— Секрет фирмы, — поспешно отозвалась Лона. — Только я не пойму, почему вы все так изумляетесь. То есть компьютеры, конечно, машины умные, спору нет, но не слишком сообразительные.
Вернулись подручные отца Марко, переодетые в бархатные камзолы. Горацио поторопил всех к ангару:
— Все на яхту, да поскорей! Время не ждет! Если мы промедлим, Генеральный Секретарь станет Генеральным Диктатором, и нам не позволят взлететь с Терры! Поспешим, нас ждет «Отважный новый мир»!
Так оно и было. Именно «Отважным новым миром» назвали соратники Бочелло только что приобретенный ими списанный корабль, и назвали его так в честь Шекспира, а отнюдь не в честь Хаксли. Шаттл снизился над Морем Ясности, и все увидели звездолет длиной в четверть мили и шириной в восемьсот футов. Он весело поблескивал и всем своим видом сулил новое, прекрасное будущее. Шаттл опустился в подземную шахту, стены которой были забраны бежевыми панелями, а пол был устлан алым ковром. Горацио быстро зашагал по туннелю и вскоре вывел всю компанию в круглый зал. Через широкие двустворчатые двери торопливо выходили люди в походной одежде, с рюкзаками за спиной и тут же плавно взлетали вверх, несомые антигравитационным полем.
— Там, наверху, звездолет, — пояснил Горацио. — Посадка близится к концу. Ну, решайте. Летите с нами?
— Я полечу, — лучисто улыбнулась ему Сэм. — Куда бы ты ни отправился — я с тобой!
Горацио ответил ей нежной улыбкой.
— Это так трогательно, моя милая. Особенно потому, что я не везу с собой ни гроша. Не думаю, что будешь так уж счастлива, оказавшись в отсталом обществе рядом с таким старым дурнем.
— Счастлива — это не то слово, — решительно заявила Сэм. — Помимо всего прочего, я стану настоящей леди.
— Но жить будешь в замке, больше похожем на хижину, — напомнил ей Горацио. — Без центрального отопления и кондиционеров. Без водопровода. А сидеть зимой по утрам в неотапливаемом помещении очень холодно. И в тазу для умывания вода будет замерзать.
— Ничего, привыкну.
— Нет, не привыкнешь. На самом деле «ты» перестанешь существовать еще до того, как мы совершим посадку. Мы все соберемся у церебросканера, который сотрет из нашей памяти все воспоминания об этом мире — страшном сне, полном жутких достижений технического прогресса. Затем в наше сознание будут имплантированы ложные воспоминания, и каждый из нас на долгие годы станет человеком из Общества. Если кто-то пожелает вернуться, его сознание будет очищено отложных воспоминаний, а прежние будут возвращены на место. Так что ты забудешь, кто такая Сэм. Ты будешь помнить, что ты — леди Логир.
— Леди Логир! Какая прелесть! — ахнула Сэм и прижалась к Горацио. — Как это чудесно звучит! Пусть Сэм отправляется в область забытья. Я ее всегда недолюбливала, если честно.
— А вот мне она очень нравилась, — вздохнул Горацио, — но я искренне надеюсь, что столь же сильно полюблю и леди Логир. Что ж, любимая, теперь ты одна из нас — эмигрантов-романтиков. Сменив имена, мы покидаем Солнечную систему. Кто-нибудь еще желает присоединиться к нам?
Лона что-то шепнула на ухо отцу Марко. Тот нахмурился, покачал головой и что-то прошептал ей в ответ. Лона что-то ему негромко сказала, и священник, радостно улыбнувшись, шагнул к Горацио и сжал его руку.
— Восхитительная перспектива! Я тоже полечу с вами!
Горацио, похоже, обрадовался, но предостерегающе заметил:
— Вы уверены, святой отец? Мне известно, что вы — катодеанец, а это означает, что вы либо ученый, либо инженер. Вам придется также пережить частичное стирание воспоминаний, по крайней мере тех, что связаны с техникой. Мы не желаем, чтобы наше новое сообщество запятнало себя хоть какой-то связью с упадочной материалистической цивилизацией.
— Сначала я — священник, а уж потом — инженер, — возразил отец Марко, — а как священник, я с вами совершенно согласен: материализм — это грех.
— Простите меня, пожалуйста, — проговорила Лона. — Мне нужно позвонить. — С этими словами она с торопливой грацией отправилась к ближайшей экранированной кабинке. Дар проводил ее взглядом. Глазные яблоки его при этом совершили такой крутой поворот, что с трудом остались на местах.
— Чудесно! — воскликнул Горацио и крепко пожал руку отца Марко, улыбаясь от уха до уха. — В нашей колонии будет самый настоящий священник! А что скажете насчет поста архиепископа, святой отец?
— Не сказал бы, что такой пост к лицу катодеанцу, — усмехнулся отец Марко, — но против должности аббата я бы не возражал.
— Получите ее, как только мы выстроим монастырь, — заверил его Горацио. — И все же я думаю, что мы сумеем возложить на вас епископскую митру. Как только мы взлетим, я тут же свяжусь с Папой.
Отец Марко нахмурился.
— Боюсь, не так легко добиться разрешения на личную беседу с его святейшеством.
— Мне это будет очень просто сделать: мы с ним в школе вместе учились. Ну а остальные? Больше никто не полетит с нами?
Дар покачал головой:
— Нет, но спасибо вам огромное за приглашение, мистер Бочелло.
— Присоединяюсь, — кивнул Вайти. — Мне и так сейчас развлечений хватает.
Лона легкой походкой вернулась к компании.
— А про мистера Строганова забыли?
— Господи! — в ужасе вскричал Дар. — Ведь он наш продюсер! Заговорщики подумают, что он и придумал весь этот план! Что же они сделают с ним? Будут пытать? Убьют?!
— Не сделают ни того, ни другого, — заверил его Горацио, — если, конечно, мой водитель оправдал возложенное на него доверие.
— Оправдал, оправдал! — Все, как по команде, обернулись и увидели Строганова, который, запыхавшись от быстрой ходьбы, спешил к ним по залу. — Ну, спасибо за то, что похитили меня, мистер Бочелло, — задыхаясь, проговорил он, поравнявшись с компанией. — Похоже, вы мне жизнь спасли.
— Я только рад, — улыбнулся ему Бочелло. — Простите за проявленную бесцеремонность, но действовать нужно было быстро. Вас вкратце ознакомили с нашим замыслом, мистер Строганов?
— Ознакомили, и я желаю вам всяческих успехов на новом месте, где бы вы ни решили совершить посадку. С превеликим удовольствием отправился бы с вами, если бы мог прихватить голографическую камеру, но, насколько я понимаю, вы не желаете брать с собой никаких приспособлений, изобретенных после тысяча трехсотого года.
— Никаких, кроме полных рыцарских доспехов. Но вы на самом деле не хотите улететь, мистер Строганов? Какое у вас тут будущее?
— На Терре и на Луне — никакого, это верно, — кивнул Строганов. — Но мне бы хотелось несколько годков пожить на Вольмаре. Там обитает один человек, с которым я давно мечтаю потолковать по душам.
Дар понимающе усмехнулся.
Горацио пожал плечами.
— Понятно. Какая разница — куда, лишь бы подальше от Терры. Мы вас подбросим.
— Вы уверены, что нам по пути?
— Совсем не уверен. Мы понятия не имеем, куда отправиться. И сделаем все возможное для того, чтобы никто об этом не узнал. После отлета с Вольмара мы начнем путать следы, а окончательный курс изберем только тогда, когда улетим за пределы действия сигналов связи. Организуем настолько затерянную колонию, чтобы она так и осталась затерянной.
К Горацио подбежал мужчина в военной форме.
— Привет от капитана, сэр, и кое-какие новости, новый выпуск по голографической сети. Ассамблея только что проголосовала за делегирование Генерального Секретаря чрезвычайными полномочиями, и его титул теперь — Генеральный Директор.
— Звучит зловеще, — задумчиво проговорил Горацио. — Пожалуй, пора трогаться, пока у нас еще есть такая возможность. Прощайте, друзья!
Все принялись обниматься, пожимать друг другу руки, целоваться. Сэм со слезами смотрела на Дара:
— До свидания, внэппи, удачи тебе! Смотри, не дай им до тебя добраться!
— Буду лягаться и вопить, как скаженный, всю дорогу, — пообещал Дар. — Кстати говоря, а кто такой внэппи?
— Это тот, кто живет на валовой национальный продукт, просиживает штаны и даже не пытается сделать хоть что-то еще. Но ты ведь таким не будешь, правда?
— Если получится, — заверил подругу Дар.
А потом Горацио взял Сэм под руку, и они вместе с отцом Марко ушли.
— Как же я рад, что вы решили лететь с нами, святой отец! — воскликнул Горацио. — Ведь в конце концов, что за Средневековье без монахов и монастырей!
Они вошли в кабину антигравитационного лифта. Сэм обернулась и помахала рукой. Поле подхватило всех троих и унесло вверх.
Вайти обнял Дара за плечи.
— А теперь быстро на наблюдательный пункт! Страсть как охота поглядеть на этот исторический взлет!
Они бегом бросились к другому лифту, поменьше, и взлетели на верхнюю площадку наблюдательной вышки. Площадка представляла собой широкий круглый зал с пушистым ковром на полу и иллюминаторами с толстыми стеклами. На самом деле иллюминаторы служили стенами, и даже крыша на башне была прозрачная. Дар окинул взглядом лунный ландшафт, поражавший безумным контрастом яркости и черноты.
— Почему бы просто не установить здесь прозрачный купол?
— По самой банальной причине — так дешевле, — ответил Вайти и указал на огромную серебристую сигару в четверти мили от башни. — Они взлетают, ребятки!
Все застыли в молчании, не отрывая взглядов от корабля. «Отважный новый мир» оторвался от поверхности Луны и устремился ввысь — все дальше и дальше. Поначалу он заслонил своей громадой звездное небо, потом стал подобен прекрасной, парящей в высоте горной вершине, потом начал уменьшаться и действительно стал похож на серебристую сигару, потом — на сигарету, потом — на спичку и в конце концов превратился в серебристую точку. А потом точка ярко засветилась, ослепительно вспыхнула, отбросив еле заметную тень на ковер у ног троих наблюдателей, и стала таять на глазах.
— Все… — прошептала Лона. — Включили межпланетные двигатели.
Искорка света набирала скорость. Она мчалась к невидимой орбите Плутона, словно крошечное солнце, стремившееся к закату.
Когда искорка стала одной из множества тусклых звезд на черных небесах, друзья со вздохом отвернулись.