– Но откуда ему было знать, что ребенок его? – вставил слово Джереми. – Он не мог быть уверен.
– Еще как мог. Он знал наверняка. Дэмиену не составило труда подсчитать, когда была зачата малышка: в самый разгар его короткого романа с Терезой. А если у него еще оставались сомнения, поведение самой Терезы их развеяло. Тогда, конечно, я этого не поняла. Первое подозрение, что между Дэмиеном и Терезой, возможно, есть какая-то связь, возникло у меня на следующий вечер после убийства, когда Сонси рассказала нам, что видела, как Дэмиен прокалывал шины. Сонси слышала, как Дэмиен с Терезой вышли из дома, затем сосчитала до ста и обратно. Обычно это занимает несколько минут. Потом она встала, надела халат и выглянула в окно веранды. Наверное, на это ушла еще одна минута. Сонси увидела Дэмиена, который сидел на корточках возле фургона, и Терезу, подходившую к своей калитке. Иными словами, выйдя с Трелором из дома Элис, Тереза не пошла прямо к себе, что заняло бы примерно полминуты, а задержалась на несколько минут вместе с младенцем – на холоде, в темноте, в промозглом тумане. Очевидно, чтобы поговорить с Дэмиеном. Вряд ли при подобных обстоятельствах она стала бы беседовать с незнакомцем. И тем не менее она заверила Тоби, будто сразу вернулась домой. Я не стала высказывать свои догадки до поры до времени, решила разузнать побольше, но позднее заметила множество других мелочей. К примеру, Тереза твердо заявила сержанту, что у Дэмиена на поясе висели ключи. Странно, как она могла это запомнить, если лишь коротко кивнула Трелору и прошла вместе с ним по холлу до двери. Были и другие неувязки.
– Ты чертовски опасная женщина, Бердвуд. Лучше держаться от тебя подальше, – заметил Джереми. – Значит, ты утверждаешь, будто Дэмиен перехватил Терезу возле дома и заставил пообещать, что они встретятся ночью в гараже. Потом он проколол колеса фургона, вернулся в дом, рассказал свою байку и отправился в гараж ждать Терезу.
– Очевидно, она пришла на свидание незадолго до полуночи, поскольку примерно тогда же появилась Анна и услышала их разговор. Нел была с матерью, спала в своей сумке. Анна слышала, как Трелор ворковал над младенцем и в то же время говорил Терезе, что отныне ей от него не скрыться, он всегда будет рядом. Думаю, речь шла о правах отца, а не любовника. Можно представить, что почувствовала Тереза. Она оказалась в ловушке.
– Дэмиен сказал, что они создали вместе нечто значительное! – воскликнула Кейт. – Анна решила, что речь идет о книге, а на самом деле он говорил о ребенке. Как в какой-нибудь мыльной опере.
– Да, – сморщила нос Берди.
– А помните, что он наговорил маме, перед тем как уйти в гараж? – подал голос Крис. – Мол, настало время объясниться начистоту и начать жизнь с чистого листа. Должно быть, он собирался утром рассказать всем, что Нел его дочь. Дэмиен всегда любил бурные сцены. Наверное, Тереза не на шутку перепугалась и решила, что остался только один выход: убить его. Это не составило бы труда, ведь за ней никто не следил. Она могла незаметно выскользнуть из дома и вернуться.
– Берди, – Джереми подался вперед, – ты сказала, что Элис с самого начала знала о Терезе и Дэмиене. Она сама тебе призналась?
– О нет. – Берди устало улыбнулась. – Она никому бы не рассказала. Но кое-какие странности в ее поведении меня насторожили. Например, она люто ненавидела Дэмиена. Постоянно называла его ничтожеством, которое камнем тянет на дно достойных женщин, и так далее. По-моему, это немного чересчур, если дело только в Анне. Элис сказала, будто любит Анну, но я не видела подтверждения ее слов. Мне показалось, что ее чувство к Анне колеблется между равнодушием и откровенной неприязнью. Но Элис, безусловно, глубоко привязана к Терезе. Думаю, Тереза еще раньше рассказала ей об отце своего ребенка. Возможно, описала его или даже упомянула имя. Элис не подала вида, что знакома с ним: думала, Дэмиен уже в прошлом и можно не беспокоиться на его счет, – но вдруг он снова появляется как снег на голову, и, по несчастливому стечению обстоятельств, именно в это время в дом заходит Тереза. Помните, как разъярилась Элис после ухода Дэмиена и Терезы? Конечно, все эти рассуждения до сегодняшнего дня оставались лишь догадками. Но когда Терезу отвезли в больницу, я застала в ее доме Элис: та прятала разорванную фотографию, забытую на рабочем столе, – и мои догадки подтвердились.
– Видимо, эта фотография тоже из коллекции Дэмиена? – спросил Джереми.
– Ну да. В точности такая же, как и остальные, лежавшие в бардачке.
– Ну, тут дело ясное, – вздохнул Джереми. – Ничего не попишешь.
– Да. И слава богу! – заключила Джилл. Она смущенно потянулась и зевнула. – Я порядком устала. До «Сосен» путь неблизкий, так что я, пожалуй, пойду.
– Я тебя отвезу, – предложил Ник и поискал в кармане ключи. Выглядел он помятым и немного жалким.
– Не надо, Ник. Я сама дойду, – с напускной беззаботностью ответила Джилл.
Они неловко застыли посреди гостиной.
– Эй, вы двое, хватит пикироваться, пора уже вам помириться, – улыбнулся Джереми.
Неловкость исчезла.
– Где твоя деликатность, Джереми? Ты ранишь наши чувства, – с кривой усмешкой пожаловался Ник.
– Ладно тебе, дружище, я просто забочусь о ваших интересах, – отозвался Джереми и повернулся к Кейт. – Что ты там беззвучно шепчешь Джилл, да еще улыбаешься и киваешь? Ты похожа на заботливую бабушку.
– Я буду улыбаться и кивать своей подруге сколько мне вздумается, – с жаром возразила Кейт. – Можешь надувать щеки и утверждать свое мужское превосходство, но ты же не ждешь, что я приму всерьез весь этот вздор.
– Пойдем, Ник. Подальше от отвратительной семейной свары. – Джилл надела шляпу и пальто. – Всем до свидания. Увидимся утром.
Ник застенчиво улыбнулся и опустил голову. Потом схватил свою куртку и распахнул дверь перед Джилл. Уже на пороге она подмигнул Кейт. Дверь за ними захлопнулась.
– Что ж, по крайней мере у них все наладилось, – радостно заключила Кейт. – Джилл его простит.
– Я бы сказал, уже простила, – заметил Крис.
– Ну нет. Пока она делает вид, будто простила, но довольно скоро это и впрямь случится.
– Я уже закончил, сэр. – Мартин потер глаза и отодвинулся от стола.
– Хорошо. Спасибо. Можешь теперь идти. Извини, что пришлось тебя задержать.
Мартин покосился на начальника. Тоби выглядел хмурым и усталым, даже как будто еще больше постарел.
– А вы скоро, сэр?
– Я выйду вместе с тобой, сынок, и ты сможешь запереть дверь. Я хочу ненадолго заглянуть в больницу.
Мартин помялся и все же решился:
– Мне очень жаль, сэр.
– Да.
Глава 20Полуночники
Кейт лежала без сна. Джереми мерно дышал рядом. Скрипнула раскладушка – Зои повернулась во сне, вздохнула и снова затихла. Завтра они отправятся домой. Помогут Бетси с покупками, пообедают в каком-нибудь приятном месте и уедут. Так они решили. Пускай Тендеры сами собирают остатки урожая. Все закончилось.
В доме стояла тишина. Воздух был до того тяжелым и неподвижным, что дышалось с трудом. Кейт не давали покоя мысли о Терезе в больничной палате. Она так и не пришла в себя, и за ее ребенком ухаживали теперь чужие люди. В памяти Кейт одна за другой всплывали картины: высокая сильная женщина бережно прижимает к себе крохотный сверток с рыжеволосым младенцем; большая и светлая комната, плетеные коврики, спальня с узкой кроватью и колыбелью, на рабочем столе – маленькая серая курточка, расшитая желтыми цветами. Трогательные знаки спокойной, счастливой жизни, теперь уничтоженной, разбитой вдребезги. Кейт поняла, что не сможет заснуть: не стоило даже пытаться, – и осторожно встала.
Джереми перевернулся, довольно вздохнул и раскинулся на освободившемся месте. Для тепла он укрылся ее халатом поверх одеяла, и Кейт пришлось надеть куртку прямо поверх пижамы. Бесшумно выскользнув из комнаты, она повернулась, чтобы притворить дверь, и едва не подскочила от неожиданности, когда сзади раздалось смущенное сопение.
Уилф, с растрепанными волосами, в полосатой пижаме, стоял у входа в гостиную и смущенно моргал.
– Ох, Уилф, как вы меня напугали, – прошептала Кейт.
– Извини, Кейт. Я просто, хм… встал ненадолго, – так же тихо проговорил Уилф. – Я, знаешь ли, полуночник. Часто часами не могу уснуть, ворочаюсь в постели. – Он помолчал, затем искоса посмотрел на Кейт. – Буду тебе признателен, если ты не скажешь Бет. То есть не скажешь, что я вставал. Боюсь, она будет недовольна.
– Конечно, Уилф, – смущенно пробормотала Кейт.
– Понимаешь, я не принял таблетку, – хихикнул Уилф и прикрыл рот рукой, как нашкодивший школьник. – Не люблю я эти таблетки, а ты? По-моему, Бет слишком ими увлекается. Глотает одну за другой. Да-да, можешь не сомневаться, хотя она ни за что в этом не признается. – Он подошел к спальне и, взявшись за ручку, произнес: – Твоя подружка… Бидди, кажется? Она еще не спит, сидит там, – кивнул он в сторону гостиной. – Похоже, тоже полуночница. Ну ладно, доброй ночи.
Дверь спальни за ним закрылась. Кейт зябко поежилась. После жаркой постели воздух в холле казался прохладным. Поплотнее запахнув куртку, она вошла в гостиную.
Берди сидела на корточках перед камином и двигала кочергой полено, которое только что подбросила на горящие угли. Когда открылась дверь, она удивленно подняла голову. Полено занялось, и в стеклах ее очков полыхнули отблески огня.
Часы на буфете пробили два.
– Уже поздно, – сказала Кейт, – а я не могу уснуть.
– Уилфу тоже не спится.
– Знаю. Я встретила его в холле. – Кейт хихикнула. – Он попросил меня сохранить это в секрете. Боится, Бетси обнаружит, что он не принимает таблетки и бродит по дому, вместо того чтобы лежать в постели. Ну и семейка! Ты заметила, что Бетси не доставала корзинку с рукоделием с тех пор, как Сонси показала свою вышивку? Ведь ее превзошли и оттеснили на второй план…
В камине трещал огонь. Берди явно слушала ее вполуха, но наконец спросила: