– Удачи, – откликнулась она.
Допустим, лечение займет… он ведь понятия не имеет, сколько предположительно должно занимать лечение. Может быть, это обозначено в документах, которые дал ему Крэншоу? Алдрин внимательно просмотрел папку, поджав губы. Либо Крэншоу уже убедил научный отдел выплачивать жалованье отделу «А», либо он просто превращает старейшие инженерные кадры в низкооплачиваемых лабораторных крыс… даже если на восстановление уйдет лишь месяц (по самым оптимистичным прогнозам в описании), это принесет… кругленькую сумму. Алдрин прикинул цифры. Выглядит внушительно, но это ничто по сравнению с риском, которому подвергается компания в связи с незаконностью мероприятия.
В высшем руководстве отдела исследований он никого не знал, оставался лишь Маркус из информационной поддержки… Так, надо еще раз подумать про отдел кадров… Бетти ушла… он попытался вспомнить еще имена. Пол. Дебра. Пол был в списке, Дебры не было.
– Излагай короче! – приветствовал Пол. – Завтра меня тут не будет.
– Ты уходишь?
– Попал в злосчастные десять процентов, – сказал Пол. Алдрин явственно слышал в его голосе гнев. – Нет, компания не потеряла выручку, нет, компания не сокращает кадры, просто мои услуги больше не нужны.
У Алдрина мороз пробежал по коже. В следующем месяце на месте Пола может оказаться он. Или прямо сегодня, если Крэншоу узнает о его звонках.
– Можно, я угощу тебя кофе? – предложил Алдрин.
– Спасибо, мне и так не спится! – хмыкнул Пол.
– Послушай, Пол, мне нужно увидеться. Это не телефонный разговор.
– О, тебя тоже, да? – раздалось после продолжительной паузы.
– Еще нет. Как насчет кофе?
– Хорошо. В десять тридцать в столовой?
– Нет, лучше ранний обед. Одиннадцать тридцать! – сказал Алдрин и повесил трубку. У него вспотели ладони.
– Что за страшная тайна? – спросил Пол.
Лицо Пола было непроницаемым, он ссутулившись сидел за столом в центре столовой.
Алдрин предпочел бы сесть в уголке, но, увидев Пола в центре, вспомнил фильм про шпионов, который недавно видел. Угловые столики привлекают больше внимания. Пола, вполне возможно, прослушивают… Алдрину стало дурно.
– Выкладывай! Диктофона у меня в кармане нет! – сказал Пол, отхлебывая кофе. – А ты вызовешь гораздо больше подозрений, если будешь стоять и пялиться на меня или примешься обыскивать. Тайна у тебя, видать, и правда страшная!
Алдрин сел, расплескав кофе.
– Знаешь, новый начальник нашего подразделения – один из «новых метел»…
– Поздравляю, коллега! – произнес Пол с интонацией «не тяни резину!».
– Крэншоу, – продолжил Алдрин.
– О, да ты везунчик! У вашего мистера Крэншоу та еще репутация!
– В общем, ты знаешь отдел «А»?
– Конечно – отдел аутистов. Он что, за них взялся? – Лицо Пола стало суровым.
Алдрин кивнул.
– Идиотизм! Нет, он, конечно, идиот, но не до такой же степени! Мы обязаны им налоговыми каникулами! Твой отдел первостепенной важности! А подумай об огласке!
– Знаю… – сказал Алдрин. – Но он меня не слушает. Говорит – они слишком дорого обходятся.
– Все слишком дорого обходятся, кроме него самого! – возмутился Пол. – Хочешь верь, хочешь нет – он считает, что ему недоплачивают!
Пол вновь отхлебнул кофе. Алдрин отметил, что даже сейчас Пол не выдал суммы, которую получает Крэншоу.
– Он много времени провел в нашем отделе – знает все налоговые хитрости и уловки.
– Я не сомневался! – сказал Алдрин.
– Что он собирается делать? Уволить их? Урезать зарплату?
– Угрожая увольнением, пытается заставить добровольно принять в участие в клиническом исследовании.
У Пола расширились глаза.
– Ты шутишь! Не может быть!
– Может, – проговорил Алдрин и, помолчав, добавил: – По словам Крэншоу, нет такого закона, который компания не смогла бы обойти.
– Это, наверное, правда, но нельзя же их совсем игнорировать. Мы должны принимать их в расчет. Что это за клиническое исследование, которое проводится на людях, – новый медикамент?
– Лечение аутизма во взрослом возрасте, – сказал Алдрин. – Якобы сделает их здоровыми. Якобы сработало на приматах.
– Ты шутишь?.. – Пол смотрел на него во все глаза. – Неужели серьезно? Крэншоу заставляет работников высшей категории принять участие в клинических испытаниях первой ступени? Пахнет скандалом! Компании это обойдется в миллиарды!
– Ты это понимаешь, я это понимаю, но Крэншоу… у него на все свое мнение.
– А кто сверху это разрешил?
– Насколько я знаю, никто, – сказал Алдрин, мысленно скрестив пальцы.
Технически это не было ложью, потому что он не выяснял.
Пол больше не выглядел кислым и мрачным.
– Одержимый властью идиот! – сказал он. – Думает провернуть это дельце, чтобы обойти Сэмюльсона.
– Сэмюльсона?
– Тоже из «новых метел». Ты что, не в курсе дел?
– Нет, – сказал Алдрин. – Я в таких вещах не разбираюсь.
Пол кивнул.
– Я думал, что разбираюсь, но, как показывает извещение об увольнении, – нет. Как бы там ни было, Сэмюльсон и Крэншоу изначально соперничают. Сэмюльсон сократил стоимость производства, избежав шумихи в прессе – впрочем, думаю, ненадолго. А Крэншоу, видимо, решил убить двух зайцев: найти волонтеров, которые под страхом потерять работу будут молчать, если что-то пойдет не так, провернуть все в одиночку, чтобы никто не знал, и присвоить лавры. А ты, Пит, пойдешь на дно вместе с ним, если ничего не сделаешь.
– Если сделаю, он уволит меня в ту же секунду, – возразил Алдрин.
– Ну, остается омбудсмен. Они еще не упразднили должность, хотя Лори последнее время нервничает.
– Он вряд ли поможет, – возразил Алдрин, но запомнил совет.
Сейчас его беспокоили другие вопросы.
– Слушай, я не знаю, как он собирается отчитываться за их рабочие часы, если они согласятся. Я надеялся выяснить побольше о законе – может ли он заставить их потратить на это отпуск и больничный? Каковы правила для сотрудников с ограниченными возможностями?
– Ну, по сути, его предложение совершенно незаконно. Во-первых, если в лаборатории унюхают, что участники не то чтобы добровольные, взбесятся. Они должны отчитываться перед Национальным центром исследования здоровья, а федеральные власти их растерзают из-за дюжины нарушений медицинской этики и справедливых условий найма. Во-вторых, если сотрудники будут отсутствовать на рабочем месте больше тридцати дней – ведь будут? – Алдрин кивнул, и Пол продолжил: – Тогда это уже не сойдет за отпуск, а для длительного отпуска особые правила, тем более для сотрудников с ограниченными возможностями. Нельзя их заставить прерывать трудовой стаж. Или лишить зарплаты! – Он очертил пальцем край кружки. – У нас получают полную зарплату, не находясь на рабочем месте, только старшие научные сотрудники, уезжающие в творческие командировки в другие учреждения. Ну и производительность упадет к чертям…
– Я об этом тоже подумал… – пробормотал Алдрин.
Пол криво усмехнулся.
– Ты можешь его прижать! – сказал он. – При текущем положении вещей мне работу уже не вернуть, но хотелось бы быть в курсе…
– Я бы хотел сделать это незаметно, – сказал Алдрин. – Да, я боюсь потерять место, но дело не только в этом… Понимаешь, Крэншоу считает меня дураком, трусом и лентяем – с его точки зрения, я гожусь лишь на мальчика на побегушках. Я подумал: буду тереться рядом, якобы пытаясь помочь, и ненароком его выдам.
Пол пожал плечами:
– Не мой метод. Лично я встал и объявил бы во всеуслышанье. Но ты другой человек, и если тебе так нравится…
– С кем я могу поговорить в отделе кадров, чтобы обеспечить им отпуск? А из юристов?
– Обходные пути… Выйдет очень долго. Почему бы не обратиться к омбудсмену, пока его не убрали, или – если хочется погеройствовать – не назначить встречу с кем-то из больших шишек? Приводи с собой своих недоразвитых – или кто они там – для пущей убедительности.
– Они не недоразвитые! – возмутился Алдрин. – У них расстройство аутистического спектра. И я понятия не имею, что произошло бы, узнай они, насколько это все незаконно. Вообще-то, они имеют право знать, но что, если они сразу начнут обзванивать газеты? Тогда вся эта дрянь разлетится по свету.
– Иди один. Взберешься к самой верхушке власти, может быть, тебе даже понравится! – Пол слишком громко рассмеялся, и Алдрин подумал – не подмешал ли он чего-нибудь себе в кофе.
– Не знаю… – сказал он. – Не думаю, что меня подпустят к верхушке. Крэншоу узнает, что я прошу о встрече, а согласно памятке о корпоративной субординации – сам знаешь…
– Не надо было делать начальником полковника в отставке… – проворчал Пол.
Столовая пустела, и Алдрину тоже было пора уходить.
Он не знал, что предпринять дальше, какой способ будет более действенным. Все еще надеялся, что научный отдел прикроет лавочку и делать ничего не придется.
Под вечер Крэншоу лишил его надежды.
– Так, вот протокол исследования, – заявил он, с громким хлопком бросив перед Алдрином солидную стопку. – Не понимаю, зачем им все эти предварительные исследования – томография, представьте себе! – МРТ и прочее, но говорят: нужно, что ж, я научным отделом не руковожу. – В последней фразе ясно слышалось невысказанное «пока». – Запишите своих, свяжитесь с Бартом из научного отдела, он составляет график проведения исследований.
– График? – переспросил Алдрин. – А что, если исследования попадают на рабочие часы?
Крэншоу нахмурился и пожал плечами:
– Черт с ним, будем великодушными, пусть не отрабатывают.
– Но как насчет убытков? Кто будет их покрывать?
– Боже правый, Пит, разберитесь как-нибудь! – Лицо у Крэншоу побагровело. – Возьмитесь за дело! Нужно решать проблемы, а не выискивать! Оформите бумаги и принесите мне на подпись! – Он кивнул на стопку.
– Да, сэр! – сказал Алдрин.
Он жалел, что не может попятиться, сидя за столом, однако Крэншоу сам развернулся и удалился к себе.