Взгляд Марконе стал мечтательно-задумчивым.
— Мечта приятная, Горацио, — но все же это только мечта.
— Не обязательно! — упорствовал Горацио. — Ты подумай! На что нам сдалось наше богатство? Половину состояния можно было бы оставить здесь нашим наследникам, половину забрать, купить корабль и снарядить экспедицию! Во что это обойдется? Определенно, не больше чем в сотню миллиардов, а в нашем Обществе наберется с десяток баронов, каждый из которых по отдельности владеет половиной этой суммы!
Марконе уставился в одну точку.
— В принципе, это возможно… ну, как будто мы организуем длительный фестиваль за границей… А потом ведь можно и вернуться…
— Подумай об этом, — умоляюще проговорил Горацио. — Но если браться за это, то браться надо срочно, Марконе. Ты знаешь, насколько сомнительна политическая обстановка.
Глаза Марконе чуть ли не с механическим щелчком вернулись в изначальное положение.
— Сомнительна? Что же в ней сомнительного, Бочелло? Ни в чем не приходится сомневаться, кроме сроков, — кризис может разразиться уже через несколько дней, еще до того, как эти пти-буржуа от политики в Ассамблее отдадут Генеральному Секретарю благородный пост Диктатора!
— Ну ладно, уймись, — миролюбиво проговорил Горацио. — Такой титул они ему вряд ли рискнут присвоить.
— Пусть не присвоят, но полномочиями наделят соответствующими! Они наготове, во всеоружии, им нужен только спусковой крючок — какая-нибудь угроза для всех них, и тогда они с превеликой радостью отдадут все свои свободы взамен на безопасность, а со своей свободой отдадут и нашу!
— Верно, верно, а нам ли не знать, как эти люди низкого сословия страшатся всего, что угрожает их нынешнему положению. В конечном счете деньги для них имеют второстепенное значение. Но дай им только знак, что где-то есть кто-то более могущественный, чем они, способный отобрать у них власть, они тут же впадают в панику!
— Это точно, и в связи с этим нельзя не вспомнить о последних новостях, Горацио, — сказал Марконе, и глаза его взбудораженно засверкали. — Что ты думаешь об этом межзвездном заговоре телепатов?
— Послушай, кто лучше нас умеет отличать вымысел от реальности? Между тем существует один человек, наделенный сверхъестественными дарами, и он — то зерно истины, вокруг которого наслоились все эти слухи, Марконе.
— Вот как? — сурово нахмурился Марконе. — И что же это за человек?
— Он тебе знаком — это величайший бард Терранской Сферы, Тод Тамбурин. Правительственные чиновники гнались за ним от дальних планет до Терры — поначалу преследовали тайно, а теперь открыто. Его и его друзей считают телепатами.
— Они преследовали Тода Тамбурина? — проревел Марконе. — Это уж слишком, Бочелло! Тут они перегнули палку!
— Что да, то да. — Горацио медленно кивнул, сверкая глазами.
— Если уж они решились устроить травлю такого человека, на что они еще могут пойти из-за своей низости и подлости! Господи боже, Бочелло, — ты понимаешь, что они и на нас могут устроить охоту!
— Для завистников мы вполне подходящие мишени, — негромко проговорил Бочелло, — тем более что мы вдобавок располагаем имуществом и деньгами, которые можно конфисковать.
— Значит, все начинается снова? Неужели мы снова станем свидетелями того, как вздымаются кровавые знамена и инакомыслящих тащат на гильотину?
Это показалось Дару некоторым преувеличением, хотя он вынужден был согласиться с тем, что людям с мешками денег и эксцентричными привычками оставаться на Терре сейчас действительно было опасно.
— Что касается меня лично, то я не желаю знать ответа на этот вопрос, — сообщил Горацио своему собеседнику. — Жизненный опыт подсказывает мне, что лучше его не ждать.
Если придется, я сам куплю корабль и соберу тех, кто пожелает ко мне присоединиться. А ты что скажешь, Марконе? Полетишь со мной?
— Непременно полечу и позабочусь о том, чтобы род баронов Раддигоров воплотился в жизнь. Покупай же корабль, Бочелло, и не стартуй без меня!
Экран погас. Бочелло обернулся к гостям с усмешкой, подобной волчьему оскалу.
— Ну вот, все и завертелось, и очень скоро мои люди выстроятся в шеренгу, вы уж мне поверьте — все двенадцать лордов Центрального Королевства. О, мы купим этот корабль и за день приведем его в порядок, а еще через два все его пассажиры взойдут на борт!
Вайти развел руками.
— Это же была только идея…
— Вы не соберете так скоро нужного числа людей, — осторожно заметил Дар. — Ну, может быть, ваши двенадцать богачей и готовы собраться мигом — вы-то знаете, что всегда можете вернуться. Но для простых людей все обстоит иначе. Они будут думать долго.
— Долго, вот как? — Горацио схватил перо и лист бумаги и поспешил к дверям. Выйдя на лестницу, он высоко поднял руки и вскричал: — Тише! Заклинаю вас, тише! Послушайте меня!
Крики, смех и пение мгновенно стихли.
— Они верны мне, — объяснил Горацио, обернувшись через плечо, и возгласил: — Баронет Раддигор и я решили приобрести корабль и полететь к звездам, дабы открыть планету, куда до сих пор не ступала нога терранца, и создать там Центральное Королевство наяву, и жить там, как подобает жить людям, руководствуясь верой, добывая пропитание потом, а правду — мечом! Нам нужны пахари и строители, джентльмены и рыцари! Отбытие — через два дня, и кто не с нами, тот против нас! Кто желает отправиться в путь, поставьте здесь ваши подписи!
Свернув лист бумаги свитком, Горацио бросил его в толпу. Все, как один, с жаром бросились к лестнице, выстроились в очередь, и было видно, что каждый просто-таки горит желанием как можно скорее эмигрировать. Разносчики еды и выпивки принялись сновать вдоль очереди.
Горацио с усмешкой обернулся к Дару:
— Вот какие у меня люди!
— Пока подойдет очередь, передумают!
Горацио кивнул:
— Некоторые, без сомнения, передумают, но большинство поставят свои подписи. Ничего в этой жизни они не жаждут так сильно, как того, чтобы жить в мире, где люди добры и честны, а правители достойны доверия. Ну а вы что скажете, храбрецы? Вы полетите с нами?
— Немедленно! — воскликнула Сэм с лучистой улыбкой.
Горацио в изумлении посмотрел на нее и медленно, почти смущенно улыбнулся.
— Признаюсь, я чувствую искушение согласиться, — раздумчиво проговорил отец Марко. — Ведь для священника Средневековье — на редкость притягательное время.
— И для барда тоже, — улыбнулся от уха до уха Вайти. — Идея просто потрясающая, Горацио, и я готов увеселять вас на каждой остановке по пути, но дело в том, что я никогда не был любителем слишком больших компаний.
— И я, — решительно покачала головой Лона. — Погрязнуть в обществе, где даже об электронах слыхом не слыхивали? Это ужасно!
Дар открыл было рот, чтобы прокомментировать это заявление, но издал только какое-то нечленораздельное бурчание. Он сглотнул подступивший к горлу ком, проморгался и только тут понял, что звук издал не он, а видеофон. Вышел лакей в рейтузах и камзоле и объявил:
— Звонит мистер Строганов, сэр, просит мистера Тамбурина.
Вайти изумленно вздернул брови:
— Уже? Не могло же что-то сдвинуться за такое короткое время!
Он вернулся в дом, Дар поплелся за ним.
На экране уже красовалась физиономия Строганова. Вид у него был неважнецкий.
— Что случилось, Дэвид? — озабоченно спросил Вайти, подойдя к видеофону.
— О, ничего, абсолютно ничего! Все просто прекрасно — я бы сказал, даже слишком прекрасно! Вот в этом-то все и дело!
— Рад слышать. Надеюсь, так оно и есть. Или ты хочешь мне сказать, что ты удивлен столь горячему отклику, когда он, по идее, должен быть холоден?
— Генеральный Секретарь, — сказал Строганов, и кадык его судорожно дернулся. — Сразу после вашего отлета я отправил факс в его офис. Я просто представил себе воочию, как работает правительственная бюрократия, и решил начать действовать загодя, чтобы иметь возможность повидаться с ним хотя бы в течение года.
— Мудро, — кивнул Вайти. Поза его напоминала положение стервятника в полете, готового спикировать на добычу. — И?..
— И мне только что перезвонили из его офиса. Он… он дает добро на запуск сериала. Но только в том случае, если мы сделаем это… завтра!
Вайти и Дар вытаращили глаза.
— Наш первый гражданин никогда не говорит «да» так быстро! — воскликнул Строганов. — Даже когда удастся его сподвигнуть на это, аудиенции приходится ждать месяцами!
— А потом ее еще и дважды отменяют в последнюю минуту, — кивнул Вайти с рассеянным видом. — Но с другой стороны, у меня все-таки есть кое-какая репутация…
— Верно, ты, как минимум, знаменит так же, как и он, если ты это имел в виду. Но…
— Но моей славе суждена более долгая жизнь, — задумчиво произнес Вайти, — а судя по последним политическим новостям, наш Генеральный совсем не уверен в том, что через несколько месяцев будет так именоваться, — да даже через месяц, если на то пошло.
— Через неделю, — буркнул Строганов.
Вайти кивнул.
— Стало быть, он делает заявку на бессмертие. Дает добро на постановку — вот ему и гарантия, что он займет достойное место в единственном и неповторимом голографическом шедевре Тода Тамбурина. Даже если история умолчит о нем, он останется персонажем литературы.
Строганов медленно опустил голову.
— Знаешь, это очень похоже на правду, Тод.
— Угу, вот только график работы совершенно безумный, — скривился Вайти. — Но ты не волнуйся: моя команда справится. Нам только и надо — прыгнуть в кеб и примчаться к тебе на студию.
Строганов пожал плечами.
— Как насчет первого класса на общественном шаттле?
— Как скажешь. А как насчет оборудования?
— Можно с ним. А можно и без него. Конечно, тащить сюда всю технику с Луны смысла не имеет. Придется взять напрокат в какой-нибудь левой компании. Мне известно несколько таковых. Сейчас позвоню в пару-тройку мест, а потом снова свяжусь с тобой.
Вайти усмехнулся.
— Всегда мечтал поработать с голографической камерой.