу угодно попустить какое-либо искушение, то от такого искушения ничем обороняться невозможно, кроме терпения.
Вид смирения, приуготовляющий к терпению скорбей пред пришествием их и способствующий к благодушному терпению скорбей по пришествии их святыми Отцами, назван самоукорением.
Самоукорение есть обвинение себя в греховности, общей всем человекам и в своей частной. При этом полезно воспоминать и исчислять свои нарушения закона Божия, кроме блудных падений и преткновений, подробное воспоминание которых воспрещено Отцами как возобновляющее в человеке ощущение греха и услаждение им.
Упражнение в самоукорении вводит в навык укорять себя. Когда стяжавшего этот навык постигнет какая-либо скорбь, тотчас в нем является действие навыка, и скорбь принимается как заслуженная.
Чудное дело! Начиная укорять себя машинально, насильно, мы достигаем наконец, столько убеждающего нас и действующего на нас самоукорения, что при помощи его переносим не только обыкновенные скорби, но и величайшие бедствия. Искушения уже не имеют такой силы над тем, кто преуспевает, но по мере преуспеяния они становятся легче, хотя бы сами по себе были тяжелее. По мере преуспеяния крепнет душа и получает силу терпеливо переносить случающееся.
Может ли предаться печали тот, кто заблаговременно признал себя достойным всякой скорби? Может ли устрашиться бедствий тот, кто заблаговременно обрек себя на скорби, кто смотрит на них как на средство своего спасения?
Возлюбили угодники Божии слова благоразумного разбойника, который был распят близ Господа. Они при скорбях своих обыкли говорить: Достойное по делам нашим восприемлем; помяни нас, Господи, во Царствии Твоем (см.: Лк. 23:41–42). Всякую скорбь они встречают признанием, что они достойны ее.
Святой мир входит в сердца их за словами смирения! Он приносит чашу духовного утешения и к одру болящего, и в темницу к заключенному в ней, и к гонимому человеками, и к гонимому бесами.
Стяжавший в себя мир Божий способен к (евангельским) блаженствам: к благодушному претерпению, к претерпению с радостью поношений, клевет, изгнаний и прочих напастей. Стяжавший мир Божий не страшится внешних волн: на весах сердца его утешение благодатное уничтожило всю ценность земного — великого и сладостного, всю тягость земного — скорбного и горького.
Чаша утешения приносится рукою смирения и распятому на кресте; мир может принести ему только оцет с желчию смешан (см.: Мф. 27:34).
Смиренный не способен иметь злобы и ненависти: он не имеет врагов. Если кто из человеков причиняет ему обиды, он видит в этом человеке орудие правосудия, или Промысла Божия.
Отчего мы не желаем подвергнуться скорбям, которые попускаются нам Промыслом Божиим во спасение душ наших, к которым призывает нас Сам Бог? Оттого, что над нами господствуют сластолюбие и тщеславие: по внушению первого мы не хотим утеснять наше тело; по внушению второго мы дорожим человеческим мнением. Обе эти страсти попираются живою верою, так как, напротив, действуют по причине неверия.
Если никакое искушение не может коснуться человека без воли Божией, то жалобы, ропот, огорчение, оправдание себя, обвинение ближних и обстоятельств суть движения души против воли Божией, суть покушения воспротивиться и противодействовать Богу.
Отвергнем ропот, отвергнем жалобы на судьбу нашу, отвергнем сердечную печаль и тоску, от которых слабые души страдают более, нежели от самих скорбей. Отвергнем всякую мысль о мщении и воздаянии злом за зло. Мне отмщение, и Аз воздам, сказал Господь (Рим. 12:19).
Скорби сильно действуют на рассеянного именно потому, что он не ожидает их. Он ожидает одних радостей. Если скорбь сильна, но скоропреходяща, то рассеянный скоро забывает ее в шуме развлечений. Долговременная скорбь сокрушает его.
Размышляя о какой бы то ни было скорби нашей, не будем умедлять в размышлении, чтоб оно неприметным образом не отвлекло нас от смиренномудрия в явное или прикрытое самооправдание, в состояние, противное смотрению о нас Божию. Не доверяя немощи нашей, прибегнем скорее к верному оружию самоукорения! На двух крестах, близ Спасителя, были распяты два разбойника. Один из них злоречил и хулил Господа; другой признал себя достойным казни за злодеяния свои, а Господа — страдальцем невинным. Внезапно самоукорение отверзло ему сердечные очи, и он в невинном страдальце — человеке увидел страждущего за человечество всесвятого Бога. Этого не видели ни ученые, ни священники, ни архиереи иудейские, несмотря на то что почивали на законе Божием и тщательно изучили его по букве.
Разбойник делается богословом и пред лицом всех, признававших себя мудрыми и могущественными, насмехавшихся над Господом, исповедует Его, попирая своим святым мнением ошибочное мнение мудрых о себе и сильных собою. Разбойника-хулителя грех богохульства, тягчайший всех прочих грехов, низвел во ад, усугубил там для него вечную муку. Разбойника, пришедшего при посредстве искреннего самоосуждения к истинному Богопознанию, исповедание Искупителя, свойственное и возможное одним смиренным, ввело в рай. Тот же крест — у обоих разбойников! Противоположные помышления, чувствования, слова были причиною противоположных последствий.
Тесен и прискорбен путь, ведущий в живот вечный; мало ходящих по нему, но он — неотъемлемое и неизбежное достояние всех спасающихся. Не должно уклоняться с него! Всякое искушение, наносимое нам диаволом, будем претерпевать с твердостью и постоянством, взирая оком веры на мздовоздаяние, уготованное на небе.
Хороши венцы блаженства! Не угодно ли Вам примерить их?.. В полное владение они даются в той жизни, а примерять их можно и здесь. Хотите ли? По милости Божией научу Вас, как ухватить (они тонки, духовны: не всякий знает, как они похищаются!) и как примерять. Положите себе за правило ежедневно благодарить Господа за Вашу чашу, т. е. за недуги, за все скорби Ваши, за жребий дщерей Ваших; в особенности благодарением Богу отгоняются помыслы скорбные: при нашествии таких помыслов благодарение произносится в простых словах, со вниманием и часто, доколе не принесется сердцу успокоение. В скорбных помыслах никакого нет толку: от скорби не избавляют, никакой помощи не приносят, только расстраивают душу и тело. Значит, они от бесов — и надобно их отгонять от себя.