С Егором и Чижиком сходили на площадь, народ уже начал собираться. Рынок закрывался, все лавочники вывалили на улицу в нарядной одежде с жёнами и детьми. Оркестр из пары расстроенных гитар. Танцовщицы. Жонглеры.
Прибыли первые кандидаты. Телега, на которой сидел вдрызг пьяный мужик, весь увешанный оружием. В основном самодельными ножами. Сопровождение — пять не менее пьяных бомжей в обносках. С дубинами и обломками кос. Вторые без телеги — просто четверо всадников. Главарь отличался от простых бандитов кардинально — на седле постелена красная тряпка.
— Егор, что скажешь?
— Ничего не понимаю, зачем мы здесь?
— Вопрос неуместен, я попросил дать характеристику, что видишь на площади.
— Стандартный конкурс, выборы местного авторитета. Район бедный, грязный, крупные группировки такой ерундой брезгуют.
— Согласен, я также думаю. Чижик, сколько у нас времени?
— Поди час ещё собираться будут, а когда профессор приедет?
— Чижик, профессор на такие мелочи не отвлекается, он большое дело готовит. А если профессор не сможет приехать значит что?
— Что, Боря? А-а-а, понял, мы значит сами к нему поедем?
— Почти, Чижик, только мы никуда не поедем. Мы создадим профессора сами…
Сначала был кастинг. Сажал каждого ушлепка на кресло, заставлял молча сидеть и смотреть с важным видом.
— Чижик с Букой отлетели сразу — не кондиция. Язва не подошла по другим параметрам, во первых — баба, во вторых, с такой рожей в пиар-компаниях не светятся. Филин смотрелся чуть лучше, но от каждого шороха вздрагивал, будто за ним пришли, прятал голову в плечи. В итоге остановился на Груше. Персонаж колоритный и непробиваемый, только главное чтобы рот не раскрывал.
Егор умотал на рынок за главным реквизитом. За это время я привел будущего босса мафии в надлежащий вид. Сбрил всю растительность на морде, оставив гангстерские усики. Густо намазал волосы сапожным кремом и зачесал назад. Легкие тени на глаза, седины на виски. Пока реквизит был в дороге, тренировали два вида взгляда, осанку и один жест — поднятие указательного пальца.
Белая рубашка, которую раздобыл Егор, в лучшие времена была женской блузкой. Черный костюм был узким на три размера, пришлось распороть в паре мест. И так, за полчаса дядька совершил невозможное, уложившись в восемь рублей из выданного червонца. Кроме тренировки осанки и взгляда Груш получил самое главное наставление — ни при каких условиях не открывать рта и не произносить не звука. Как под пыткой.
Язва проявила инициативу покрасить нашу повозку. Костыли отбросила, кисточка порхала в умелых руках, колымага прямо на глазах преобразилась в строгое и солидное транспортное средство. Понаблюдал, как нищенка выводит красные и черные полосы. К рисованию явный талант. Да и сама гораздо моложе, чем старается выглядеть, пару раз сквозь копну тряпок мелькнули характерные изгибы — фигура есть, скрывает просто. Надо лучше присмотреться.
Кресло поставили в повозку, прибили гвоздями. Профессор Мориарти просто сидел и молчал, изредка затягиваясь сигаретой и взирая на всех отеческой полуулыбкой. За неимением приличных штанов, укутали ноги в плед. Черный костюм, белоснежная рубашка и красная роза в петлице. Бюджетная версия Дона Карлеоне.
На площади наше появление не прошло незамеченным. Народ, бестолково снующий от одной группы к другой подходил сначала несмело, потом привалила толпа, оставив остальных кандидатов без зрителей.
— Подери меня нерадивый, хто это?
Свита профессора действовала по намеченному плану. Те, кто способен выучить, получили слова. Для кое-кого выучить пару слов оказалось непосильной задачей, просто сновали в толпе, создавая движение.
— Это сам профессор Мориарти.
— А чего он молчит?
— Потому, что вы пришли без уважения!
— А он правда профессор?
— Вот как настоящий главарь выглядеть должен. Оно большого босса сразу видно.
— А профессор чего?
— Профессор всего мира преступного!
— Важный и грустный немного.
— Мыслит! Нерадивому понятно. За таким, как за каменной стеной.
Смотреть профессора приходили все, он мала до велика. Слух разносился со скоростью пожара. Большинство оставались тут же, благо ушлые торговцы мигом подтащили короба с фастфудом и напитками. Карета с оберами сделала пару кругов, но ближе подъезжать не стала. Заметил только пару приплюснутых носов, прижатых к стеклу. Два наблюдателя, блуждающих по площади, остановились по бокам и начали снимать исключительно нашу повозку.
Сам я с Егором не светился. Стояли в стороне, в толпе мелких торговцев, не слишком далеко, но и не приближаясь явно. К моменту, когда я умял пакет моченых яблок, началось голосование, с криками и потасовкой.
Победил профессор с огромным отрывом. За него в сущности проголосовали все, не связанные никакими обязательствами. А связанные на эти самые обязательства наплевали и тоже проголосовали за профессора.
После объявления результатов Чижик забрался в повозку и прямо на глазах шумящей толпы наклонился и поцеловал перстень профессора, надуваясь от важности. Перстень большой железный, от ржавчины оттирали в последнюю секунду. Мориарти выпустил с бескрайнее синее небо струйку дыма и поднял указательный палец.
Толпа стихла.
Чижик завопил не своим голосом: — Профессор доволен, вы проявили уважение.
Кто-то успел выкрикнул: — А почему печатка не золотая?
— Профессору Мориарти наплевать на ценности этого мира, — Филин выдал заготовленную фразу. — Он правит железной рукой, представляет железный порядок, справедливость и стальную волю.
Один из конкурентов, всадник с красным седлом спешился, несмело подошел к Чижику.
— А можно это, тоже.
Вчерашний гопник мгновенно набычился.
— Чего тоже?
— Ну бля, тоже перстень поцеловать.
— Можешь поцеловать свою кобылу в зад. Эту великую честь надо заслужить.
Оставил всю компанию дома, запрещать нельзя, будут праздновать. В таком деле перегибать нельзя, пока авторитет не наработаю. Единственное что объяснил и заставил всех повторить
Груш выдал на прощание бодрое мычание, которое Чижик резво перевёл: — Боря, у Груша умение открылось новое. Только он это — читать не умеет.
— Чижик, — как проспитесь, надо разузнать про все дела, чем прошлая крыша занималась. Конкурс выиграть — много ума не надо, чувствую, что удержать не просто будет. Язва — начинай учить Груша читать.
— Эй, а может я тоже не грамотная, — взвизгнуло чучело.
— Судя по твоей роже, грамотная, даже слишком. Если сидела с нищими, значит у курсе всего, что на рынке происходит. Подготовь список всего, что на рынке делается незаконного. Нам отошла территория, не только рынка, но несколько прилегающих кварталов. К моему приезду с тебя подробная карта наших владений.
— Филин, мне нужен список всех барыг, кому можно сдавать добычу. Полный список, что принимают и почём.
Тощий пацан встрепенулся.
— Боря, Боря, а мне, тоже задание будет.
— Бука, у тебя задание особое. Будешь заниматься кадрами.
— Чем-чем?
— Кадрами. Раз в играх мухлюешь и до сих пор жив — значит разбираешься в людях и умеешь с ними разговаривать. На площади видели, как нас другие бандиты смотрели? Однозначно кто-то проситься придёт. Вот значит ты будешь встречать и разговаривать.
— А о чем разговаривать?
— Пока список вопросов не составил — просто кто, зачем и почему. Что полезного умеет, с кем знаком. Кто понравился, составляй список, собеседовать вместе будет. Если человек не нравится — гони сразу.
— Не нравится — это как? Рожа что ли? — запнулся пацан.
— Ну скажи, ты с каждым играть садишься?
— Ну нет, как-то чувствую, кого обуть можно, а от кого подальше держаться. Как-то не думал раньше.
— Привыкай, теперь много думать придётся. К нам и шпионы из других банд прийти могут — наши секреты выведать. Все понимают, что у нас теперь есть свои секреты, и о том, что происходит внутри — с чужими лучше не болтать?
Все, Егор, можно валить дальше.
…
Егор в дороге пыхтел, пучил глаз. Показывал всем видом, что возмущён и озадачен.
Я выдержал сколько положено.
— Ладно, не молчи, лопнешь скоро. Спрашивай.
— Что это было вообще? Боря, зачем тебе эти отбросы? Я на такое не подписывался, это даже не криминал, а вообще нерадивый знает что.
— Егор, тебе могу сказать. Я приехал сюда не просто так. У меня очень серьёзная цель, и пока не понятно, как к ней подступиться. Мы будет выбирать разные направления и делать на них шаги. Обязательно будем ошибаться. Скорее всего что-то окажется тупиком, но я не имею права поставить все на что-то одно.
— Не хочу я с такими типами ничего общего иметь. Ну реально это перебор.
— Егор, я тоже занимаюсь не тем, чем хотелось бы. Я вообще людей лечить хочу. Но не пошел на лекарский поступать. Потому, что смотрю немного вперёд.
— Тут весь вперед — вся компания на корм мерзости пойдет, через месяц или два. И нас за собой понянут.
— Давай поспорим на яблоко, через два месяца это будет самая авторитетная преступная группировка района, а через полгода — и всей столицы…
Слеза 11
(Палма. Москва.Кварталкожевников)
На суету возле нашего нового дома смотреть было любо-дорого. Под руководством Олеси летал десяток мужиков с ведрами, метлами и тяпками. Скребли, чистили, выносили мусор. Ближайшие ямы засыпаны, окна отмыты, заросли вырублены и пыльные половики выбиты.
Видно рождение настоящего руководителя. Ничего этой девчонке подле папеньки не светило. В правильном месте в правильное время надо оказаться. В той среде, где подобный талан может проявиться.
— Ой, Зяблик, смотри — Боря приехал.
— Зяблик, передай Олесе, что Боря не просто приехал, он приехал в хорошем настроении.
— Ой, Боря, не поверишь, я фото научилась делать одной рукой. То есть не я, а Зяблик. Одной рукой, представляешь? Просто зяблик начинает смотреть так по особому, и фото получается. Вообще не слышала, чтобы кто-то так мог.