– Я только что сказал вам, Гарольд. Проблем с безопасностью быть не должно. Я разберусь.
Найл сунул руку под белый халат и извлёк из-под него чуть ли не самое смертоносное с виду оружие из всех, что доводилось видеть Алексу. Самурайский меч, чуть-чуть изогнутый, с рукоятью из слоновой кости и плоским, острым как бритва клинком. Но половинного размера – что-то среднее между полноценным мечом и кинжалом. Найл подержал его в руке, явно наслаждаясь отлично сбалансированным клинком, затем поднял его на высоту плеча. Теперь он мог и бросить его, и нанести рубящий удар. Так или иначе, Алекс сразу понял, что перед ним стоит настоящий мастер. Ему, наверное, осталось жить лишь несколько секунд.
– Нельзя убивать его здесь! – воскликнул доктор Либерман. – Кровью всё забрызгаете!
– Не беспокойтесь, Гарольд, – ответил Найл. – Он войдёт через шею прямо в мозг. Крови почти не будет.
Алекс согнул колени, готовясь увернуться от броска, пусть и знал, что у него нет ни единого шанса. Найл по-прежнему улыбался, явно наслаждаясь собой.
Он бросил меч.
Одним движением. Алекс даже не увидел, как Найл целится, но клинок уже рассёк воздух коридора. Он пролетел над плечом Алекса. Найл что, промахнулся? Нет. Это невозможно. И тут Алекс вдруг понял, что Найл целился не в него.
Алекс повернулся и увидел доктора Либермана. Он был уже мёртв, но ещё стоял с удивлённым выражением лица. Он успел поднять одну руку и коснуться ею рукоятки меча, торчавшего у него из шеи. А потом покачнулся вперёд и неподвижно рухнул на пол.
– Прямо в мозг, – пробормотал Найл. – Как я и сказал.
Алекс, поражённый, не мог даже сдвинуться с места. Найл прошёл мимо и присел возле доктора Либермана. Он вытащил клинок из шеи, начисто вытер галстуком мертвеца и убрал в ножны, висевшие на поясе под белым халатом. А потом повернулся.
– Привет, Алекс, – весело сказал он. – Вот уж кого я не ожидал тут увидеть, так это тебя. Миссис Ротман будет довольна.
– Ты не хочешь меня убить? – пробормотал Алекс. Он всё ещё не до конца верил в произошедшее.
– Совсем нет.
Найл поднялся, прошёл обратно к дипломату и открыл его. Алекс с трудом успевал следить за всем происходящим. В чемоданчике он увидел клавиатуру, маленький компьютерный экран, два квадратных пакетика и множество проводов. Найл присел на колени и быстро застучал по клавиатуре. На экране появились строчки кода – чёрно-белые, как и пальцы, которые их вводили. Вводя код, Найл продолжил говорить.
– Надеюсь, ты меня простишь, Алекс. Мне действительно очень жаль из-за того, что случилось во Дворце Вдовы. Я не понял, что ты сын Джона Райдера. Кстати, это очень здорово, что тебе удалось сбежать. Я бы ни за что себя не простил, если бы пришлось вылавливать тебя из канала багром.
Он ввёл последнюю строчку, нажал ENTER и закрыл крышку чемоданчика.
– Но сейчас на разговоры нет времени. Миссис Ротман здесь, на побережье, в Позитано. Ей не терпится с тобой встретиться. Так что поехали.
– Зачем ты убил доктора Либермана? – спросил Алекс.
– Потому что так приказала миссис Ротман. – Найл выпрямился. – Слушай, я уверен, у тебя много вопросов, но именно сейчас я на них ответить не могу. Я только что заложил здесь бомбу, и всё взлетит на воздух через… – он посмотрел на часы, – девяносто две секунды. На разговоры времени нет.
Он подтолкнул чемоданчик к голове лежащего ничком профессора Либермана, в последний раз проверил, действительно ли тот мёртв, затем быстрым шагом пошёл по коридору. Алекс последовал за ним – а что оставалось делать? Найл дошёл до раздвижной двери и ввёл код. Дверь открылась, и они прошли через неё. Они двигались очень быстро. Найл, как заправский спортсмен, умел преодолевать большие расстояния вообще без заметных усилий. Вот и лестница, которую искал Алекс. Они спустились на три этажа и дошли до ещё одной двери. Найл ввёл другую последовательность цифр, и они вдруг оказались на свежем воздухе. У входа их ждала машина – двухместный «Альфа-Ромео-Спайдер» с опущенной крышей.
– Запрыгивай! – сказал Найл. Он говорил таким тоном, словно они с Алексом только что сходили в кино и теперь ехали домой.
Алекс сел в машину, и она тронулась с места. Сколько прошло времени после того, как Найл активировал бомбу? На улице уже совершенно темно. Солнце наконец село. Они проехали по асфальтовой дорожке к главному пропускному пункту. Найл улыбнулся охраннику.
– Грацие. Эстато белло вердерви…
Спасибо. Рад был повидаться. Алекс ещё с момента их первой встречи помнил, что Найл говорит по-итальянски. Охранник кивнул и поднял шлагбаум.
Найл выжал педаль газа, и автомобиль рванулся вперёд. Алекс обернулся. Буквально через несколько секунд грянул огромный взрыв – словно из главного здания вдруг решил вырваться кулак из оранжевого пламени. Оконные стёкла вылетели. Изнутри валил дым. Вниз посыпался смертоносный дождь из обломков стекла и стали. Послышался пронзительный, оглушительный вой сирены. В стене и крыше здания зияла огромная дыра. Алекс видел, насколько маленькой была бомба. Ему не верилось, что она могла нанести такие разрушения.
Найл глянул в зеркало заднего вида, наслаждаясь делом своих рук, потом недовольно цыкнул.
– Ох уж эти несчастные случаи на производстве, – пробормотал он. – Никогда не знаешь, когда случится следующий.
«Альфа-Спайдер» уже разогналась по прибрежной дороге до восьмидесяти миль в час. Позади горела фабрика «Консанто Энтерпрайзис». Языки пламени вздымались ввысь и отражались в тёмном, безмолвном море.
Дизайнерские вещи
Алекс стоял на балконе и разглядывал вид, открывавшийся на городок Позитано и Средиземное море за ним. Солнце зашло уже два часа назад, но в воздухе всё ещё держалось тепло. Он был одет в махровый халат, волосы были мокрыми от мощных горячих струй душа, обдавших его со всех сторон. На столике рядом с ним стоял стакан свежего сока лайма со льдом. С того самого момента, как он встретился с Найлом во второй раз, всё происходящее казалось ему сном. И сейчас этот сон принял совсем новое, очень странное направление.
Сначала – гостиница. Она называлась «Сиренузе»; Найл с немалым удовольствием рассказал ему, что это один из самых роскошных отелей на всём юге Италии. Номер Алекса был огромным и больше напоминал гостевую комнату в каком-нибудь итальянском дворце. Большая двухместная кровать с белоснежным бельём из египетского шёлка. Письменный стол, тридцатишестидюймовый телевизор с беспроводными колонками «Боуз», огромный кожаный диван, а за окном – личная терраса. А ванная! Кроме мощного душа, там была ванна, в которой, наверное, могла бы уместиться целая футбольная команда, и джакузи. Комната была отделана мрамором и украшена плиткой ручной работы. Номер для миллионера. Алекс вздрогнул, представив, сколько стоит провести здесь одну ночь.
Найл увёз его прочь от развалин фабрики «Консанто Энтерпрайзис». Во время поездки они не обменялись ни словом. Алекс хотел задать Найлу целую сотню вопросов, но из-за шума ветра и рёва 162-киловаттного шестицилиндрового V-образного двигателя с четырьмя распредвалами говорить было просто невозможно. Да и, если подумать, Найл явно не из тех, кто должен отвечать на вопросы. Они проехали всего двадцать минут вдоль берега и вдруг остановились возле гостиницы, обманчиво маленькой и заурядной на вид. Ну, если смотреть снаружи.
Пока Алекс регистрировался в гостинице, Найл позвонил куда-то по мобильному телефону.
– Миссис Ротман очень рада, что ты здесь, – сказал он. – Она собирается поужинать с тобой в девять тридцать. Попросила меня подобрать тебе одежду.
Он окинул Алекса взглядом.
– Я неплохо определяю размер на глаз. У тебя есть какие-нибудь предпочтения по стилю?
Алекс пожал плечами.
– Как хочешь.
– Хорошо. Коридорный отведёт тебя в номер. Я так рад нашей встрече, Алекс. Я точно знаю, мы с тобой подружимся. Наслаждайся обедом. Еда здесь мирового класса.
Он сел обратно в машину и куда-то уехал.
Я точно знаю, мы с тобой подружимся. Алекс покачал головой, до сих пор не веря услышанному. Всего два дня назад этот же человек ударил его так, что он потерял сознание, а потом оставил умирать в затопленной подземной камере.
Из этих мыслей его вырвало появление пожилого человека в ливрее. Тот жестом показал Алексу следовать за ним и отвёл его в номер на третьем этаже. Они прошли по коридорам, полным предметов антиквариата и картин. В конце концов Алекса оставили одного, и он тут же осмотрел комнату. Дверь не заперта. На двух телефонах, стоящих на столе, есть тоновый набор. По сути, он может позвонить кому угодно в любую точку мира… даже в полицию. В конце концов, он же только что видел взрыв на фабрике «Консанто Энтерпрайзис» и убийство Гарольда Либермана. Но Найл явно доверял ему и считал, что он будет молчать – по крайней мере, пока не встретится с миссис Ротман. А ещё он может просто уйти и исчезнуть. Но, опять-таки, они решили, что он никуда не уйдёт. Очень странно.
Алекс отпил немного из бокала и посмотрел вниз, на город.
Стояла прекрасная ночь. Небо уходило в бесконечность, на нём горели тысячи ярких звёзд. Алекс слышал, как далеко внизу бьются о берег волны. Городок Позитано стоял на склоне крутого холма; магазинчики, рестораны, дома и квартиры буквально налезали друг на друга, связанные сетью узких переулков; чуть более широкая главная улица змеилась вниз, в сторону подковообразного залива. Повсюду горели фонари. Сезон отпусков подходил к концу, но улицы по-прежнему были заполнены людьми, которые хотели сполна насладиться последними жаркими деньками.
В дверь постучали. Алекс вернулся обратно в комнату и прошёл к двери по блестящему мраморному полу. За ней стоял официант в белом пиджаке и чёрном галстуке-бабочке.
– Ваша одежда, сэр, – сказал он и протянул Алексу чемодан. – Мистер Найл рекомендует на сегодня костюм, – добавил он, прежде чем удалиться.
Алекс открыл чемодан. В нём лежал целый ворох новенькой, дорогой одежды. Наверху – костюм. Алекс достал его и разложил на кровати. Костюм был из угольно-серого шёлка, с логотипом «Миу-Миу». К костюму прилагалась белая рубашка от Армани. Под рубашкой оказалась маленькая кожаная коробочка. Открыв её, Алекс ахнул. Ему даже купили новые часы – «Бом и Мерсье», с полированным стальным браслетом. Он вытащил их из коробки и взвесил на ладони. Должно быть, они стоят не одну тысячу фунтов. Сначала гостиничный номер, потом это! Его просто забрасывали деньгами, причём, как и из мощного душа, со всех направлений.