Сашка, вскарабкавшись на купол боевой машины, бил короткими очередями, все время попадал, но на остальных это не оказывало никакого впечатления.
Розово-синего краба, оснащенного крыльями, как у большой летучей мыши, целящегося ему в лицо, он сбил прикладом. И только тогда начал бросать гранаты. Уже не думая о себе. Надеялся, что костюм защитит, но думать — не думал.
Шесть гранат сделали свое дело. В закрытом помещении ограниченной кубатуры всем хватило. Кому осколков, кому ударной волны. Сашке, впрочем, тоже.
Голова раскалывалась от боли, тошнило, он почти ничего не слышал, пока, задраив за собой броневую дверь, поднимался наверх, где должен был оставаться живой Андрей.
— Меня что обнадеживает, — сказал Новиков, — по Станции они не стреляют. Она им целая нужна. Что бы такое, с учетом этого обстоятельства, придумать? Пока счет в нашу пользу, но сколько их еще по небу летает? Воздухом не прорвемся: на летчиков-истребителей не учились.
— Зачем нам прорываться? Лучше измотать врага упорной обороной, а уж потом… Положение у нас довольно устойчивое… Жалко, танк сюда затащить нельзя.
— Зато второй флигер можно. И еще постреляем. Я сгоняю.
— Давай. Я пока от контузии немного очухаюсь, заодно и понаблюдаю.
— Лечись. — Новиков сунул ему в руки гомеостат и умчался вниз, а Сашка опять вызвал Ирину.
У них в лагере обстановка складывалась сравнительно благоприятно. Выходы с ведущего от перевала ущелья прикрыли тремя бронеходами и первую атаку отбили успешно. На случай попытки монстров спуститься напрямик по скалам выставили усиленные дозоры. На северном направлении пока тихо. Противник активности не проявляет. Продвинулись немного и стали на опушке глухого леса. Настроение в гарнизоне бодрое. Олег уже все знает, готовит хорошо вооруженное подкрепление, и сам сюда рвется.
— Ни в коем случае, — резко возразил Шульгин. — Они с Воронцовым наша единственная тыловая база. Пусть там работают, обстановка до предела неясная. Десант может повториться и в Африке, и даже прямо в форт. Сейчас вся надежда на Удолина. Вдруг он своей командой с помощью Скуратова Шатт-Урха до конца раскрутит. А нам бы сюда что-нибудь зенитное перебросить. Пару роботов с «Иглами» или «Стингерами». Сейчас важно общий замысел противника выяснить. Бывает разведка боем, бывает — обороной. Разберемся — и к вам.
— А хотите — я к вам? Дайяна тут вполне управляется, и Игорь останется, для контроля и связи.
— Там сиди. Ростокин тебя не заменит… Передай Олегу, чтобы прямо сейчас на нас вышел.
…Новиков что-то задерживался внизу, и Сашка начал тревожиться. Правда, ни стрельбы, ни взрывов оттуда не доносилось, а в то, что Андрея могли захватить «по-тихому», Шульгин не верил.
Он осторожно выглянул сквозь разбитое стекло вниз. Монстры и их помощники (или наоборот) уже заняли всю прилегающую к Станции территорию, но приготовлений к штурму пока не наблюдалось. Ворота транспортного выходного тамбура были целы, да и главный вход не взломан. Это прошлый раз дуггуры захватили станцию врасплох, а после разгрома первого десанта Лихарев с курсантками, побывав здесь, включили все охранные системы на полную мощность. Если бы Дайяна не сообщила им коды и пароли, Новиков с Шульгиным ни за что не сумели бы проникнуть в ангары. Разве что испытанным методом — через верх. То направление почему-то считалось у аггров безопасным. Пережиток давно прошедшей эпохи, когда самой надежной защитой считался барьер обратного времени.
А после того, как они рванули здесь информационную бомбу, заботиться о перекрытии единственно уязвимого лаза на Станцию стало некому.
«Медузы» воздушного прикрытия продолжали барражировать в пронзительно-синем небе, не предпринимая никаких агрессивных действий. Кто знает, вдруг сейчас их главной задачей было прекращение сообщения со станцией извне и недопущение эвакуации ее защитников, о количестве которых они не знали?
До тех пор, пока не подоспеет новая волна десантно-высадочных кораблей. Если дуггуры спланировали операцию масштабов «Оверлорда»[60], им тут вдвоем ни за что не выстоять. Просто массой задавят.
Но почему они не используют психотронного и лучевого оружия?
«Антона бы сейчас сюда, — подумал Сашка, — с еще одной информационной бомбой. Мы бы их выбили обратно в каменный век…»
«Окно» открылось в трех шагах. За ним — сам Левашов, Воронцов и только что помянутый Антон.
Шульгину сразу стало весело и спокойно. Да плюнуть на все, дождаться Андрея и шагнуть на ту сторону. База Дайяны куда больше в защите нуждается.
«Вот-вот, — издевательским тоном подсказал внутренний голос. — Хрена ли защищать Брест, если немцев все равно только под Сталинградом и Моздоком остановим?»
— Шагай сюда, Антон, покурим, помозгуем, — радушно пригласил Шульгин.
— Я уже готов, — без всякой рисовки ответил форзейль, переступил границу, махнул рукой, и два робота в морской форме, из экипажа «Валгаллы», начали передавать на эту сторону знакомого вида пеналы и контейнеры.
— Мы успели забрать из Африки роту во главе со знаменитым «медузобойцем», — сказал Олег, и тут же позади него появилось мужественно-хитрое, как у старшего прапорщика будущих времен, лицо капитана Ненадо, все еще одетого в англо-бурского покроя форму цвета хаки.
— Здравия желаю, Александр Иванович. Два взвода уже переправлено. Их там оставить или к вам половину перекинуть? Ирине Владимировне я представился и тот же вопрос задал.
Дипломат капитан, ох и дипломат. Так потому и жив доселе, и из фельдфебеля до капитана дослужился.
— Непременно всех — там. Очень меня подозрение мучит, что в самое ближайшее время главный удар будет нанесен именно по центру. Если их стратеги понимают в своем деле не меньше нашего.
— Присоединяюсь, — кивнул опытный капитан. — Со мной сорок пять человек, много тяжелого оружия, в том числе минометная батарея. Поддержим девочек, — многозначительно усмехнулся он. Конечно, Левашов его ввел в курс дела. А какая ж это радость для старорежимных боевых офицеров, если им придется взаимодействовать с целым батальоном (по новым штатам) амазонок, имеющих облик «смолянок»[61]! — А вы, ваше превосходительство (удивительно умел Ненадо переходить с имени-отчества на воинский чин или титулование, по настроению и обстановке), здесь сильно не задерживайтесь. Средств ПВО вам на час боя хватит, если быстрее не справитесь. А потом бросайте все — и к нам.
— Это уж как сложится, Игнат Борисович, как сложится, — в той же тональности ответил Шульгин. Теперь капитан казался ему странной импровизацией актера, играющего бравого солдата Швейка и полковника Дроздовского[62] одновременно.
Тут и Новиков наконец подлетел на новом флигере. Выскочил, приветственно потрясая над головой сцепленными ладонями.
— Ты где так долго? — осадил его Сашка. — Без связи черт знает что в голову приходит…
— Поковырялся я там и при всей своей технической неграмотности сообразил, как с бронеходов на флигер дополнительный боезапас переставить. Получилось… Я думаю, — сказал он после короткой паузы. Все ж таки инженеры и специалисты его сейчас слушали. Исключая Шульгина и Ненадо.
— Посмотри, Олег…
Левашов посмотрел.
— Все здорово. Функционирует. Контакты стандартизированные, пушки однотипные. Теперь у вас «снарядов» вволю.
— И я так подумал, у меня этими «аккумуляторами» весь отсек завален. Двадцать штук. На сутки хватит.
«Сутки, — внутренне усмехнулся Ненадо. — Ты сначала час проживи. Видели, знаем».
Однако сам, невзирая на скептический настрой, прожил на разных войнах не час и не сутки, а теперь уже двенадцать полновесных лет. Если по закону, год за три — тридцать шесть получается, по Малинину и Буренину[63].
Пока Шульгин, роботы и капитан разбирались со средствами огневой поддержки, Андрей отозвал в сторону Левашова.
— Так что там с Лихаревым?
— Ты сказал — я сделал, — ответил Олег. — Не так и трудно. И Валентин, и девчонки в порядке. Им я ничего не говорил, а Валентину сказал. «Пусть она поплачет, ей ничего не значит», — не совсем к месту вспомнил он Лермонтова.
— Ты лучше остальной текст вспомни. Не вернусь, моей «племяннице» объясни: «Что умер честно за царя, что плохи наши лекаря, и что родному краю поклон я посылаю».
«Скажи, что я писать ленив, что полк в поход послали, и чтоб меня не ждали», — неожиданно продолжил Ненадо, подойдя как-то сбоку.
— Да, Игнат Борисович, позавидуешь вашей начитанности, — оторопело удивился Новиков.
— О чем вы! Это мы в учебной команде проходили. Штабс-капитан Енгалычев наизусть требовал. Вы, говорит, будущие фельдфебели, может, больше ни одной книжки в жизни не прочтете, по врожденной глупости, окромя Уставов, а уж поручика Лермонтова — извольте. Или — никаких увольнений до самого выпуска.
— Умнейший был человек, — подумав, сказал Шульгин.
— В чем-то, — согласился Ненадо. — А вот в армию пойти (он, естественно, подразумевал белую) ума не хватило. Так и сгинул где-то.
Но обстановка не предполагала долгих рассуждений на отвлеченные темы.
Одна из патрульных «медуз», какими-то из своих локаторов обнаружившая физическое скопление и мысленное шевеление в локальной точке «классовых врагов», стрельнула, не очень прицельно, разрядом в сотню киловольт.
Метра четыре броневого остекления просто испарилось, остальной разряд ушел по стволу станции в землю.
Реакция робота с нашивкой «Боб Динамит» соответствовала его имени. Агрессивностью и взрывным характером. За разговором люди не заметили, как им были приведены в боеготовность «Иглы».
Все-таки дуггурская «медуза» была не бронированным штурмовиком типа «ИЛ-2», а биологическим объектом. С правильно выставленным на осколочно-фугасное действие взрывателем ракета, попавшая под мантию, разнесла ее в клочья.