Крис слегка покраснел, но за кого ему стало неловко – за Сонси, за Бетси или за себя, Кейт затруднилась бы сказать. Наверное, за всех троих понемногу.
– Так или иначе, после ночного переполоха дом затих. Я заснула, а утром… ну, остальное вам известно.
– Да, – медленно произнес Джереми. – Итак, высказались Кейт, я, Ник и Берди. Может, теперь послушаем тебя, Джилл?
Джилл вспыхнула. «Как ни странно, теперь она выглядит лучше, – заметила про себя Кейт. – С лица исчезло беспомощное, растерянное выражение».
Берди снова завладела блокнотом и вопросительно взглянула на Джилл. «Сейчас она даже больше, чем обычно, похожа на опоссума в очках», – подумала Кейт. Взъерошенные волосы Берди топорщились, как щетка, над кукольным личиком. Зрачки расширились, золотистые глаза казались черными, огромными. Даже руки, сжимавшие блокнот, походили на маленькие лапки. Что творилось у нее в голове? Казалось, она вот-вот начнет водить носом по сторонам, принюхиваясь.
– Ну, – почти весело начала Джилл, – как вам известно, я решила пройтись. Я быстрым шагом двинулась по дороге в сторону магазинов. Думала… что Ник, возможно, отправился туда за кофе или за сигаретами. Ссора – удачный предлог, чтобы снова начать курить. В общем, я добралась туда, наверное, минут за десять, но, разумеется, Ника не нашла. Кафе, где мы ели жаренных на гриле цыплят, оказалось открыто, я зашла внутрь и выпила кофе. На самом деле только чтобы хоть чем-то себя занять. Мне не хотелось возвращаться в дом. Честно говоря, я дошла до предела. Я чертовски обозлилась на Ника и… ох… на всех и на все. И на себя, наверное. Поэтому я выпила еще кофе, потом побродила по округе и наконец вернулась. Было далеко за полночь. Никого возле дома я не видела.
– В гараже горел свет? – спросила Кейт.
Джилл ответила не сразу.
– Да, – медленно протянула она. – Там мерцал свет, но кого мне совсем не хотелось видеть, так это беднягу Дэмиена. Он уже доставил мне кучу неприятностей. – Джилл поджала губы. – Я прошмыгнула в калитку, обогнула дом по боковой дорожке и вошла через заднюю дверь. Ее я оставила незапертой, на случай если Ник… Чистить зубы и всякое такое не стала, просто прокралась по холлу на цыпочках к своей раскладушке. Свет я не включала. На меня вдруг навалилась смертельная усталость. Я забралась в постель и сквозь сон слышала, как пробило час. Не помню, чтобы Сонси выходила, хотя та, должно быть, прошла мимо меня. Потом меня разбудили крики и поднявшийся шум. Я села на кровати: решила, что Ник кого-то напугал, когда крался по холлу в одних носках, с ботинками в руках, ну, вы понимаете, – но сразу же поняла, что это вовсе не Ник. Кричала Сонси. Крис увел жену в спальню. Я не сразу смогла заснуть… Сказать по правде, я немного огорчилась, что Ник не вернулся.
Джилл потупила взгляд, но Джереми предостерегающе кашлянул, и она тотчас взяла себя в руки.
– Я слышала, как Сонси плакала, а Крис ее успокаивал. Но в конце концов меня снова сморил сон. Проснулась я рано. Еще не рассвело. Раскладушка Ника пустовала. Я открыла парадную дверь и увидела, что его машины нет. Стоял туман, было холодно, но ветер улегся. В доме царила поразительная тишина. Я вернулась в постель, съела оставшееся с вечера яблоко – из тех, что раздавала на ночь Бетси, – а потом снова уснула. И слава богу. – Джилл содрогнулась. – Я хотела сходить на кухню, налить чашку чая, но потом испугалась, что кого-нибудь разбужу, и передумала. А ведь из кухонного окна…
– Да, ты могла увидеть… а досталось бедняге Родни, – тихо произнес Крис. – Кстати, чтобы вы знали, он говорит, что проспал всю ночь как сурок. Он даже не знал о маленьком ночном происшествии в холле, пока я не рассказал ему сегодня утром. Родни поднялся рано, вышел из дома, чтобы перенести стремянки и тому подобное: маленький паршивец прав в том, что вкалывает здесь как каторжный, – и увидел в саду Дэмиена, распростертого на земле лицом вниз. Видимо, он жутко испугался, потому что сначала ему показалось, будто это Бетси. Тело лежало на ее любимом месте, вдобавок у нее тоже голубая куртка. Родни решил, что у мамы случился сердечный приступ или нечто в этом роде. Его все еще трясло от ужаса, даже когда он рассказывал мне об этом. Так или иначе, он бросился туда и сразу понял, кто перед ним. Родни потрогал руку Дэмиена – она была холодной как лед. Он сказал, что сразу побежал в дом, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. Ему хватило ума поднять меня с постели, а не кинуться прямо к маме, как можно было бы ожидать. Родни влетел в наш закуток, разбудил меня и не сказал ни слова, пока мы не вышли на кухню. Там его прорвало. – Крис покачал головой. – Знаешь, Сонс, мой брат неплохой парень. – Он почти умоляюще посмотрел на жену. – Просто еще очень молод.
Сонси рассеянно кивнула. Ее лицо заливала бледность.
– Я продолжу, – проговорила она. – Хотя не знаю, какой от этого будет прок. Я не видела и не слышала ничего странного, если не считать матери Криса в холле. – Она нервно улыбнулась собственной шутке, чем мгновенно покорила сердце Кейт. Сонси поступила смело, позволив себе подобную шпильку. Это был огромный шаг вперед.
Глава 14Несколько горьких истин
– Все, что происходило раньше, я уже рассказала, – произнесла Сонси. – Поэтому начну с той минуты, когда Крис вернулся в спальню. Мы немного поговорили. Я была расстроена. Он злился. – Она печально улыбнулась. – Мы понизили голос, старались не шуметь, но, думаю, Элис нас слышала. – Сонси взглянула на хозяйку дома, однако старуха продолжала смотреть в огонь, лицо ее оставалось неподвижным. – Во всяком случае, Крис предупредил, что она может нас слышать, но, по правде говоря, меня это не волновало. Тогда мне просто хотелось высказать все. Я действительно чувствовала, что схожу с ума – или уже обезумела. Ты знаешь, Кейт. Я тебе говорила.
Все удивленно повернулись к Кейт, и она кивнула, испытывая неловкость и вину под взглядом Криса.
Сонси вздернула подбородок.
– Наконец Крис сказал, что собирается спать, повернулся на бок и замолчал. Я лежала без сна. Слышала, как часы пробили двенадцать, затем четверть первого. Я задумалась… друзьям в школе и в колледже я всегда нравилась, другие девушки в больнице, похоже, считают меня милой, забавной и… опытной в своем деле. Так почему же дома или здесь меня так не любят? Я хочу сказать, все превращается в неразрешимую проблему, и меня не оставляет ощущение безысходности. Мне вдруг пришло в голову, что здесь я как рыба, выброшенная из воды, и в этом все дело. Наверное, в моем кругу, с моими друзьями Крис и его близкие тоже чувствовали бы себя лишними, им было бы неуютно, как и мне.
Она замолчала. Никто не произнес ни слова.
«Да и что тут скажешь?» – вздохнула про себя Кейт, пряча глаза, но Сонси и не ждала ответа. Она перевела дыхание и продолжила:
– Кажется, я слышала, как вернулась Джилл, как забралась на свою раскладушку. Я еще подумала, что это смешно: мать Криса выделила нам отдельную спальню, поскольку мы полтора года как женаты, а Нику и Джилл постелила отдельно, хотя они живут вместе десять лет. Я спросила себя: зачем они приехали? Часы пробили половину первого. Мне подумалось: как Кейт выносит, что Бетси называет Зои несчастной малышкой, считает ее нервной и обделенной только потому, что девочку воспитывают не так, как нравится Бетси? Я тогда поймала себя на мысли, что не стерпела бы, услышав от Бетси нечто подобное о своем ребенке.
Теперь щеки Сонси пылали, а глаза сверкали от гнева, она хватала ртом воздух. Крис тронул ее за плечо и, тотчас успокоившись, она проговорила, отодвигаясь от мужа:
– Простите. Я рассказываю обо всем этом лишь для того, чтобы объяснить случившееся потом. Понимаете, все эти мысли безостановочно крутились у меня в голове. Я не могла заснуть. Какое-то время спустя мне захотелось в туалет. Крис спал, по крайней мере мне так показалось. Я тихо выскользнула из постели, набросила халат и сунула ноги в тапочки – было по-настоящему холодно. Берди и Джилл тоже спали. Раскладушка Ника стояла пустой. Возле окна Бетси и Уилфа я прислушалась: Уилф слегка похрапывал. Я пошла дальше. В это время часы пробили один раз. Звук был таким громким, но никто не проснулся, двери спален оставались закрытыми. Меня окружала непроглядная темнота. Я неслышно прошмыгнула мимо гостиной и вышла на заднее крыльцо. – Сонси остановилась. Ее голос звучал ровно и спокойно, но дыхание участилось. – Понимаете, дело в том, что мне не хотелось никого видеть. Одна мысль об этом казалась невыносимой. Я чувствовала растерянность, злость и стыд, оттого что позорно сбежала из гостиной. Я вышла из туалета и снова проскользнула в заднюю дверь. В доме казалось темнее, чем снаружи, я едва различала собственную руку, поднесенную к самому лицу. Я хотела открыть дверь в холл, но она не поддалась, потянула сильнее, и дверь вдруг распахнулась, а за ней стояла Бетси и смотрела прямо на меня. Тут я и закричала! Не смогла сдержаться. Это стало для меня страшным потрясением, потому что… казалось, я сама сотворила это чудовище, и оно выбралось из моей головы, понимаете? Я все кричала и кричала, а она застыла с открытым ртом и смотрела на меня. Потом прибежал Крис, а я, наверное, упала в обморок, потому что все вдруг стало как в тумане. Крис отвел меня обратно в нашу спальню, снял халат и тапочки, уложил в постель. Я вся дрожала. Слышала шум голосов, но они доносились до меня как будто издалека. А затем я, должно быть, уснула, поскольку больше ничего не помню. – Сонси обвела всех серьезным взглядом. Ее щеки блестели от слез. – Такое случается. От усталости или потрясения.
– Сонси, дорогая моя… – начал Крис.
Она улыбнулась мужу и накрыла его руку ладонью.
– Все в порядке… Утром пришел Крис и рассказал мне, что случилось. Я вышла в сад и увидела Дэмиена. Он был мертв. И уже давно. Бетси выглядела расстроенной. Теперь я понимаю: она сказала первое, что пришло ей в голову, – но когда она воскликнула: «О, только не на моем месте!» – или что-то вроде того, я подумала: «Поверить не могу! Человека не стало. Его жизнь оборвалась. И все, о чем может думать Бетси, – как у него хватило бестактности умереть на ее излюбленном месте и осквернить одну из ее бесчисленных семейных традиций». Эта мысль странным образом подвела итог всем предыдущим событиям и показалась мне такой забавной, что я засмеялась и не могла остановиться. Вы, наверное, решили, что я сошла с ума. Крис уж точно так подумал. С тех пор он обращается со мной как с тяжелобольной. Не могу этого объяснить, но с той минуты что-то во мне изменилось. Я почувствовала себя другой. Я словно очнулась… как приходят в себя после долгой лихорадки с беспамятством и бредом. Очень скоро я встану на ноги и начну ходить. – Она улыбнулась.