Мы взяли на себя смелость отправить копию этого письма послу США в Лондоне. Мы будем смотреть новости по вашему телевидению в ожидании публичного заявления. Больше никаких сообщений вы от нас не получите. Повторяем: эти требования не подлежат обсуждению. Обратный отсчёт уже начался.
Искренне ваши,
В кабинете повисло долгое молчание, нарушаемое лишь тиканьем старинных часов. Статс-секретарь и директор по коммуникациям перечитали письмо в четвёртый раз, потом в пятый. Оба искоса следили друг за другом: как отреагирует другой? Пожалуй, трудно было найти двух людей, которые были бы настолько непохожи друг на друга. И которые относились бы друг к другу с такой неприязнью.
Сэр Грэхэм Адер состоял на государственной службе уже много лет. Он не входил ни в одно правительство, но всегда служил им, давал советы, а злые языки поговаривали, что и контролировал. Сейчас ему было уже за шестьдесят; волосы поседели, а мышцы лица идеально научились скрывать эмоции. Он был, как и всегда, одет в тёмный старомодный костюм. Адер был из тех людей, что двигались очень экономно и никогда ничего не говорили, предварительно не обдумав каждое слово. За свою жизнь ему довелось работать с шестью премьер-министрами, и обо всех у него было разное мнение. Но вот своими самыми глубокими чувствами он не делился ни с кем, даже с собственной женой. Идеальный госслужащий. Один из самых влиятельных людей в стране, он очень радовался, что мало кто знает его имя.
Директор по коммуникациям ещё даже не родился, когда сэр Грэхэм впервые вошёл в здание на Даунинг-стрит. Марк Келлнер был одним из многих «специальных советников», которыми окружил себя нынешний премьер-министр; а ещё он был самым влиятельным из них. Он учился в университете (где изучал политику и экономику) вместе с женой премьер-министра. Какое-то время он работал на телевидении, но затем его пригласили попытать счастья во властных коридорах. Келлнер был невысоким, худым, с огромной копной кудрявых волос и носил очки. Плечи его костюма были осыпаны перхотью.
Именно Келлнер нарушил молчание коротким непечатным словом. Сэр Грэхэм окинул его взглядом. Сам он так никогда не выражался.
– Вы же не верите во всю эту чушь, правильно? – резко спросил Келлнер.
– Это письмо от Скорпии, – ответил сэр Грэхэм. – Мне доводилось сталкиваться с ними в прошлом, и, уверяю вас, они не разбрасываются угрозами просто так.
– То есть вы верите, что они изобрели какое-то секретное оружие? Невидимый меч, или как там его? – с нескрываемым презрением спросил Марк Келлнер. – Что, по-вашему, произойдёт? Они взмахнут какой-нибудь волшебной палочкой, и все упадут замертво?
– Как я уже сказал, мистер Келлнер, я считаю, что Скорпия не отправила бы это письмо, если бы не могла подкрепить его делом. Это, пожалуй, самая опасная преступная организация в мире. Сильнее итальянской мафии, безжалостнее китайских триад.
– Но скажите мне: какое оружие может убивать только детей? Тысячи школьников – вот как они сказали. Что они сделают – взорвут грязные бомбы на детских площадках? Или будут бегать по школам, забрасывая их ручными гранатами?!
– Они сказали, что оружие уже заряжено и готово к действию.
– Никакого оружия не существует! – Келлнер хватил кулаком по своей копии письма. – А если и существует, их требования просто нелепы. Президент Америки не уйдёт в отставку. Он сейчас популярен как никогда. А уж предложить американцам уничтожить своё самое мощное оружие… Скорпия что, реально считает, что они хоть на минуту задумаются над этим? Американцы обожают оружие! У них больше оружия, чем у всего остального мира. Если мы покажем это письмо президенту, он рассмеётся нам в лицо.
– МИ-6 не готово отрицать возможности существования этого оружия.
– Вы уже с ними говорили?
– У меня был телефонный разговор с Аланом Блантом. А ещё я отправил ему копию письма. Он, как и я, считает, что к этому вопросу нужно отнестись с крайней серьёзностью.
– Премьер-министр прервал визит в Мексику, – пробормотал Келлнер. – Сейчас, когда мы с вами говорим, он уже летит домой. Серьёзнее уже некуда!
– Да, мы все должны поблагодарить премьер-министра за то, что он отменил свою пресс-конференцию, – сухо ответил сэр Грэхэм. – Но я считаю, что в первую очередь нас должен интересовать самолёт с футболистами. Я уже поговорил с «Бритиш Эруэйс». Рейс 0074 сегодня задержался в Лагосе и вылетел только днём, в двенадцать тридцать по нашему времени. Прибытие в «Хитроу» в девятнадцать ноль пять, точно как указано в письме. А юношеская сборная Англии действительно на борту.
– Так что вы предлагаете? – спросил Келлнер.
– Всё очень просто. Самолёту, прилетающему в «Хитроу», что-то угрожает. Скорпия помогла нам, указав хотя бы место и время. Соответственно, мы должны немедленно посадить самолёт в другом месте. Пусть он приземлится в Бирмингеме или Манчестере. Наша главная задача – обеспечить безопасность футболистов.
– Боюсь, я с вами не согласен.
Сэр Грэхэм Адер окинул директора по коммуникациям презрительным, ледяным взглядом. У него был долгий разговор с Аланом Блантом. Они оба этого ожидали.
– Я скажу вам, что думаю, – продолжил Келлнер. Он поднял оба указательных пальца, словно обрамляя свои мысли. – Я знаю, что вы боитесь Скорпии – это довольно ясно по вашим словам. Так вот, я прочитал их требования, и лично я думаю, что они просто кучка идиотов. Но, так или иначе, они дали нам возможность проверить, не блефуют ли они. Направить самолёт с футбольной командой в другое место – самое худшее решение. Можно воспользоваться их прилётом, чтобы проверить, действительно ли работает так называемый «Незримый меч». А в семь шестнадцать мы уже точно будем знать, что его не существует, после чего выбросим письмо от Скорпии туда, где ему самое место: в мусорную корзину!
– Вы готовы рискнуть жизнями игроков?
– Никакого риска нет. Мы полностью окружим аэропорт «Хитроу», чтобы к нему и близко никто приблизиться не смог. В письме говорится, что нападение на игроков случится ровно в семь пятнадцать. Мы узнаем, кто ещё летит этим самолётом. А потом, когда самолёт приземлится, отправим к нему сотню вооружённых солдат. Скорпия задействует своё оружие, и мы сможем точно узнать, что это такое и как работает. Если кто-то попытается войти в аэропорт, мы арестуем его и бросим в тюрьму. Вот и всё. На этом вся угроза и закончится.
– А как вы собираетесь разместить сто вооружённых солдат в аэропорту «Хитроу»? – спросил сэр Грэхэм. – По всей стране начнётся паника.
Келлнер ухмыльнулся.
– Вы считаете, я не смогу придумать какую-нибудь историю? Скажу, например, что это просто учения. Никто и не пикнет.
Статс-секретарь вздохнул. Бывали моменты, когда он задумывался, не слишком ли уже стар для этой работы – и сейчас как раз настал такой момент. Оставалось задать лишь последний вопрос, но он уже знал на него ответ.
– Вы уже обсуждали это с премьер-министром? – спросил он.
– Да. Пока вы звонили в МИ-6, я говорил с ним. И он согласен со мной. Так что, боюсь, в этом вопросе вы в меньшинстве, сэр Грэхэм.
– Он осознаёт все риски?
– Мы на самом деле не считаем, что есть хоть какой-то риск. Но всё очень просто. Если мы не отправимся туда немедленно, то упустим шанс увидеть оружие в действии. Если же мы сделаем так, как предлагаю я, Скорпии придётся раскрыть карты.
Сэр Грэхэм Адер поднялся.
– Похоже, обсуждать больше нечего, – сказал он.
– Свяжитесь с МИ-6.
– Конечно.
Сэр Грэхэм прошёл к двери, затем остановился и обернулся.
– А что, если вы неправы? – спросил он. – Что, если этих футболистов на самом деле убьют?
Келлнер пожал плечами.
– По крайней мере, мы будем знать, с чем имеем дело, – ответил он. – Да и вообще, они проиграли в Нигерии все матчи. Уверен, мы как-нибудь сможем набрать новую сборную.
«Боинг-747», выполнявший рейс BA 0074 из Лагоса, заходил на посадку в «Хитроу». Он провёл в воздухе шесть часов тридцать пять минут. Вылетел он с опозданием. В Лагосе одна за другой возникали технические неполадки, казавшиеся бесконечными. Об этом, конечно же, позаботилась Скорпия. Самолёт обязательно должен был лететь точно по указанному ими плану. Он должен был приземлиться в пять минут восьмого, но на самом деле сел без пяти семь.
Восемнадцать футболистов летели бизнес-классом. Их лица были измученными, а глаза – тусклыми, не только из-за долгого полёта, но и из-за серии поражений. Турне оказалось катастрофическим, от начала до конца. Это, конечно, были просто товарищеские матчи, и результаты в них особенно ничего не значат, но поездка вышла довольно унизительной.
Когда они выглянули в иллюминаторы и увидели серое небо и серый асфальт «Хитроу», по громкой связи послышался голос пилота.
– Добрый вечер, дамы и господа, добро пожаловать в «Хитроу». Снова вынужден извиниться за опоздание. Я только что связался с диспетчерами, и нас по какой-то причине сажают не возле главного терминала, так что пробудем мы здесь немного дольше. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах и пристегните ремни, мы сделаем всё возможное для скорейшего прибытия.
Была и ещё одна странность. Когда самолёт поехал вперёд, откуда-то выскочили два армейских джипа. Они сопровождали его по взлётной полосе; в машинах сидели военные с автоматами. Следуя инструкциям диспетчера, самолёт свернул в сторону от главных зданий. Два джипа по-прежнему не отставали.
Алан Блант стоял за окошком наблюдения, разглядывая «Боинг» в миниатюрный бинокль. Он не двигался с места, смотря, как самолёт не спеша подъезжает к квадратной стоянке. Когда он опустил бинокль, его глаза всё равно смотрели вдаль. Он несколько минут ничего не говорил и даже почти не дышал. Нет ничего опаснее, чем правительство, которое не доверяет собственным службам разведки и безопасности. К сожалению – Блант знал это как никто, – премьер-министр с первого же дня работы в открытую выражал неприязнь к МИ-5 и МИ-6. И вот что стало результатом.