– Знаешь, я хотел бы попробовать, – говорю я.
– Что попробовать?
– Попробовать не бояться. Я люблю Томаса и Женевьев, они любят меня. Может, дружить мы и не сможем, но я хотя бы не буду гадать. – Я глубоко вздыхаю и смотрю в глаза Джордану. Как же здорово, что он предложил нырнуть со мной в прошлое и мы прошли всю дорогу досюда. – Что делаешь на выходных?
– Пока свободен.
– Тогда готовься праздновать мое восемнадцатилетие.
У меня предчувствие, что Джордан в моей жизни надолго. Может, нам будет хорошо вдвоем. Надеюсь, со временем он перестанет дергаться от моего имени и начнет звать меня Аароном. Хотя, если честно, я уже привык отзываться на «Сото».
И вот мне снова исполняется восемнадцать (вернее, мы делаем вид, что у меня снова день рождения).
Сначала я хотел праздновать на улице, чтобы пригласить всех, кто обо мне заботился весь год. Но с самого обеда зарядил дождь, а переносить вечеринку я не хотел, потому что друзья уже подстроили под меня свое расписание. В итоге я пригласил всех к нам в квартиру. Да, я много лет стыдился своего дома, хотя прожил здесь всю жизнь. Но мне надоело прятаться от всего мира, и прятать от близких условия, в которых живу, я тоже больше не стану.
Это явно будет самая классная вечеринка в моей жизни.
Фредди разносит Эрика в «Марио Карт», не переставая молоть языком. А я ведь его несколько лет к себе не звал, все стыдился, что у него своя спальня, а у меня нет. Но ему пофиг. Мама бегает туда-сюда, следит, чтобы ее подруги не скучали, а у нас не кончились чипсы и газировка, пока не привезли пиццу. Женевьев пришла одна, но Томас не сильно от нее отстал. Они по-любому шли вместе, но разделились, чтобы я лишний раз не видел их вдвоем. Забавно: мне тяжело знать, что они встречаются, но я не хочу, чтобы они из-за меня стали меньше общаться.
Интересно, я когда-нибудь распутаю клубок своих эмоций? А то мне, например, немного стыдно, что я не позвал Брендана, хотя я на него зол. А еще мне жаль, что с нами нет отца, с ним было здорово отмечать дни рождения, хотя я его ненавижу за все, что из-за него со мной стало.
Я не хочу отворачиваться от своих близких. Я еще способен понять, что с ними лучше, чем без них.
Но Томас и Женевьев смеются над чем-то, чего я не расслышал, и у меня в животе все сжимается. Потом Эрик открывает дверь Джордану, и меня слегка отпускает.
– С днем рождения, Сото, – говорит новый гость, вручая мне подарок.
– Чего ты мне притащил?
– Откроешь – узнаешь.
– Можно, прямо сейчас открою?
– Ты теперь совсем взрослый, даже голосовать можешь. Ты и только ты решаешь, что тебе делать.
Последнее – совсем уж неправда, но я улыбаюсь.
Не успеваю я открыть подарок или кому-нибудь представить Джордана, как из кухни появляются мама с Эванджелин и запевают «С днем рождения тебя». Джордан увлекает меня к гостям, и все фальшиво подхватывают песню. Я краснею – хотя, вот честно, чего я ждал? Улыбаюсь до ушей и задуваю все восемнадцать свечек.
Потом все ненадолго замолкают, будто думая о том, какое же чудо, что нам сегодня есть что праздновать. Я оглядываю счастливых гостей: у мамы с Эванджелин слезы на глазах, Эрик салютует мне банкой «пепси», Фредди нацелился ложкой на торт, Женевьев посылает мне воздушный поцелуй, Томас протягивает над тортом кулак, и я касаюсь его своим. Джордан стоит и чуть самодовольно скалит в ухмылке свои шикарные волчьи клыки, как бы говоря: без меня ничего этого бы не было. И он прав.
Может, это и не идеальный праздник, но я запомню его навсегда, а лучшего подарка нельзя и придумать.
Я начинаю заново.
Сажусь на велик и еду. В ушах свистит ветер, руки вцепились в руль, ноги быстро крутят педали, и я мчусь дворами – прочь, прочь от плохих воспоминаний о том, как год назад я свалился с этого самого велика. Если я перестану бегать от воспоминаний и брошу им вызов, рано или поздно я своего добьюсь.
Я оставляю велик в вестибюле, достаю из рюкзака тетради и сажусь читать. Я должен знать, что в них заключено. Да, эти записи заставят меня кому-то завидовать, на кого-то злиться, о чем-то грустить. Но испытывать боль нормально. И я понял, чтó все это время упускал. Эванджелин была права. По капле восстанавливая прошлое, я постепенно снова включаюсь в течение времени. Читать все сразу необязательно. Захочу – буду читать по странице в год. Но мне не терпится найти во мраке памяти солнечный свет, а если его там не будет, научиться светить самому.
Я скорее счастлив, чем нет.
Помните об этом.
Послесловие
Мне типа как бы вообще не верится, что через столько лет Аарон Сото снова с нами.
С тех пор как вышло первое издание книги, читатели часто просили написать по этому миру что-то еще. Сиквел, историю какого-нибудь второстепенного персонажа, серию романов про Скорпиуса Готорна. Я с самого начала хотел дальше писать от лица Аарона и много, много раз за эти годы пытался, но никак не мог найти его голос. «Скорее счастлив, чем нет» – моя первая книга, и до ее выхода, до того как в мое воображение запустили руки критики, Аарон всегда был рядом. Но с тех пор я написал еще четыре книги от лица восьми разных героев, и мне казалось, что Аарон меня в свою жизнь уже не пустит.
Потом я впервые за пять лет перечитал «Скорее счастлив…» – и как будто открыл капсулу времени. Я помнил, сколько в этой книге отчаяния, но забыл, какой Аарон еще молодой, беспечный и как он полон надежд. Я заново влюбился в дружбу Аарона с Томасом. Я морщился, видя строчки, которых сейчас бы уже не написал. Мне понравилось, как разворачивается сюжет. Я снова с головой нырнул в нулевую часть. Но, перечитав книгу, только уверился в том, что знал с самого выхода книги.
Ей нужно новое окончание.
Когда я ее писал, то хотел закончить неожиданно и правдиво, и, по-моему, мне удалось. Но Аарон – слишком важная, слишком живая часть меня, а потому нельзя оставлять его там, где он был все эти годы. Первоначальная концовка буквально преследовала меня, и я хотел отдать Аарону давно заслуженную победу.
Врать не буду, «Скорее счастлив, чем нет» я писал для себя. Я и представить себе не мог, что она будет столько значить для других. Читатели совершали передо мной каминг-аут, признавались, что история Аарона спасла им жизнь, показывали татуировки с фразами из книги, фан-арты… Случилось столько незабываемых событий, что я уже не вправе перестать писать истории о ЛГБТ-людях.
Книгу я писал для себя, а вот счастливый конец – для всех нас.
Адам Сильвера, 2020
Благодарности
Все, кто знал, что мое счастье – стать писателем: я вас безумно обожаю!
Первый в списке – парень, без которого всего этого бы не было, Брукс Шерман, самый классный и самый ненормальный агент на этой планете. Мне как человеку с обсессивно-компульсивным расстройством, да еще и писателю сложно кому-то довериться, но я знаю, что он-то все сделает как надо. Именно благодаря ему мой дебют получился во всех отношениях незабываемым, и, если что, я всегда готов помочь ему пронести диван по самым людным улицам Нью-Йорка.
Спасибо высокопрофессиональной команде Soho Teen. Дэниел Эренгафт, мой редактор, не просто колоссально помогал мне расти, но и не боялся позволить мне выкручиваться самому. Мередит Барнс, мой выпускающий редактор, первая во всем издательстве поверила в успех моей книги и врубила мой текст – а я-то считал его тихим и спокойным – на полную катушку. Она всегда мгновенно мне отвечала, а еще это они с талантливой Лиз Касаль создали прекрасную обложку. Спасибо Бронвен Раска, моему гордому и радостному издателю; Джанин Агро, гению верстки; Амаре Хосидзё, помощнику редактора и прекрасной союзнице в поедании салата; Рейчел Коваль, способной найти все, что я упустил, и прочим трудолюбивым борцам за книги: Руди Мартинесу, Джульет Греймс, Полу Оливеру, Марку Дотену и Эбби Коски.
Спасибо Луису Ривера за все, чему меня научило наше ничего, и за все, что он мог мне дать. Он типа как бы точно знал, как сделать парня скорее счастливым, чем нет, во времена «Кода Адама» и до сих пор каждый день стучит со мной кулаком об кулак и дарит мне новые хорошие воспоминания.
Спасибо Кори Вэйли, и пусть он живет вечно. Я дико благодарен, что он приютил меня на лето, чтобы я смог спокойно поработать над книгой, и вливал в меня тонны счастья, чтобы я не загнулся, переживая все это заново.
Спасибо Сесилии Ренн, моей лучшей подруге и безумному близнецу. Надеюсь, шестого июня не наступит конец света, а то она меня с ума сведет. Эхо нашего особого близнецовского рукопожатия будет до конца времен витать во вселенной – или, по крайней мере, в ее кухне, где наверняка опять не закрыт какой-нибудь шкафчик.
Спасибо Ханне Колберт Калампукас, которой я первой признался, что я гей, – за это и за клубничный торт в форме буквы «А» на мой день рождения. Милый жест с тортом значил для меня не меньше, чем великий каминг-аут 2009 года.
Спасибо Кристоферу Маппу, от которого я столько всего узнал о жизни, что даже не мог вписать его в книгу, а то Аарону Сото стало бы слишком легко.
Спасибо Аманде Диаз: от нее я заразился любовью к книгам и фанфикам, а еще она читала эту книгу куда больше раз, чем полезно для здоровья. Спасибо Майклу Диазу, с которым мы ночами напролет резались в видеоигры и играли в «Драфт» конфетами. Спасибо Ане Белтран за обеды (которые она мне готовила) и споры (в которых я всегда побеждал).
Похоже, мне не суждено было учиться в колледже, но в итоге я все равно узнал гораздо больше, пропадая после школы в книжных, за что отдельное спасибо: Айрин Брэдиш и Питеру Глассману, моим бывшим начальникам и по совместительству наставникам; Шэрон Пеллетье – суровому и справедливому редактору; Дженнифер Голдинг, которая верила в меня с самого начала. Спасибо Донне Раух за бесконечные шутки про уток, спасибо Эллисон Лав – за то, что пришла работать в книжный и перевернула мою жизнь; Мэгги Хайнц – за то, что первой прочла книгу, которую я вообще никому не хотел показывать. Спасибо Джонатану Друкеру, с которым мы реально братаны, и Гэйби Зальпитер, готовой болеть за меня 24/7 и прокачивать мою самооценку. Спасибо Джоэлю Грейсону за неизменную доброту и поддержку в каждую нашу случайную встречу в книжных. И спасибо всем остальным книготорговцам, с которыми я подружился в