— Знаете ли, сударыня, сестру его? — спросилъ Рихардъ.
— Нѣтъ, — отвѣтствовала Мистриссъ Бюлбока; — ибо никакой человѣкъ не говорилъ о томъ, что до него принадлежитъ, такъ мало, какъ Капитанъ. Однако сіе происходитъ не отъ обыкновенной его соотчичамъ скромности, для того что и сами мы Галлцы, не болѣе откровенны и искренны, каковъ онъ, но будучи съ другими людьми, позабываетъ онъ о себѣ самомъ, и кажется совсѣмъ о томъ недумающимъ.
— Не находите ли вы какого нибудь сходства, — прибавилъ Рихардъ, — между моею теткою и имъ?
— Очень много, — подхватила госпожа; — хотя она не столь смугла и не имѣетъ у себя такого открытаго вида, какъ онъ; но естьлибъ надѣла она бѣлой Капитанской парикъ, и понадвинула его поболѣе на свои брови, то учинилась бы живымъ изображеніемъ своего брата.
Рихардъ бояся, чтобы не учинили ему какихъ нибудь затруднительныхъ вопросовъ, пересталъ спрашивать; да и видѣлъ онъ, что изъ всего сего не могъ онѣ узнать обстоятельно ни о чемъ, изъ чего онъ естественнымъ образомъ и заключилъ, говоря ето странное существо, которое взяло меня въ домъ сей, приняло на себя лицо знакомаго и печатаемаго здѣсь человѣка. Но что же мнѣ въ немъ дѣлать, и къ чему вся сія хитрость клонится? Такимъ образомъ протекло уже шесть недѣль; но вдругъ привелъ въ пріятное удивленіе Рихарда и всѣхъ своихъ знакомыхъ нечаяннымъ его пріѣздомъ Капитанъ Сентри. Со всемъ тѣмъ Рихардъ подошелъ къ нему не скоро; ибо сомнѣвался онъ, истинной ли былъ то Капитанъ, или ложной. Но сіе его безпокойство весьма скоро истребилося; знакомой взглядъ и ласковой взоръ возвратили ему бодрость, а тогда-то уже окруженной всею семьею Капитанъ, и сталъ имъ разсказывать о всѣхъ весьма щастливо окончанныхъ дѣлахъ своихъ, которыя препятствовали ему къ нимъ писать. Онъ давалъ имъ важнымъ образомъ отчетъ во всѣхъ вещахъ, принадлежащихъ до его мѣста; и какъ переѣжжалъ онѣ по всѣмъ тремъ государствамъ, то вознамѣрился поселиться со всемъ небольшимъ своимъ имѣніемъ въ Графствѣ Сюссекскомъ, и пріѣхалъ только для того, чтобы взять и свезти туда съ собою Миссъ Бекиту. А хотя Мистрисъ Бюлбока и выговаривала ему по дружески за то, что выбралъ онѣ столь отдаленное отъ ея жилища мѣсто, но онѣ извинялся въ томъ слѣдующими до его выгодъ самыми сильными причинами, и приготовилъ сихъ госпожъ къ тому, что выѣдетъ онъ отъ нихъ на другой день. А какъ весь сей разговорѣ происходилъ на Гальскомъ языкѣ, то Г. Сентри и примѣчалъ съ немалымъ удовольствіемъ, что Рихардъ слушалъ его съ прилѣжностію, и все уже понималъ. Назавтрѣе разстались всѣ со взаимнымъ сожалѣніемъ; и какъ Рихардъ ѣхалъ за Капитаномъ, то и могъ примѣтить, что отецъ его управлялъ лошадью своею съ великимъ искусствомъ, и имѣлъ у себя храброй и военный видѣ.
— О чемъ ты, дочь моя, думаешь? — спросилъ у него Капитанъ, на Гальскомъ языкѣ.
— Не ужѣ-то вы, Г. Капитанъ. Англинской языкъ совсѣмъ позабыли — отвѣтствовалъ ему Рихардъ.
— Нѣтъ, я его не позабылъ, — отвѣчалъ Капитанъ, — но тебѣ совѣтую я его позабыть. Притомъ же и называюсь я Капитаномъ Сентри для тѣхъ, коимъ только я знакомъ; что же слѣдуешь до разговоровъ моихъ съ тобою, то развѣ не льзя намъ, дочь моя, называть другъ друга гораздо нѣжнѣйшими именами?
— Простите меня, батюшка, — сказалъ ему Рихардъ; — но какъ вы весьма часто перемѣняетесь, то и не знаю я, когда мнѣ называть васъ отцомъ и когда матерью.
— Съ сего самаго времени, — сказалъ ему Капитанъ, — избавлю я тебя сего труда; да и стану казаться въ семъ образѣ дотолѣ, когда примешь ты на себя совсѣмъ другой видъ; а тогда-то только и покажусь я тебѣ въ томъ, которой есть мой собственной; да и весьма я желаю, чтобы ты добрымъ своимъ поведеніемъ поспособствовала къ щастливому превращенію Вашей судьбины.