я, что трактовка понятий борьбы и самообороны не входит в их компетенцию. Все эти кровоподтеки и ссадины к наступлению смерти никакого отношения не имели, о чем я и написала в своем заключении. Следователи еще любят задавать вопрос о последовательности причинения повреждений, которую на «свежих» повреждениях достоверно установить невозможно, а с повреждениями, время образования которых разнится в несколько суток, понятно все и так. Вот к этим «старым» повреждениям и прицепились защитники.
В нашей работе есть приказ Министерства здравоохранения № 346н, определяющий порядок исследования трупов, методики, объем, правила забора биоматериала для лабораторных исследований, показания для этого, правила проведения исследований и т. д. – в общем, всю судебно-медицинскую экспертную работу.
На теле потерпевшей были обнаружены множественные кровоподтеки и ссадины различной давности. Чаще всего у людей пьющих такие синяки и царапины образуются от «асфальтной болезни», пьяные на ногах плохо держатся и регулярно падают.
Для установления давности повреждений следует подробно описать их особенности, а также набрать мягкие ткани из зоны каждого повреждения на гистологическое исследование. Естественно, эксперты набирают мягкие ткани на гистологию только из зоны тех повреждений, которые имеют отношение к смерти или вызывают какие-то вопросы у самого эксперта. Набирать десять-двадцать кусочков из двадцати ссадин и кровоподтеков, не причинивших даже вреда здоровью, не очень разумно и даже бессмысленно, но формально, по приказу, именно так и нужно делать. Это была первая претензия адвокатов к моему заключению: я взяла кусочки на гистологическое исследование только из повреждений в области шеи, мелкие ссадины и синяки на коленках я просто описала. Судить о давности образования повреждений по наружному описанию возможно, но для достоверного суждения гистологическое исследование с определением тканевой реакции необходимо. Конечно, все, что касалось шеи, я исследовала подробно, досконально. Адвокатам важно подорвать доверие суда ко всему экспертному заключению, для этого они выискивают любые мелочи, к которым можно придраться.
Проблемой посерьезнее снова оказалась давность смерти. Большинство ориентировочных таблиц составлены для комнатных условий: температуры, средней влажности, отсутствия ветра и т. п. – или, наоборот, для крайностей: минусовой температуры и прочего. Как бы ни казалось непосвященным, трупные явления – штука очень вариабельная, точность измерения и трактовка зависят от исследователя. В каждой методике измерения и оценки показателей – трупных пятен, окоченения, идиомускулярной опухоли[10], ректальной температуры – сразу заложена доверительная погрешность, доверительный интервал, примерно от двух до четырех часов для разных показателей. Я в таких случаях, как и многие эксперты, стараюсь ориентироваться на данные полиции. Показания свидетелей, камеры наблюдения, какие-то косвенные признаки типа чеков из магазина гораздо точнее, чем степень выраженности трупного окоченения, изменения трупных пятен и даже температура в прямой кишке.
Защита дело свое знала и попыталась развалить заключение. В суде мне задавали вопросы, опираясь как раз на упомянутый приказ 346н, – почему дежурный эксперт, описывая труп на месте происшествия, не указал цену деления и тип градусника, которым измерял температуру в прямой кишке трупа?
Обычно, если со следствием есть контакт, я прошу перезвонить, чтобы совместить объективные данные и судебно-медицинские суждения. В тот раз следователь не обратил внимания на нестыковки в показаниях обвиняемого и моих выводах и так и передал дело в суд, а адвокаты выстроили линию защиты как раз на этом. Они утверждали, что обвиняемый вернулся домой на полчаса или на час позже, чем произошло убийство.
Трудность состояла в том, что, по протоколу осмотра трупа, я никак не могла раздвинуть временной интервал, он и так был максимальным – видимо, сработало то самое чувство, что именно здесь возникнет проблема. Это ни в коем случае не означает, что я допустила ошибку, что у меня недостаточно опыта для правильной оценки имевшихся данных, что дежурный эксперт на месте происшествия измерил и описал трупные явления из рук вон плохо, безалаберно или, не измеряя их вовсе, прикинул на глазок (а иногда, поверьте, лучше так, чем с точностью до одной секунды и градуса). Это означает только то, что судебная медицина – самая точная наука после гадания на кофейной гуще, как, впрочем, и вся остальная медицина. Как на беду, именно в тот вечер сломалась камера на подъездной двери, а выбранные свидетели подтвердили нужные показания.
Адвокаты дело свое знали, прикрыли тыл временным несовпадением и попытались развалить заключение. В суде мне задавали вопросы, опираясь как раз на упомянутый приказ 346н, – почему дежурный эксперт, описывая труп на месте происшествия, не указал цену деления и тип градусника, которым измерял температуру в прямой кишке трупа? В приказе есть много таких подробностей, необходимых с точки зрения составителей, но, согласитесь, совершенно неинтересных для формулировки выводов. Именно этим пользуются адвокаты и независимые эксперты. Меня пытались заставить оценивать правильность и полноту протокола, написанного моим дежурным коллегой, прицельно обращали внимание на уже выявленные ошибки. Конечно, у них ничего не получилось. Цена деления градусника никак не повлияла на результат измерения и мое заключение.
Адвокаты развернули масштабную атаку. «Как вы объясните, что подсудимый вернулся домой позже, чем произошло убийство, если именно он и убил свою мать?» После синяков и ссадин, исследованных мной не в полной мере, после использования мной для составления выводов некачественно написанного протокола осмотра трупа – разве можно верить всем остальным моим словам?
На трупе А. И. были замечены следы волочения. Одежда задрана, со следами пыли и грязи, на коже задней поверхности тела симметричные параллельные продольные участки осаднения, на полу в подъезде характерные полосы. В мусоре найден провод, которым она была задушена.
Масла в огонь долили эксперты из отдела комиссионных экспертиз и независимые эксперты. И те и другие в своих отчетах дружно подчеркнули те же самые ошибки – если независимые эксперты будут придерживаться правил корпоративной этики и солидарности, то останутся без заказов. Трое адвокатов мучили меня тогда полтора часа – все же эксперты проводят в судах гораздо меньше времени.
А.И. была задушена не там, где обнаружена, на трупе и на месте происшествия следы волочения. Одежда задрана, со следами пыли и грязи, на коже задней поверхности тела симметричные параллельные продольные участки осаднения, на полу в подъезде характерные полосы. В комнате убитой следы борьбы: разбитый флакон с лекарствами, мелкие осколки с таблетками закатились под диван, комья земли из цветочного горшка на полу и прочее – в общем, мелочи, составившие цельную картину. В мусоре найден провод. Все таблицы для оценки трупных явлений в зависимости от времени наступления смерти учитывают их изменения в постоянной среде и абсолютно непригодны, если труп был перемещен в другие условия. Тело А.И. из комнатной температуры с теплого ковра перетащили в подъезд на холодный бетонный пол. Верить трупным явлениям на все сто было нельзя.
Через пару месяцев в морге мы встретились со следователем, который вел то дело. Липовые показания свидетелей вскрылись, судья устала от защитников, трезво оценила мое экспертное заключение и заключения комиссионной экспертизы и независимых экспертов и вынесла обвинительный приговор.
Сенсация
О чем вы подумаете, прочитав в газете заголовок «Пенсионерка скончалась после взрыва бутылки с «Белизной»? Скорее всего, о каких-то ужасах, разлетающихся в стороны кусках плоти или о жутких обезображивающих ожогах. Статья почти подтверждает это, правда, в легком варианте: бутылка взорвалась, потому что нагрелась, находясь рядом с трубой, жидкость расплескалась вокруг, на ноги и руки пенсионерки, где и образовались те самые ожоги. Врачи смогли привести пострадавшую в чувство, но старушка не справилась с последствиями.
Во-первых, конечно, задумаешься, кто же читает такие новости и что в этом такого особенного, чтобы попасть в «Московский комсомолец» и новостную ленту Рамблера. Рамблеровские копирайтеры проявили инициативу и добавили от себя пару абзацев про подобные «страшные» случаи, нередко происходящие с поборниками чистоты.
А во-вторых, все было не так. Пенсионерка действительно скончалась, и «Белизна» имела к этому отношение. Пожилая женщина с типичным для своего возраста букетом соматических заболеваний мыла то ли унитаз, то ли ванну той самой «Белизной» и, очевидно, низко наклонилась и нанюхалась хлора, который составляет основу «Белизны», или, возможно, разлила средство. По словам токсикологов из НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, это частый случай. Через пару часов она пожаловалась на тошноту, головокружение, одышку и была госпитализирована нарядом в стационар. Уже в больнице появились симптомы дыхательной недостаточности, что характерно для ингаляционных отравлений, была диагностирована пневмония. Ингаляционные, аспирационные пневмонии, когда человек что-то вдыхает: пары, газы, рвотные массы, кровь и прочее, – развиваются очень быстро, в течение нескольких часов. Женщину лечили и последствия отравления вылечили почти полностью. Но у пожилых людей любая травма, любое отравление провоцирует срыв компенсационных механизмов и обострение основной патологии, чаще всего сердечной. Травма или отравление вместе с ишемической болезнью сердца и гипертонией взаимно отягощают друг друга, и выделить что-то одно в генезе смерти невозможно. Наша бабушка не взрывала бутылку «Белизны», не получала ни одного ожога. Она отравилась парами хлора, а отравление в сочетании с сердечной патологией через развитие осложнений привело к наступлению смерти.