Жак КазотСКОРОСПѢЛОЙ ЛОРДЪ,НОВАЯ ПОВѢСТЬ;ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОДОБРЕНІЕ
По приказанію Императорскаго Московскаго Университета Господъ Кураторовъ я читалъ книгу подъ заглавіемъ: Скороспѣлой Лордъ, и не нашелъ въ ней ничего противнаго наставленію, данному мнѣ о разсматриваніи печатаемыхъ въ Университетской Типографіи книгъ; почему оная и напечатана быть можетъ. Коллежскій Совѣтникъ, Краснорѣчія Профессоръ и Ценсоръ печатаемыхъ въ Университетской Типографіи книгъ,
ПРЕДИСЛОВІЕФРАНЦУЗСКАГО ПЕРЕВОДЧИКА:
Англинское названіе сей книги: The White-Witcheraft, or the srange success of Richard Oberthon; то есть, естественное волшебство, или удивительныя приключенія Рихарда Обертона, показалось мнѣ слишкомъ долгимъ и невѣрнымъ, почему и далъ я ей имя Скороспѣлой Лордъ, ибо почелъ я оное гораздо для нее приличнѣйшимъ, а сіе-то только я въ ней и перемѣнилъ между лицами, находящимися въ семъ Англинскомъ сочиненіи, одно только неестественно, то есть бывшая у Милади горничною дѣвушкою Француженка, называемая Влюбчивою, что и сдѣлалъ, какъ кажется мнѣ, сочинитель единственно для того, чтобъ угодить своимъ одноземцамъ. Но надобно признаться; что поступилъ онъ и въ томъ умѣренно; да и за сіе заплатилъ онъ намъ тѣмъ, что въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ сыскивался ему способной случай, критиковалъ онъ, равно какъ насъ, и самыхъ соотечественниковъ своихъ Англичанъ.
СКОРОСПѢЛОЙ ЛОРДЪ,НОВАЯ ПОВѢСТЬЧасть Первая
Рихардъ Обертонъ достигалъ уже 18-лѣтняго возраста и учился въ Оксфортскомъ университетѣ съ 9 лѣтъ, въ томѣ намѣреніи, чтобъ по изученіи получить Докторское достоинство. Природныя его дарованія, вспомоществуемыя наставленіями его учителей, сдѣлали бы его въ краткомъ времени свѣтильникомъ Англійской Церкви, естьли бы не былъ онъ назначенъ къ другому состоянію. Онъ былъ весьма искрененъ, постояненъ, кротокъ, послушливъ, справедливъ, а прекрасное лице его и изображало въ себѣ все сіе весьма ясно; и будучи средняго роста, весьма легокъ и проворенъ, имѣлъ онъ у себя черты лица слишкомъ для мущины правильныя и нѣжныя, коихъ красота увеличалася прелестными его волосами, зубами и нѣжнымъ тѣломъ. Да хотя былъ онъ и весьма чувствителенъ, но не можно было примѣтить въ немъ сѣменъ тѣхъ сильныхъ страстей, которыя возмущаютъ ими и приводятъ въ заблужденіе сердце. Онъ получалъ ежегодно довольное число денегъ для его расходовъ и ученія, которое было единымъ предметомъ его честолюбія. Словомъ, въ то время, когда казалось, что будетъ онъ всегда спокоенъ, то вошелъ въ его комнату съ заплаканными глазами крестовой Священникъ знатнаго господина изъ Оксфортскихъ окружностей, и сказалъ ему;
— Ахъ, бѣдной мой Рихардъ! какъ ты жалокъ! ты потерялъ у себя все; ибо Мистрисъ Галлена скончалась.
Сія Мистрисъ Галлена была небогатая и бездѣтная вдова умершаго пивовара Сутамскаго, въ Графствѣ Варвикскомъ. Она воспитала Рихарда и платила за содержаніе его въ Оксфортѣ деньги; а Священникъ сей и былъ общій ихъ другъ.
При сей рѣчи, Мистрисъ Галлена скончалась (коей важности Обертонъ еще не понималъ), припомнилъ онъ, какою благодарностію былъ онъ сей женщинѣ обязанъ. Душа его смутилась, сердце замирало и глаза оросились слезами.
— Плачь, плачь, другъ мой! — говорилъ ему доброй Священникъ, обнимая его; — я люблю сіи слезы, которыя доказываютъ доброе твое сердце. Пожалуй плачь! ибо сихъ слезъ никто опорочишь не можетъ; да и весьма онѣ сладки въ сравненіи съ тѣми, которыя должно будетъ проливать тебѣ о самомъ себѣ.
— О чемъ мнѣ еще сожалѣть, — сказалъ Рихардъ, — когда лишился я той, которая была мнѣ вмѣсто матери?
— Такъ, дитятко, — подхватилъ Священникъ: — она была тебѣ вмѣсто оной, и уже никто ее тебѣ не замѣнитъ. Ты находишься въ весьма ожесточенномъ вѣкѣ, въ коемъ не видно и самыхъ слѣдовъ человѣколюбія; да, другъ мой, ты долженъ оставишь Оксфортъ.
— Мнѣ оставишь мои науки! — подхватилъ Рихардъ.
— Да кто же бы помогъ тебѣ оныя продолжать? — сказалъ Священникъ — чтобъ тебѣ то доказать, то пожалуй прочти письмо жадной и скупой наслѣдницы Мистрисъ Галлены.
Я нашла, государь мой, въ бумагахъ покойной сестры моей множество вашихъ писемъ и между оными послѣднее, въ которыхъ просите вы у ней непрестанно денегъ для живущаго въ Оксфортѣ молодаго ученика. А какъ наслѣдство ея весьма недостаточно къ содержанію онаго, то сестра моя надѣлала себѣ и намъ весьма много вреда, тѣми глупыми расходами, которые она для него употребляла. И такъ весьма я удивляюсь, государь мой, что въ разсужденіи вашего сана согласилися вы быть въ семъ дѣлѣ ея повѣреннымъ, хотя и надлежало бы вамъ, представить ей… въ семъ мѣстѣ письма были три, или четыре строки вычернены…, Какъ бы то ни было: но переставши о семъ дѣлѣ болѣе ко мнѣ писать, одолжите вы услужницу вашу Анну Флюсту.
— О Боже! — вскричалъ Рихардъ, возведя очи свои на небо; — какимъ стыдомъ вижу я себя окруженнымъ! онъ разливается также и на самую мою благодѣтельницу!
— Остановись, другъ мой, — сказалъ мнѣ Священникъ: — въ сіе-то время долженъ ты призвать на помощь всю твою добродѣтель. Позабудь суровости Судьбы и не отчаявайся. Я право не знаю, по какой причинѣ Мистрисъ Галлена, которая никогда мнѣ о тебѣ не открывалась, воспитывала тебя въ неприличномъ для бѣдности твоей состояніи; умирая же не сдѣлала ничего, чтобы тебя въ немъ поддержать, могло. Она никогда не сказывала, ей ли ты принадлежишь, и какого ты рода; нынѣ же безъ ея помощи надлежитъ тебѣ надѣяться только на одного самого себя, и имѣя въ сердцѣ своемъ посѣянную добродѣтель, долженъ ты только бояться слѣдующихъ за нею бѣдности и нужды. И такъ, другъ мой, подумай, какъ бы тебѣ ихъ отъ себя удалить.
— Да чтожъ должно мнѣ, государь мой, дѣлать, — перехватилъ Рихардъ, — и къ кому прибѣгнуть? ибо я знаю только однихъ васъ, и почитая себя назначена нымъ къ важнымъ дѣламъ, старался жить уединенно; да хотя учившіеся вмѣстѣ со мною многіе знатные господа и предлагали мнѣ свою дружбу, но я оную отвергалъ изъ почтенія къ ихъ роду, и даже старался убѣгать обхожденія съ своими равными, для того чтобъ не произвесть въ нихъ зависти; почему и не имѣю я у себя никакого друга…
— Да хотя бы ты, милой мой Рихардъ, таковаго и имѣлъ, — отвѣчалъ Священникъ: — то не могъ бы ты получить отъ него ни малѣйшей помощи; ибо конечно онъ бы тебя теперь позабылъ и оставилъ, отъ чего и учинился бы ты еще нещастнѣе. При томъ же какъ твои товарищи суть молодыя люди, то и не могутъ они располагать своимъ имѣніемъ; да естьлибѣ и пожелали они тебѣ помочь, то тѣ отъ которыхъ они зависятъ, непозволили бы имъ учинить столь хорошее дѣло. Хотя и читалъ ты, другъ мой, многія книги, но совсѣмъ не знаешь свѣта. Въ прошедшіе вѣки Англія производила въ себѣ такихъ людей, которыя хотя снаружи и были гораздо грубѣе нынѣшнихъ; но они имѣли у себя доброе сердце, искренность и склонность къ благодѣянію. Нынѣшніе же Англичане, съ учтивымъ своимъ видомъ вдавшися въ пышность, въ распутство и въ слѣдующую за оными скупость, отреклися отъ всякаго человѣколюбія и потеряли даже и сіе благородное и благоразумное чувствованіе, которое привязывало ихъ столь сильно къ вольности, отъ чего учиняся они почти безумными, спѣшатъ наподобіе бѣшеныхъ, дабы повергнуться имъ въ объятія невольничества для того только, чтобъ могли они жить въ изобиліи и въ безпорядкахъ. Ахъ, другъ мой! какъ должно тебѣ просить помощи у какого нибудь Герцога, Лорда, или Баронетта; то, буде бы хорошія твои качества и возбудили въ комъ нибудь изъ нихъ нѣсколько жалости, могли бы удержать тебя въ его милости забытіе самого себя и непрерывная цѣпь подлыхъ рожденій. Люди же средняго состоянія, терзался гордостію и желая сравняться съ ними, подражаютъ также испорченнымъ ихъ нравамъ. Что же слѣдуетъ до подлаго народа, то онъ обезчещенъ и совсѣмъ погибъ. И такъ совѣтую я тебѣ, другъ мой, быть лучше онаго и не надѣяться на него.
— Но что же мнѣ съ собою учинить? — спрашивалъ Обертонъ гораздо съ безпокойнѣйшимъ и печальнѣйшимъ видомъ.
— Я уже не единожды разсматривалъ, — подхватилъ Священникъ, — всѣ тѣ состоянія, которыя могу я тебѣ предложить; да хотя и льзя бы было представить тебя въ какой нибудь богатой домъ, дабы быть въ немъ учителемъ дѣтей, но какъ не по лѣтамъ твоимъ имѣешь ты у себя ребячій видъ; то тебя въ сію должность никто не приметъ. Опредѣлиться же въ службу хотя и было бы очень хорошо, естьлибъ Англичане сражались для лучшихъ причинъ; но всѣ политическія Англинскія дѣла отнюдь не согласуются съ тѣми видами, для которыхъ истощается сіе государство людьми и деньгами. Сверхъ же того для полученія самаго малѣйшаго чина надобно имѣть у себя покровителей, и сіи нѣжные воспитанные въ училищѣ члены совсѣмъ не могли бы перенесть тягостей состоянія рядоваго воина. Теперь имѣешь ты у себя чувствованія; но записавшись въ службу, можешь ты посредѣ окружаемаго палочными ударами и стремящагося на непріятеля войска совсѣмъ ихъ лишиться; да и надобно для полученія военнаго названія быть ростомъ въ два аршина четыре вершка, и имѣть у себя отважность и терпѣніе, прочее же все почитается для него безполезнымъ, а можетъ быть и опаснымъ. Ты уже не такъ молодъ, дабы можно тебѣ было вступить въ матросы; для того что людямъ сего состоянія надобно привыкать съ самаго ихъ ребячества, и, такъ сказать, всасывать въ себя сію привычку съ молокомъ. Сверьхъ же того каждой наборщикъ оныхъ, имѣя по всѣхъ дѣлахъ своихъ цѣлью одну только прибыль и наблюденіе бережливости, не захочетъ обременить своего судна такимъ безполезнымъ человѣкомъ, каковымъ сочтетъ онъ тебя. Хотя же и могъ бы ты вступить еще въ какое нибудь ремесло, но за выучку онаго надобны деньги. Итакъ, любезной сынъ мой, я уже содрогаюсь предложить тебѣ о томъ единомъ способѣ, которой можетъ доставить тебѣ въ лучшей на свѣтѣ странѣ то, чемъ земля наша снабжаетъ изобильно въ самыхъ худыхъ климатахъ тѣхъ людей, которыя обитаютъ безъ всякихъ обществъ и называются дикими. Ты долженъ вступи