– Мне хотелось бы узнать о конечной цели всего начинания, – не глядя на Егора, тихо произнес Прош.
– Поясняю. В ближайшие дни должен начаться вывод войск из Чечни. Не за горами и подписание мирного договора, или как там его назовут… Словом, война кончается. Наша задача – продлить ход боевых действий.
– Для чего?
– Большой политика, понимаэшь!
– Если имитация кавказского акцента – выпад в мой адрес, – завелся Прош, – то я отказываюсь работать.
– Ну эзвэны, дарагой, – на этот раз действительно издевательски произнес Егор. – Работать ты будешь! И не нужно изображать невинность. А для чего это делается, меня не информировали, но я могу посвятить вас в свои предположения. У газопровода, который собираются тянуть из Баку, имеется два маршрута, один – по территории Российской Федерации, а конкретно через Дагестан и Чечню, другой – в обход, через Грузию. Наши хозяева почему-то желают, чтобы он шел через Грузию, а еще лучше – через Турцию. Вот мы и стараемся. Ряд террористических актов спишется на чеченов, война возобновится. Что нам и требуется.
– Как все просто, – заметил Прош, – а то, что погибнут еще тысячи людей, в том числе твоих соотечественников, тебя, как видно, не волнует.
– Опять ты за старое…
– Горячее подавать? – спросила подошедшая официантка.
– Конечно, конечно!
Разговор сам собой затух. Костя нервно зевал, Ольга равнодушно ковыряла палочками салат, Прош угрюмо смотрел в сторону. Принесли маленькие жаровни, на которых стояли закрытые чашки с мясом.
– Давайте-ка еще нальем, – предложил Егор.
– Все происходящее, как эта нелепая еда, – неожиданно насмешливо произнес Прош, – каждый привык к собственной кухне, но нас почти насильно заставляют есть и пить чужие кушанья и напитки. Понимаю, выхода у меня нет. Свои возможности «Скорпион» уже продемонстрировал, и, как говорится, я умываю руки.
– Вот и правильно, – одобрил Егор.
– Что от меня требуется?
– Изготовить очень мощный взрывной заряд, но одновременно достаточно компактный. Чтобы мог уместиться в рюкзаке, максимум, в двух.
– Характер взрыва?
– Заряд должен быть заложен под землей, в шахте или туннеле, приблизительно в пяти-десяти метрах от поверхности.
– Мощность?
– Восемьдесят-сто килограммов тротила.
– Ничего себе! – удивленно присвистнул Прош. – Ты что, Кремль подорвать хочешь?!
– Почти.
– А какова моя роль? – вступила в разговор Оля.
– Главную задачу обговорим позже. Сейчас твоя цель – теракты на улицах. Место закладки взрывчатки – троллейбусы, возможно, урны на улицах. Желательно обойтись без большой крови. Твоя инвалидная команда готова?
– Да эти-то всегда готовы. За деньги что хочешь сделают, к тому же обозлены на весь свет.
– Бомбы и инструкции они уже получили?
– Сегодня после обеда я встречаюсь с ними и обговариваю схему действий.
– Ну вот видите, не все так плохо, – удовлетворенно произнес Егор, – сначала господствовали какие-то, я бы сказал, панические нюансы, но хорошая еда всегда поднимает настроение. Давайте закусывайте, наливайте себе этой дряни… А может, заказать что-нибудь более существенное? Коньяка, например, или водки? Один вон Костя сидит грустный… ничего не ест.
– Не кажется ли тебе, что спецслужбам известно о нашем появлении? – неожиданно спросил Прош.
– У тебя есть основания так думать?
– В общем, нет, но все же…
– Скорее всего в сегодняшней неразберихе у них просто не хватит времени зацепить нас.
– Естественно, – саркастически сказала Оля, – после окончания операции вы оба просто исчезнете, а я останусь здесь. И на меня так или иначе выйдут. Скажем, трех моих придурков завтра заметут, они тут же расколются, и мне вилы!
– Откуда у тебя этот уголовный жаргон? – удивленно спросил Егор.
– С кем поведешься…
– Мы же обсуждаем подобный исход событий. По окончании операции ты вместе с дочерью уезжаешь из страны… если, конечно, пожелаешь.
– С трудом верится!
На лице Егора возникла ледяная улыбка.
– Мне, кажется, не доверяют?
Оля подняла глаза на Егора.
– Хорошо, пока оставим эту тему. Как я поняла, разговор по существу окончен, обед тоже. Тогда я пошла. И вот что хочу напоследок сказать. Сомнения у меня возникли вот почему. В результате наших с тобой игр погиб молодой парень. В последнее время я намного проще смотрю на ряд вещей, но собственная безопасность меня по-прежнему волнует. Узнав о том, что Дима повесился, ты даже для приличия не сделал грустное лицо. Тебе чужая смерть совершенно безразлична. А значит, и моя тоже. Мы боремся за чье-то дело, которое лично мне совершенно чуждо. Богатые станут еще богаче, естественно, за счет чужой крови.
– Но ведь и ты не бесплатно работаешь?! – возразил Егор. – Люди быстро забывают плохое. Вот ты совсем недавно рылась в мусорных бачках.
– Да, рылась! И лучше бы продолжала это занятие.
Оля встала и, не прощаясь, пошла к выходу, однако резко обернулась и вновь подошла к столу:
– Сколько с меня?
– Не волнуйся, – успокоил Егор, – я рассчитаюсь. – Фраза была произнесена столь выразительно, что у Кости мороз пошел по коже. Однако Оля и бровью не повела. Бросив на прощание «пока», она удалилась. Поднялся и армянин.
– Ты тоже будешь бунтовать? – насмешливо спросил Егор.
– Нэт, дарагой, – передразнил его Прош, – моя нэ будэт кипиш развадыт. Все понятно, командир…
– Вот теперь можно и подкрепиться, – как ни в чем не бывало заявил Егор, когда они остались одни. – Давай, Костя, возьмем нашей русской водочки, выпьем за упокой души раба божьего Дмитрия, не знаю, как его фамилия. Она меня, конечно, справедливо упрекнула в черствости… – Егор поморщился, словно съел что-то очень кислое. – Издержки, понимаешь ли, профессии. Ты все время молчишь. Почему?
– А что тут скажешь. Эти двое достаточно ясно выразились.
– Думаешь, и тебя кину?
– Скорее всего так и будет. Кто я для тебя? Отработанный материал.
– И почему вы все так быстро забываете добро? – уплетая мясо, пробормотал Егор. Поскольку рот его был набит пищей, фраза прозвучала нечленораздельно, однако Костя понял. – Девушка, принесите триста граммов водки, – обратился Егор к официантке, скучавшей на другом конце зала. – «Кристалл» или «Смирновской». Так вот, – вновь повернулся он к Косте. – Получается, я – невероятный сатрап. Вот вы, трое? Начнем с Проша. Изменил своей армянской армии, не выполнил приказа, а там нравы жесткие, что не так – пуля! Мы выкупили его, обменяли, скажем так… Теперь он наш душой и телом. Эта гражданка – Оля… Неглупая баба, согласен, энергичная… Но ведь руки по локоть в крови… Еще недавно пребывала на самом дне… Если бы не мы, получила в лучшем случае лет пятнадцать, а скорее всего гнила бы в могиле… Так нет! Тоже протестует!
– Про меня можешь не продолжать, – заметил Костя.
– Почему бы и не продолжить?.. Выпей водяры, братан! С тобой случай особый. Ты не то, что эти ренегаты. Ты молод. Мне поручено найти человека, который смог бы работать на «Скорпиона». И в то же время, – отпущу я тебя сейчас на все четыре стороны. Что с тобой будет? Тебя ищут военные, тебя ищет милиция, тебя в конце концов ищут и бандиты. Всем ты, понимаешь, нужен. Только пожарным пока безразличен.
– При чем тут пожарные?
– Да как же!.. Помнишь стишок: «Ищут пожарные, ищет милиция…» Ведь тебя никто жалеть не станет. Или срок пришьют, или так пришьют, извини за дешевый каламбур. Я помог твоей мамаше, дай ей бог здоровья, помог тебе. Ну-ка, проглоти водочку. Так, молодец! Но я не спонсор, как нынче выражаются плебеи. Я требую дела. Мальчишку этого жалко? В петлю залез?.. Это выбило из колеи? Да, залез! А мне его вовсе не жалко. Мне наплевать на его идеалы! Делая нашу работу, нужно, чтобы душа обросла толстенной шкурой. Я такую шкуру для себя вырастил. Понятно, не за один день. Не вырастишь ты – сомнут и растопчут. Так что выбирай одно из двух. Еще по рюмашке? Вот закуски сколько осталось, и вкуснейшей, между прочим, закуски.
«Ну в точности кот, – изумился Костя, наблюдая за повадками Егора, – как тот с картины, которую давеча купили. То выпустит когти, то сладко жмурит глаза. Сожрет кого-нибудь и тут же забудет».
– Официантка! – закричал изрядно подвыпивший Егор. – Можно вас на минутку?
Девушка торопливо подошла, видимо, она начинала опасаться за поведение буйного посетителя.
– Вот вы недавно говорили, будто по желанию можете предоставить блюдо из мяса собаки?
Официантка кивнула, видимо, не зная, насколько серьезно воспринимать слова Егора.
– Так вот, я хочу попробовать настоящее корейское блюдо из собачатины.
– Оно довольно дорого, – сообщила официантка.
– Не имеет значения! Цена, милая моя, не имеет значения.
– Одну порцию или две?
Егор вопросительно глянул на Костю, тот скривился.
– Одну, лапочка, одну… Мой друг не любит кушать собак, а я решил попробовать, потому что с детства стремлюсь познать непознанное. Хоть и высокопарно, но отражает… А вот живых собак не люблю… Просто-таки ненавижу. И еще. Принесите этого вашего… прошу прощения… пойла, сакэ. И водки грамм триста. У нас сегодня… вроде как поминки…
– Вам, по-моему, достаточно?
– Прошу мне не указывать! К тому же я не один, со мной молодой друг… Потрудитесь выполнить заказ!
Через час Егор умял все, что стояло на столе, выпил до капли и водку, и сакэ. Похоже, его сильно развезло. Голова то и дело падала на грудь, он бессмысленно таращился на Костю, которому смертельно надоело застолье. Официантка кругами ходила вокруг стола, не решаясь потребовать расчета.
Наконец она протянула Егору кожаную папку со счетом. Тот поднял мутные глаза, раскрыл папку, мельком глянул на сумму, достал бумажник, отсчитал пять зеленых купюр, сунул в папку и вернул официантке. Та пересчитала доллары и неуверенно взглянула на Егора.
– Что, мало?
– Нет, наоборот, мне кажется, вы дали лишнее.
– Все в порядке, – равнодушно произнес Егор и поднялся. К глубочайшему удивлению Кости, он выглядел абсолютно трезвым, из глаз исчезла пьяная муть, лицо отвердело, приняло обычное, слегка насмешливое выражение. Заметила перемену в странном посетителе и официантка. Она изумленно воззрилась на Егора.