Джилл резко вскинула голову.
– Какими еще пламенными взглядами?
– Теми самыми – томными, зазывными. Я видела собственными глазами. Ну, скажи, Берди! Ты ведь тоже заметила, верно?
– Да, – неохотно признала Верити. – Заметила, но я не знала того парня и не была уверена, что здесь что-то серьезное. Не хочу вас обидеть, Джилл, однако, если честно, похоже, Дэмиен Трелор старался очаровать всех женщин в гостиной, и особенно вас.
– Это в его духе, – буркнула Джилл.
Кейт с готовностью закивала.
– Я сама не была уверена насчет его. Но что до Анны – тут не могло быть сомнений. Правда, Берди?
– Да. Она определенно приняла все за чистую монету. И, обмениваясь взглядами с мужем, краем глаза посматривала на маму, если вы понимаете, о чем я.
– Еще бы! – прошипела Кейт.
– Я ничего не заметила! – запротестовала Джилл.
– Тебе было о чем подумать и без того, чтобы следить за Анной, – заспорила Кейт. – Ник у тебя за спиной трясся от злости и свирепо сверкал глазами, а Дэмиен с видом собственника флиртовал со всеми вокруг.
– С такими друзьями, как ты, Кейт, и враги не нужны, правда? – то ли в шутку, то ли всерьез обронила Джилл. – Ладно, допустим, все так и было: разыгралась немая сцена, а я ее проморгала, и что с того? Это имело бы значение, только если…
– Если Бетси тоже все видела! Вот именно! Думаю, она заметила.
– Нет, мне так не показалось, Лейни, – с сомнением протянула Берди. – И самое главное, она позволила Дэмиену остаться на ночь. Разумеется, Бетси этого не сделала бы, если б заподозрила, что он попытается увидеться с Анной, увезти ее или что-нибудь в этом роде. Не понимаю, как она могла согласиться. Это совершенно необъяснимо!
– В том-то и дело, Берди. Она позволила Дэмиену переночевать в гараже, чтобы избавиться от него раз и навсегда. Бетси терпеть не может, когда что-то расстраивает ее планы. Стоит ей почувствовать угрозу или обозлиться, и она становится безжалостной.
– Да, Кейти, я знаю… так и есть, если затронуты ее интересы, – пробормотала Джилл, морща лоб. – Но убийство! Это звучит слишком фантастично, чтобы быть правдой…
– Многие женщины идут на убийство, чтобы защитить своего ребенка, – горячо возразила Кейт. – В глазах Бетси это выглядит именно так. Если я четко видела, что Анна околдована Дэмиеном, то и Бетси заметила. У этой женщины глаза как рентген: насквозь видят, когда дело касается ее детей.
– Ну и как, по-твоему, она это сделала? – спросила Берди.
– Добралась до тетушкиного шкафа с ядами и подсыпала в кофе какую-нибудь отраву… Ох нет, Дэмиен ведь так и не взял термос, верно? Ну… тогда, наверное, отравила яблоко, которое дала ему перед уходом.
– Я не видела, чтобы Бетси что-то ему давала, – вмешалась Джилл.
– Так или иначе, она ухитрилась его отравить, – не желала сдаваться Кейт.
– Звучит не слишком правдоподобно, Лейни. Конечно, ты знаешь Бетси лучше, чем я, но мотив… Я хочу сказать, ей уже удалось оторвать Анну от Дэмиена, и, насколько я понимаю, жизнь с ним была далеко не безоблачной. Почему бы Бетси просто не подождать немного, предоставить событиям течь своим чередом, а затем вмешаться и вернуть Анну домой?
– Потому что она хотела защитить ее, Берди. Матери так и поступают. Просто Бетси ни в чем не знает меры, у нее особый, извращенный ум, если угодно.
– Ну, может быть… посмотрим. Интересная версия, Лейни. Но, как бы то ни было, это только предположение, – отрезала Берди. – Конечно, Бетси знает дом лучше всех, кроме самой Элис, и вправе в любое время заглянуть в любую комнату. Вдобавок она действительно заходила в кладовую за керосиновой лампой для Трелора. Полагаю, тогда она и могла взять яд.
– Точно! Я совсем забыла, – с жаром подхватила Кейт.
– И все же… не знаю. – Берди резким движением подняла очки на лоб и потерла глаза. – Ты меня не убедила. – Она вернула очки на переносицу и наморщила лоб.
Джилл нетерпеливо качнула головой.
– Слушайте, так мы далеко не продвинемся. Остальные скоро вернутся. Мы должны решить, как будем действовать.
Берди поворошила кочергой горящие поленья.
– Прежде всего, не нужно бестолково метаться из стороны в сторону, изображая из себя детективов-любителей. Если в доме есть убийца, его это только встревожит и спугнет. Я хочу, чтобы вы обе предоставили дело мне.
– Ох, перестань, Берди! – возмутилась Кейт.
– Нет, Лейни, послушай, это важно, – твердо возразила Берди. В стеклах очков блеснул отсвет огня, и на мгновение ослепил ее. – Я привыкла докапываться до сути и предпочитаю работать в одиночку. Вам придется кое в чем меня просветить, но о некоторых вещах мне, пожалуй, известно побольше вашего, поскольку Саймон Тоби разоткровенничался со мной, когда мы вместе ходили к Терезе. Его брат, тоже детектив, руководил расследованием, к которому я оказалась причастна. Должно быть, сержант Тоби думает, что я могу ему пригодиться, если буду держать тут ухо востро и следить за всеми в оба глаза. Я бы так описала суть сделки: я рассказываю ему все, что знаю, делюсь своими выводами, а он отвечает мне любезностью на любезность. Если мы действительно хотим выяснить правду, то выбрали идеальную стратегическую позицию. Однако вы можете меня засветить, как говорится, если привлечете внимание к тому факту, что следствие ведется не только в полицейском участке, но и в доме. Ясно?
Берди поднялась и направилась к двери.
– Куда ты? – потребовала ответа Кейт.
– Хочу перекинуться парой слов с Элис. До скорого, – обронила Берди и вышла.
Кейт и Джилл молча наблюдали, как Берди стучится к Элис. За окном сгущался туман. Элис не отвечала. Берди окликнула ее и снова постучала. Дверь медленно приоткрылась, сумерки прорезала полоска света. Берди что-то сказала, потом кивнула и шагнула в комнату. Дверь со стуком захлопнулась.
– Странная она, правда? – осторожно заметила Джилл, не желая задеть старинную подругу Кейт.
– Что ты хочешь этим сказать? – принялась обороняться Кейт, понимая, к чему клонит Джилл.
– Ну, она выглядит такой… как бы это сказать… тихой…
«То есть жалкой, никчемной занудой, вот что ты имела в виду», – подумала Кейт, но промолчала и только кивнула.
– Но, когда послушаешь ее, понимаешь, что на самом деле она страшно… самоуверенная, да?
«А попросту говоря, жесткая, занозистая и любит командовать?»
Кейт снова согласилась.
– Дело в том, что у нее есть для этого все основания. В своем деле она по-настоящему хороша. Коммерческие телекомпании засыпают ее самыми заманчивыми предложениями, но она остается на Эй-би-си, к счастью для последней. Впрочем, не думаю, что ее стало бы терпеть руководство частного канала. Стоит Берди во что-нибудь вцепиться, и она становится сущим дьяволом. Она не остановится, пока не докопается до правды, кто бы ни приказывал ей прекратить поиски, и не важно, сколько времени это потребует, сколько волнений и беспокойства причинит окружающим. Джереми говорит, что с таким характером ее уже давно вышибли бы отовсюду. Берди всегда была такой. Еще со школьных времен.
– Как она тебя называет?
– Лейни. Это школьное прозвище. От Делейни. Ну, ты понимаешь. Я тоже зову ее Берди. Никогда не думала о ней как о Верити. Мне всегда бывает странно слышать, как другие люди обращаются к ней по имени.
Джилл посмотрела на нее с любопытством.
– Ты никогда так много не говорила о ней.
– Да, – задумчиво протянула Кейт. – Берди не из тех, о ком станешь много говорить. Она одиночка. Многие считают ее чудаковатой… Думаю, ей не понравилось бы, что я болтаю о ней с друзьями, которых она толком не знает. Понимаешь?
– Вроде того, – ответила Джилл, изучающе глядя на Кейт. – О чем она, по-твоему, разговаривает с Элис?
– Наверное, о яде.
Вытянутая в длину комната Элис Олкотт представляла собой отгороженную часть веранды. На боковой и задней стенах окна выходили в сад, где в тумане стояли яблони и шептались на ветру, тянули друг к другу зеленые ветви.
Элис опустилась в старинное плетеное кресло – точно такое же, какое стояло у камина в гостиной, и устроилась поудобнее на блеклых, выцветших подушках. Ее пронзительные голубые глаза сердито уставились на Берди, а сильные костлявые руки сжали подлокотники кресла.
– Я полицейским сказала, говорю и тебе… я не знаю, что…
Берди подалась вперед, и старая железная кровать, на которой она примостилась, тихонько скрипнула.
– Мисс Олкотт, послушайте меня, пожалуйста. Положение очень серьезное. Ваша семья замешана в преступлении. Нику Бедфорду угрожает арест по обвинению в убийстве Дэмиена Трелора. Полицейским известно, что он вернулся к дому среди ночи, а Дэмиена незадолго до этого видели живым.
Глаза Элис блеснули, пальцы крепче вцепились в подлокотники.
– Кто им это сказал?
– Тереза Салливан. Она видела Дэмиена, а потом заметила машину Ника. Я была там, когда она беседовала с полицейскими.
– А-а, – произнесла Элис чуть слышно, будто вздохнула.
– В общем, дело обстоит так: Ник клянется, что не приближался к Дэмиену и даже не выходил из машины, но, как вы понимаете, у детективов на этот счет свое мнение. Они полагают, что ревность – отличный мотив для убийства.
– А ты что думаешь? – Элис посмотрела Берди в глаза.
– Этот мотив не хуже любого другого. Вдобавок Ник определенно не такой мягкий и кроткий, как считает Кейт.
– Вздор! – твердо отрезала Элис. – Любому дураку ясно…
– Мисс Олкотт, в полиции служат не дураки, но они не знают Ника Бедфорда и делают выводы, исходя из имеющихся фактов. Он солгал, если помните. Заявил, будто не возвращался! Я обещала Кейт – она моя давняя подруга, – что сделаю все возможное, чтобы вытащить Ника из этой неприятной истории. Но вы должны мне помочь.
– Я не могу.
– Нет, можете, мисс Олкотт. Вам придется!
Элис с усилием встала. Высокая, сухая, она угрюмо смотрела на Берди сверху вниз, лицо ее оставалось в тени. На мгновение Берди остро ощутила собственную уязвимость. Такое случалось иногда, обычно рядом с мужчинами, и ей это не нравилось. Берди выводило из себя, что ее острый непокорный ум заперт в слабом, тщедушном теле. Тереза была вдвое крупнее ее. И Джилл, пожалуй, тоже. Даже Элис, старуха восьмидесяти лет, возвышалась над ней словно башня, грозная и воинственная. Берди с труд