ла на горную ведьму и склонилась ниже. – Спасибо, что позаботились обо мне.
– Пустяки, – хмыкнула Хона. – Простуда – это ерунда.
– Ты не отсюда, верно? Звучишь по-другому.
– Верно, господин Аки. – Я решила соблюдать осторожность и быть почтительной. Историю даже не пришлось сильно менять. – Я из столицы. Возвращалась домой из Итры, и на меня напали на дороге. Я… смогла убежать.
– Чертовы вороны! – прорычал Аки. – Ты не первая, на кого нападают эти ублюдки на дорогах! Повезло унести ноги. Сама ехала?
– С отцом.
Я сказала это сухо, поджав губы. Волк все понял, оглядел мое белое платье и вздохнул. Его голос стал немного мягче.
– Сочувствую тебе. Хорошо, что добралась до нас. Пошли, я покажу тебе поселение.
– А я вернусь в свой страшный ведьмин домик, – Хона тронула мое плечо. – Возвращайся, как нагуляешься, моя девочка.
Я растерянно кивнула, не до конца понимая, где оказалась. Аки повел меня по поселению, периодически останавливаясь, чтобы поздороваться с кем-то, показать рукой на дом или почесать себя за ухом.
– Тут у нас кухня… Хранилище… Подвал. Кормим на рассвете и перед сном. В обед чай. Иногда нам удается перехватить обозы на дорогах, но риса мало. В основном овощи. Мы ловим и коптим рыбу, мясо. Охотников среди нас немного.
Действительно, откуда им взяться? Все ханъё были какими-то… искалеченными. Не только физически, хотя у одного встреченного нами лиса (Рин) не хватало руки, а у другого (Рё) – глаза. Мы прошли мимо палатки с кухарками, нас пустыми глазами проводили девушки-кошки моего возраста. Они были бледны и не шевелились, будто погруженные в дрему.
Знакомая картина.
Я отвернулась, сжав на груди платье.
– Тут учатся дети. Но на сегодня уроки закончены, сорванцы у реки играют. Если встретишь самую лютую волчишку – это моя. Харука зовут.
Мы пошли дальше. Завидев нас, огромный ханъё-волк отложил молот и улыбнулся мне от уха до уха. Жуткое зрелище. Кажется, он показательно поиграл мышцами, и я поспешила отвести взгляд.
– Мастерская. Тут мы рубим дрова и делаем всякий инвентарь… Игрушки детям. А это…
– Оружейная, – кивнула я, заглядывая в дом. В основном копья. Стали было мало. Я увидела, что некоторые «копья» представляют собой просто острые палки, к другим к верху были крепко примотаны остро заточенные ножи, вроде тех, которыми орудовали наши слуги на кухне.
– Умеешь обращаться с оружием?
– Нет.
– Это ничего. Многие из нас не умели, – хмуро ответил Аки, почесав бровь. – Я вообще пекарем когда-то был. А вот сын у меня был стражником. Пока не началось…
– Как вы все здесь оказались? – поинтересовалась я, в ответ ханъё-волк хмыкнул. Острая усмешка перекосила его лицо.
– А, вы ж неместная… По-всякому, госпожа Широ. Наместник – хитрый шакал. Вначале обложил нас налогами… Это было унизительно. Этот налог на хвосты и уши…
– На хвосты и уши?
Он глянул поверх моей головы.
– Да как у тебя вот. Если не хочешь или еще не умеешь прятать свою звериную половину – плати налог за каждый день пребывания в городе. Мы, понятное дело, стали по деревням жить. А в деревнях… Там порядки дикие. И люди пугливые. Кто-то пустил слушок, что ханъё людей едят, чтобы прятаться в людском теле. Вот и начались облавы.
Я поежилась. Какой-то совершенно иной мир здесь. Совсем не такой, как дома… Я будто спала до этого, пока настоящее не начало кусать меня за пятки.
– Как Император-Дракон это допустил?
– Мы на юге, госпожа. Далеко от столицы. Пока гонец с дурными вестями пройдет через лес… Всегда можно списать пропажу на демонов.
Аки махнул рукой, а я, сама не знаю почему, вдруг вцепилась в копье, заставив волка посмотреть мне прямо в глаза.
– Надо что-то делать. Поэтому я не буду у вас задерживаться. Спасибо, что выходили меня, но я должна… Мне надо добраться до Талвы. Я дойду до Императора, и он…
– Не станет он слушать какую-то дамочку. Что ты про Императора знаешь?
– Достаточно, – буркнула я. Не говорить же ему, что я видела Императора-Дракона своими глазами? Для многих это все равно что увидеть бога.
Но наверняка он уже заметил пропажу моего отца. Папа все-таки был верховным шаманом.
– Выбрось эти глупости из головы. – Аки отвернулся. Я видела твердый угол его челюсти, впалую щеку, морщинки от уголков глаза, острый клык, который он показал в злой усмешке, адресованной не мне. – Лучше выучись держать нож и выделывать человеческую шкуру. Скоро это понадобится.
Передо мной стоял хищник. В его мыслях явно поселился кто-то темнее и злее, чем в моих. Наверняка ему было отчего «жить» там, но стало страшно.
Выделывать человеческую шкуру?
Нужно было убираться отсюда поскорее, пока у них не появились вопросы о том, где мои уши и хвост. Тогда налог на них снимут с меня. Ножом.
– Эй, Аки! Пугаешь новенькую своей мрачной мордой? – раздался бодрый женский голос.
Девушка-кошка – темные волосы выше плеч, алые глаза, полосатый хвост и ушки с кисточками – вынырнула из леса. Она была одета в мужскую одежду, и на вид ей было около тридцати, от уголков глаза тянулись морщинки, делая ее еще больше похожей на кошку. За плечом у нее был лук, а о бедро при ходьбе ударялись длинные заячьи тушки.
– Каори, – шикнул волк сквозь сцепленные зубы, – как охота?
– Негусто, на жидкую похлебочку! – Девушка улыбнулась, стукнула по плечу Аки и повернулась ко мне. Высокая, широкоплечая, а идет так легко, что под ногой и веточка не хрустнет. Сразу видно – охотница. – Ой, какая милашка! Может, хвостик ты и спрятала, но сразу видно – лиса! Широчи, верно?
– Да… Госпожа Каори. Называйте меня Широ. – Я немного поклонилась девушке. Та в ответ только вылупилась на меня и рассмеялась зычным грудным смехом.
– Ты это бросай! Ишь как спину гнет. Сразу видно, манерная столичная штучка! Мы люди простые. – Она снова повернулась к Аки. – Тебе Тору приветик передавал.
– Как его застава?
– Отлично. Все спокойно. Они дальше на запад пошли за лососем. Он передал мне рыбку, но я по пути ее скушала. Прости-и…
– Тоже придумал – рыбу кошке давать…
– Чего говоришь, м-м-м?
– Ничего, ничего.
– Так, милашка Широ. – Девушка снова развернулась ко мне. – Я сейчас сброшу заек, и пойдем к Джуро. Подождешь меня тут?
– К Джуро? Что ему нужно? – Волк нахмурился.
– Да кто ж его знает. – Кошка пожала плечами и ушла быстрым шагом, оставив меня в растерянности. И слова вставить не дала…
С речки вернулась детвора. Хвостатая толпа разновеликих карапузов с восторгом запищала: «Каори, Каори!» – и начала виться вокруг девушки, показывая свои находки. Ракушки, камешки, шишки… Я едва заметно улыбнулась обернувшейся ко мне малышке. Дети всегда находят причину для радости. Хотела бы я так.
Вот даже сейчас – все хорошо вроде, меня не раскрыли… Если не считать того, что горной ведьме известно мое имя. «Слезы оборотня», вероятно, навечно изменили мой облик, и можно начать новую жизнь. Но как это сделать, если прошлое давит на горло и мешает вздохнуть свободно?
«Убить свое прошлое».
Возможно, научиться владеть оружием – не такая плохая идея.
Девушка вернулась.
– Пошли, милашка! До скорого, Аки, душечка.
– Угу.
Волк хмуро смотрел нам вслед, пока мы не скрылись за деревьями.
Найдем Джуро – я скажу ему, что собираюсь уйти. Общество ханъё меня немного пугало («выделывать человеческую шкуру»), доверия к выпитому зелью не было. Если однажды они заглянут в мою палатку, а там вместо «столичной лисички» буду я, человек, Аки меня убьет. Его ненависть к моему роду чувствовалась так же явно, как мягкость земли под ногами и предгрозовая духота вокруг.
– Чего хмуришься? – Каори наклонилась, заглядывая мне в лицо.
Лучше уйти сейчас. Потом это вызовет больше вопросов.
– Думаю, в какой стороне провинция Собаки.
– Собираешься уходить? Дурак Аки запугал тебя таки? – Кошка хихикнула рифме, потом вздохнула, закинув руки за голову. Она шла по лесу, даже не глядя себе под ноги, в то время как я постоянно спотыкалась. – Ну я ему устрою взбучку! Совсем уже с ума сошел со своей идеей… Будто не понимает, что не все из нас хотят…
Она закусила губу.
– Чего? – продолжила я.
– А ты разве не поняла? Аки… И многие другие, они хотят взять власть в свои руки. Ему мало нападений на патрули. Волк, что с него взять. Родился под покровительством бога войн, вот и…
Я задумалась. Эта мысль не давала мне покоя:
– Почему это случилось? Ханъё же сильнее людей. Не всякий человек обладает магией, а для… нас это все равно что дышать. Иллюзии, огонь…
– Сила людей в количестве. В их смертности.
– То есть?
Каори глянула на меня подозрительно, и я прикусила язык. Глупые вопросы для мудрой лисы, какой меня считают.
Мы обогнули молодую рощицу. Гора, которую я видела еще с высоты хижины для чаепития, возвышалась над нами, и на нашем пути встречались камни, размером превосходившие человека.
– Люди взрослеют так быстро! Человеческие женщины рано входят в возраст, и детей у них может быть столько, сколько дадут боги и здоровье, – терпеливо объяснила Каори. – А мы… Иные. Мы не привыкли умирать, в отличие от людей. И мало у кого из ханъё рождается больше одного детеныша за сотни лет жизни. Людей много, очень много. В южной провинции сильно больше нас. Ну спалишь ты десяток, и что? За ними будет два десятка стоять. А наших убьют двоих – и все, рода больше нет. Понимаешь?
Я не знала. Про это не рассказывал отец – он, кажется, тоже недолюбливал ханъё и сворачивал любые разговоры о них. Но сама я на приемах общалась с ханъё и знала многих из них. Большинство действительно были бездетны. Например, Император-Дракон. Неужели им так сложно завести ребенка? Поэтому он ввел этот приказ о деторождении?
Расспросить бы еще, интересно же. Но это было бы неосмотрительно.
Значит, Аки и другие ханъё собираются поднять мятеж. Еще один повод убраться отсюда поскорее.