Второй ключ из связки дубликатов подошёл идеально, щелчок и очередная дверь открыта. Ридель неспешно зашёл в просторное хорошо освещённое утренним светом помещение. Свет проникал сквозь большое панорамное окно, за которым виднелся лагерный плац и двухэтажное здание офицерской столовой. С самого порога создавалось впечатление, что Гельмут оказался в помещении исторического музея. Открывшееся зрелище и впрямь завораживало. Чего только стоила каменная статуя многорукой богини Кали в полный человеческий рост. В своих восьми руках грозная индийская богиня сжимала длинные острые ножи. Заинтересовавшись, Ридель подошёл ближе. Кали игриво высовывала длинный язык, а на её пышной обнаженной груди висело толстое ожерелье из отрубленных человеческих голов с искажёнными от предсмертных мук лицами.
- Однако! – вслух произнёс оберштурмбанфюрер, с удивлением глядя на зажатые в каменных руках изваяния ножи, которые были сделаны из отполированного до блеска металла.
Эта индийская статуя не на шутку взволновала Гельмута, хотя он и не мог себе толком объяснить почему именно. Вернувшись к входной двери в кабинет фон Артца, он присел на корточки у самого порога. Так и есть. Значит ему не показалось. Тонкая серая линия странного порошка четко, словно по линейке отгораживала помещение секретаря от главного кабинета. И как это он на неё случайно не наступил? Серый порошок больше всего напоминал пепел из местного крематория.
«Магическая защита? – в замешательстве подумал Ридель. - Но от кого? От советских нейроразведчиков? Очень странно».
Выпрямившись во весь рост Гельмут принялся с интересом осматривать остальные экспонаты музея-кабинета. Особенно его позабавило чучело маленького мамонта. Судя по всему детеныша. Ну и каменный круг большой копии знаменитого календаря майя тоже весьма впечатлял. Этот календарь был в своё время обнаружен самой первой археологической экспедицией Аненербе. На стенах в рамках висели многочисленные чёрно-белые фотографии с изображением улыбающегося владельца кабинета присутствующего на всевозможных раскопках. Об увлечении фон Артцем древностями в лагере ходили настоящие легенды. На уникальные артефакты обергруппенфюрер по слухам тратил просто колоссальные суммы. В стеклянном шкафу слева от окна можно было разглядеть макуауитль – холодное оружие ближнего боя народа ацтеков.
Ридель быстро взял себя в руки, напомнив себе ради чего именно он здесь находится. На подробное изучение многочисленных артефактов просто не было времени. Подойдя к украшенному арабским орнаментом огромному столу, комендант «Тойфельханда» поставил на него извлечённую из-за пазухи обёрнутую плотной таканью нефритовую пирамиду.
Внезапно ему показалось что за ним кто-то пристально наблюдает. Чувство было совершенно иррациональным. По мгновенно взмокшей спине побежали мурашки. Гельмут резко обернулся. Но в кабинете кроме него никого больше не было. Разве что эта неприятная статуя. Богиня Кали как раз располагалась точно за спиной Риделя.
«Воображение разыгралось… - расслабленно подумал Гельмут. – Нервы шалят. Надо было выпить рюмку другую крепкого ликёра Фридриха, как он мне и советовал…».
Полка с бесценной коллекцией древних артефактов висела прямо на стене справа от письменного стола. Предметы там располагались в основном небольших размеров, но на их рассмотрение у оберштурмбанфюрера уже не оставалось времени. На плацу под окном появились солдаты. Вовсю работала столовая. Из подъехавшего грузовика выгружали замороженные продукты.
Развернув ткань и тут же спрятав её в карман, Ридель взял тяжёлую пирамиду в руки. Пальцы обожгло холодом и они слегка занемели. Вспомнив слова старшего брата, Гельмут повернул верхнюю часть пирамиды три раза слева направо и та легко поддалась, со скрипом провернувшись и снова став на место после третьего щелчка. Изображённое на боках оскалившееся человеческое лицо изменилось. Закрытые раньше словно в полудрёме глаза теперь были открыты. Риделю даже захотелось ущипнуть себя, но он сдержался, в растерянности глядя на зажатый в руке опасный магический предмет. Теперь следовало установить пирамиду на полку. Оберштурмбанфюрер быстро сунул нефритовый артефакт между костяными фигурками каких-то мезоамериканских губастых божков и тут же брезгливо отдёрнул руку словно от ядовитой готовой атаковать змеи. Место он выбрал на полке весьма удачно. Зелёная пирамида сильно выделялась среди прочих экспонатов. Дело сделано.
Гельмут вытер рукой взмокший лоб, после чего поспешил к выходу из кабинета, но на пороге вдруг замер, почувствовав уже знакомое неприятное покалывание между лопатками. Снова эта проклятая статуя. Оберштурмбанфюрер в очередной раз обернулся. Статуя богини Кали была на месте, но вот её голова, украшенная замысловатой диадемой, оказалась повёрнута чуть в сторону. Длинный язык всё так же бесстыже торчал наружу.
- Да нет, показалось, - пробормотал себе под нос Ридель и, втянув голову в плечи, быстро покинул проклятый кабинет.
Глава 14 «Волчье Логово»
Планер благополучно приземлился. Руководитель экспедиции Алоиз Зикс и в самом деле оказался первоклассным пилотом. Воздушная машина застыла на огромной каменистой равнине, невдалеке виднелась дорога, проходящая вдоль широкой реки, на горизонте мрачно темнели горы.
- Мы в двух километрах от столицы Тибета Лхасы, - вылезая из пилотского кресла, сообщил Зикс. – Сесть ближе нам запретили тибетские ламы. Кажется эта местность называется Дагдзё. Надо бы свериться с картой.
- Слава всем мыслимым богам, всё обошлось… - пробормотал профессор, нервно сжимая в руках массивный саквояж.
- Вы трое… - руководитель экспедиции обратился к молчаливому эскорту. – Помогите выгрузить автомобили.
Эсэсовцы зашевелились, покорно последовав за Зиксом. Карел выбрался из планера. Снаружи оказалось прохладно. Местный климат был довольно тяжёлым для непривычных к резким погодным перепадам европейцев – днём тепло, ночью холодно. Типичный горный климат с серьёзными суточными колебаниями температуры.
- Обычно тибетская зима не такая холодная, - сказал вышедший следом за штурмбанфюрером профессор. – Днём около плюс десяти, а вот ночью уже минус десять. Сейчас налетит ветер с гор и мы все здорово продрогнем …
Отдавая команды, Зикс выкатывал из грузового отсека планера армейские четырёхместные Volkswagen «Kübelwagen» темно-песочного цвета. Достаточно проходимый и простой в эксплуатации VW-82 был сейчас просто незаменимым.
- В первой машине поедут Хорст, Мерц, Зигель и я, - объявил руководитель, вынося из планера дополнительные канистры с бензином. – Остальные, включая охрану, размесятся во втором автомобиле. Вопросы есть?
Вопросов не было. Погрузились. Зикс уселся за руль и, проверив крепления тента, вырулил не дорогу. За баранку второй машины сел Вернер Фох и маленький кортеж покатил в сторону Лхасы.
- В городе нас встретит далай-лама Тхутпэн, - чуть погодя сообщил руководитель экспедиции. - Вполне возможно, нам придётся пойти на приём к регенту Тибета Квотухту, но по слухам он сейчас болеет так что, скорее всего, мы сразу же возьмёмся за дело.
- Хотелось бы знать, чем занимались здесь предыдущие экспедиции, - поинтересовался Карел, - и где они работали, перед тем как исчезнуть.
- Обо всём этом нам и расскажет далай-лама Тхутпэн, - пообещал Зикс.
Тхутпэн Гьяцо был весьма любопытной личностью. Ещё в тридцатых годах он пытался связать воедино достижения цивилизации Запада и культуры Востока. Далай-лама даже переводил труды европейских учёных и философов. Одной из книг, переведённых ламой, была «Майн кампф» Гитлера. Гьяцо также считал сходство символики национал-социалистов и тибетских буддистов не простой случайностью, утверждая, что этот древнейший буддийский знак фюрер принял в качестве официального государственного символа отнюдь не наугад.
Столица Тибета производила неизгладимое впечатление. Буддийские величественные строения Лхасы, казалось, были пропитаны духом самой вечности. Единственным высоким зданием был дворец Потала. Знаменитый храмовый комплекс располагался на возвышающемся над городом высоком холме и был виден из любой точки Лхасы. Со стороны он больше всего напоминал не празднично яркий буддийский храм, а скорее хорошо укреплённую древнюю крепость.
Жилые дома в столице Тибета были преимущественно одноэтажные или двухэтажные, монастыри – максимум три этажа. Течение времени не касалось этих мест. Тут, по-прежнему, царило дремучее средневековье и оно будет царить здесь и через сотню лет. Весь мир постепенно менялся, но только не сама Лхаса. Островок чарующей таинственности, манящий своими соблазнами всех мистиков земного шара, действительно выглядел обломком некой древней могущественной цивилизации, пришедшей к закономерному упадку. Но тайные знания, по-прежнему, хранились где-то здесь под покровами увядшей старины и поэтому неутомимые европейцы не скоро оставят многострадальный Тибет в покое.
Дворцы и храмы Лхасы впечатляли. По преданию их возвели полчища огненных демонов, призванных на помощь самым первым далай-ламой. Покровителем столицы Тибета была богиня Лхамо. Как правило, она изображалась плывущей по морю крови на огромном чёрном муле, покрытом волшебной попоной – тулумом, сделанным из кожи её собственного сына, которого она убила за измену вере предков.
***
Машины остановились у буддийского храма Рамоче, одной из старейших религиозных построек в Лхасе. Этот храм был построен ещё в седьмом веке тибетским королём Сонгценом Гампо. Алоиз Зикс приказал не покидать свои места, сам же направился вовнутрь. Проигнорировав приказ, Карел вышел из автомобиля и зашёл в аккуратный, залитый зимним солнцем, храмовый двор. Его заинтересовал маленький монах, приносящий жертву покровителям веры. Любопытный профессор так же решил заглянуть в монастырь.
- Что он там раскладывает? – спросил его майор, заметив чашу с непонятным содержимым.
- Боюсь, человеческие останки, - ответил Зигель, с интересом разглядывая монаха. – Взгляните на небо, над монастырём парят орлы. Он как раз именно для них и старается, точнее, для демона-покровителя Чжамсарана, который как раз изображён на боку жертвенной чаши.