— Все артефакты к тебе в комнату сложил. Обычные сосульки, угольки, волчки. Ну то есть не совсем простые, стоят то хорошо, только продать надо. Из запрещенки — наколенники, но много, целый ящик.
— Подробнее давай, что за наколенники?
— Ну ты же знаешь, на милости второго уровня запрет. Любые денежные операции на коленях проводить надо. В торговых лавках подушечки специальные на полу. Хотя тебе то откуда, ты баронских кровей. А если вот такую штуку на колено надеть, — парень задрал штанину и гордо покрасовался черной тряпицей, — можно стоя платить. Везде, в любом магазине. Стоят не дорого, дешевле сосульки, но оберы вроде за них гоняют.
— Пронятно, буду думать. По сейфам что?
— Так вот же стоят. Добрые, хитрые, такие просто так не взять.
— Думал ты догадаешься одноногого взломщика привлечь. Это же для него отличное тестовое задание.
…
— Язва готова?
— А, картина, карта? — спросила художница, — Не совсем готова, на кареты отвлекалась, плюс тут шумно очень стало. Народ непуганый, руки распускает.
— Не карта, а ты сама. Забыла, что я прошлый раз обещал? Лицо чинить будем.
Язва отшатнулась, поперхнулась воздухом, будто в грудь конь лягнул.
— Ну не так же, как это? Не так же скоро. Не сегодня.
— Извини, Язва, именно сегодня, и прямо сейчас. У нас пара часов есть. Завтра может и не наступить. Давай садись в кресло, голову запрокидывай. Я осмотрю, и дальше думать будем.
Усадил женщину, несмотря на вялые протесты, размотал платок. Осмотрел провал снаружи, тыльной стороной скальпеля простучал лицевые кости. Поднял губу и проверил верхние зубы. Обычное дело для третичного сифилиса, гуммозное поражение. Нос провалился и хрупкие хрящевые ткани разрушены полностью. Перфорация носовой перегородки. Все повреждения зажили, следов воспаления нет.
— Раздевайся дальше, я должен убедиться, что болезнь побеждена полностью. Нечего морду морщить, ты меня тоже без одежды видела.
— Это чего ты делаешь? Меня так никто не щупал.
Ищу небольшие плотные шарики под кожей недалеко от первичного заражения. Лимфоузлы без следов воспаления, изменения отдельных участков тела не обнаружено. При сифилисе часто страдают крупные суставы конечностей — плечо, голеностоп, колено. У тебя все в норме. Сыпи тоже нигде не видно, как и других признаков. Теперь нёбо покажи. Рот шире, гланды увидеть надо. Ты сколько в борделе работала?
— Четыре года, ответила Язва, все время, пока болезнь на лицо не вышла. Потом поперли сразу, хотя сначала лечить обещали.
— А сейчас тебе сколько?
— Двадцать два. Зимой двадцать три исполнится.
— Так ты же девушка еще, а выглядишь как чучело. У нас есть два варианта. Самый простой — ничего не делать сейчас. Думаю, через месяц-другой у нас точно появятся деньги, чтобы оплатить тебе операцию у хорошего целителя. Скажу честно, ты очень ценный мой сотрудник, на тебя всерьез можно положиться и терять тебя я не намерен.
— А второй?
— Второй сложнее. Я могу сам сделать тебе операцию, восстановлю нос так, что грубых шрамов не останется. Будет только едва заметная линия.
— Ты делал такое раньше?
— Именно так нет. Но делал другое. На войне бойцы часто попадают под… выбросы огненных магов. Несколько раз мне приносили людей с полностью обгоревшими лицами, сгоревшими губами, обугленными и порванными щеками, без носов и ушей. И я полностью восстанавливал им внешний вид так, что показаться на людях было не стыдно. Это занимало много времени, операция была не одна, нужно терпение и выдержка.
— Боря, ты говоришь страшные, странные вещи. И это без магии, да, без анамы? Как такое возможно, что ты не лекарь? Где, на какой войне так лечат?
— Ты задаешь непростые вопросы. У тебя операции будет три. Я возьму кожу на шее, чуть ниже уха и сформирую Филатовский стебель. Такой кармашек из кожи, как ручка у чемодана. Заживать без лекаря он должен пару недель, но мы сразу поедем к целителю и все заживет за один день. Потом я отрежу один край и пришью его к носу. Тут нам снова понадобится лекарь, чтобы не допустить инфекции, надо чтобы проросли сосуды и лоскут прижился. В третий раз придадим носу форму, я нашел чем можно заменить хрящи — это черная проволока из милости усопшего, она идеально держит форму и не отторгается организмом. Третья часть самая сложная, это будет то, что называется пластика лоскутом на ножке по косметическим лекалам. Вот видишь, я все рассказал честно.
— Зачем так сложно, может действительно лучше подождать? Я привыкла уже, смирилась.
— Если согласишься, ты поможешь мне прокачать умение. Мое личное, которое не связано с тем, чему учили Херувима. И очень сильно мне поможешь. Но в любом случае я тебя не оставлю.
Молчала девушка долго, кусала губы, хмурилась. По лицу пробегала вся гамма сложных эмоций.
— Я согласна, на второй вариант. После того, что я видела в прошлый раз, сомнения кажутся смешными.
…
Уважаемые, таки я решился перебраться с дивана на мягкую постель. Не был уверен, что потяну взятые обязательства. Проды будут выходить еженедельно. В части будет не меньше 15 ал.
Слеза 22
— Иди, хорошо умойся и вымой волосы. Херувим, грей воду и операционную готовь. Егор, отвези мужика с ящиком, где взяли, я ему десятку уже заплатил, добавь еще столько же, хорошо отработал. И тащи свое зелье против боли. Ни за что не поверю, что это был последний флакон.
За неспешной суетой прошли все приготовления. Прокипятил инструменты и настроился на предстоящую операцию. Филатовский стебель — для жизни не опасно, элементарная операция для меня прежнего. И тебе, Боря, нервничать не стоит.
Вышел покурить на крыльцо и сразу попался Филину, который нарезал круги, вытаптывая вокруг дома траву.
— Борис Анатольевич, вы серьезно это, с конкурсом? Вот так, мне такое поручите!
— Именно, Филин. Это будет не просто конкурс. Это будет наш и твой триумф.
— Здесь все верно написано? — спросил карманник осторожно.
— До последнего слова. Задание первое — объявишь по всей столице об организации конкурса карманников. Место проведения — центральный Сухаревский рынок. Объедешь лично все столичные банды, места, где ваша братия тусуется. Вручишь приглашения и объявишь правила. Листовки надо будет напечатать, продумать регистрацию участников и прочую атрибутику. Первый приз — тысяча рублей. Это кто больше всего ценностей нарежет, или чем вы там промышляете.
— Так я и сам пойду, за тысячу, за такие деньги, — сказал Филин с придыханием. Глаза заблестели, а руки заметно затряслись.
— Не отвлекайся, ты не участник, а главный организатор и распорядитель. — одернул я, — Тебе самому не положено. Потом тоже непростая работа предстоит. Объедешь всех столичных оберов. Каждую управу, каждую контору, где участковые заседают. Заяви конкурс на поимку карманников. Главный приз — такая же тысяча, кто больше карманников за день поймает.
— Это что же в то же самое время, на том же рынке? Ничего не понимаю. Как-то на подставу смахивает. Если ребята прознают…
— Ребята прознают только если ты проболтаешься. А я же знаю, что ты кремень. Согласись, что побеждать должны самые лучшие. А как определить лучших без риска? Лучшие должны не просто карманы чистить, но и делать это под носом у оберов.
Филин завис, переваривая информацию.
— Ох, ваша правда. То, что криворуких оберы переловят — так это же всем хорошо. И настоящим профи больше работы останется. И репутации хорошо. И оберам хорошо, хоть про такое думать — грех. Ой, Боря, Борис Антонович, а в чем же наша выгода? Такие деньги отдать. Две тысячи, а еще на эту организацию.
— Придет время, все поймешь, Филин. Две недели тебе на подготовку. Найди себе помощников, собери ладонь по вкусу. Хватай телегу, денег на листовки и вперед. Попроси Язву образцы нарисовать, дальше любая типография размножит.
…
Навык хирургии реально начал приносить пользу. Только глянул между ладонями на место операции, как сразу подсветилось идеальное место, ширина и длина. Даже увидел точку, от которой оптимально делать первый надрез. В процессе несколько раз повторял осмотр. Всякий раз подсвечивалось что-то полезное. Точки для правильного выкола иглы, повороты, смещения. Зеленым сиянием загорались те инструменты, которые в данным момент наиболее удобны. Начинаю понимать, какая польза от милости.
Херувим отлично останавливал кровь, не пришлось возиться с зажимами и тампонами, а значит дело ускорилось в разы. Только касался сосуда или капилляра, как кровь мгновенно запиралась. Без напоминания действовать начал, вот прямо распирает его от важности. Глаза блестящие, распахнул как блюдца. Если есть свободные уши — значит можно каждый шаг комментировать:
— Выкраиваем кожную ленту необходимой длины и ширины. Желательно это делать до местного обезболивания. Делаем два классических параллельных разреза. Отделим жировую клетчатку до фасции.
— Это зачем так, что за фас…
— Оболочка из плотной соединительной ткани, покрывающая мышцы. То, что обычно пленкой на мясе называется. Нам она не нужна. Кожный лоскут срезаем скальпелем, не затрагивая эту самую фасцию. У умных людей для этого специальные аппараты есть. Видел на кухне, чем морковку чистят? А мы по старинке.
— Это ты сам придумал, вот так на шее кожу взять?
— Все давно до нас придумано. Еще в древней Индии так делали, но они кожу на лбу брали. Если бы тебе такую операцию, я бы не заморачивался, так бы и взял. Для молодой девушки такая стяжка на лбу брови задерет, глаза вечно удивленные станут. В Италии дальше пошли, они на плече кожу брали. Приматываешь ладонь к затылку, упираешься носом в плечо — и готово. Кожа оттуда приживается хорошо, но потом внешний вид портится, пятна появляются, провалы. Нам такое не надо.
— Откуда ты такое знаешь, всякое?
— Выполняем три направляющих шва шелком. Теперь сворачиваем стебель и зашиваем наглухо.
— Это как ловко то? Как шить так научиться?