Пальцы грубо сдавили плечо, дернули назад. Я с недовольным рыком рванула вперед, но рука вместе с моей кофтой перехватила поперек живота. Спина вжалась в каменный торс.
Протяжный вдох над шеей всколыхнул все нервные окончания.
"Проклятье, Малин! Все только успокоилось…", — простонала отчаянно в глубине души.
Разум бился в истеричном протесте, а тело натурально плавилось под руками Макса.
Его ладони хаотично скользили по животу, задевали грудь. Кончики пальцев проходились по границе резинки спортивных брюк. Зубы царапнули изгиб шеи, запуская мурашки размером со слонов. Влажный язык зализал несуществующие следы, срывая стон.
Когда, в какой момент забросила руку назад — не поняла. Пропустила короткие жесткие волосы Малина между пальцев и стянула, выгибаясь.
— Хочу оставить метку, — шепот опалил ухо, дурманя, только смысл слов вызывал тревогу.
Метку?
Он сказал метку?!
— Не смей, — прорычала я и затряслась всем телом.
Проворные пальцы пробрались за резинку штанов, безжалостно крадя у меня очередной стон.
— Хочу, — ответный рык Малина прямо в шею спровоцировал сильнее сжать волосы в кулаке.
Никаких меток! Только через мой труп.
Хлопки в ладони громом обрушились на нас двоих.
Я… чуть не потеряла голову, и совсем забыла, что мы не одни и… и вообще не должны ничем подобным заниматься!
Тугой узел стянул живот, подогревая пекло между ног, подсказывая, чем все как раз должно было закончиться.
Пальцы сжались на талии с обеих сторон.
Надо сказать, чтобы отпустил.
Надо. Сказать.
— Дайте мне попокорн, и я посмотрю продолжение, — Дрейк продолжал нарочито медленные аплодисменты.
Грудная клетка за спиной завибрировала от тихого рыка.
— Радуйся, — в тихом голосе Малина прокатывался рокот. — Я тоже… почувствовал.
Злорадная Кара возликовала.
Губы сами собой растянулись в мстительном оскале.
— Все, Макс. Проваливай. Правила для всех едины, — Дрейк качнулся с пятки на носок. — Договоримся в цене — дам тебе с ней поиграться.
Злость сковала по рукам и ногам.
Парализовала, оставляя возможность только стискивать зубы.
— Покупать приватную беседу со своей же истинной, — хмыкнул Малин и отступил.
Без горячих рук резко стало холодно. Подняла с пола свою кофту.
Слегка влажная, но ничего другого все равно нет.
Малин одним движением снял футболку. Накаченный до нереального рельефа торс в полумраке перетянул все внимание на себя.
Он сумасшедший?
Очевидно, да, раз протягивает мне свою одежду.
— Я чокнусь носить на себе твой запах.
— Зато сухая, — Малин швырнул в меня футболку, вынуждая рефлекторно ее поймать.
И как это понимать?
Вопрос безудержно вертелся в голове, пока Малин неторопливо шел к выходу. Остановился напротив Дрейка.
— Собираешься трепаться об этом?
— Нет, — Дрейк мотнул головой с улыбкой.
Больше ни слова не последовало. Малин ушел, бросив в меня напоследок взгляд… странный. Непонятный, и оттого пугающий.
Пускающая ток по всему телу и бесконечно вопящая истинность начала утихать.
Дрейк внимательно осматривал меня, не усиливая ощущение безопасности, а наоборот.
Наплевав на запах, натянула на себя футболку Макса.
От резкой концентрации закружилась голова. Устояла, не пошатнувшись.
Живот стягивает при каждом вдохе, но жить можно.
— И что дальше? — я сцепила руки под грудью, сжимая кофту.
Дрейк усмехнулся.
— Боишься меня?
Сказать: "Боюсь", — значит дать преимущество. Храбрится и отрицать — преподнести повод доказать, что бояться стоит.
Заколдованный круг.
— Опасаюсь, — выбрала наиболее нейтральный ответ.
Слегка опьяненная, сократила разделяющее расстояние.
Запах Малина окутал меня плотным коконом. Не доводя до крайности, но и не позволяя расслабиться.
— От тебя несет Максом, — скривился Дрейк и неприязненно посмотрел на футболку.
Она висела на мне мешком.
— Не очень-то ты дружелюбен к своему другу.
— У Малина нет друзей.
— Нет? — удивление само вырвалось наружу. — Я думала вы…
— Нет, — повторил Дрейк, продолжая недовольно морщить нос, — и никогда не были. Сними ее. Я хочу тебя чувствовать, а не Макса.
Столичный повел носом, шумно втягивая воздух.
— Пахнешь вкуснее, чем вчера. — И с лукавой улыбкой добавил, — быстро зреешь.
Чуть заторможенный разум долго переваривал услышанное.
Малин и Дрейк не друзья.
Это хорошо или плохо? Или не хорошо и не плохо? В какую сторону склонить чашу весов, если все равно непонятно, что делать с результатом?
Ладно, с этим я могу разобраться потом, а вот с футболкой…
Дышать Малиным сродни медленному самоубийству, но и мысль расстаться с его одеждой бурю восторга не вызывала. То, что мой запах понравился Дрейку… Не вселяет оптимизма.
— Если откажусь, силой разденешь?
— Силой, — пробормотал Дрейк, выходя из комнаты, — я не сторонник грубых методов, когда можно обойтись без них.
Он уводил меня дальше по темному коридору в неизвестном направлении.
Я сжимала кофту в опущенной руке, шагая за столичным. Из-за его спины и общего полумрака ничего не видела. Низ живота стягивало сладким томлением от каждого вдоха.
Потерлась щекой о свое же плечо, губы растянулись в улыбке…
Черт. Похоже, я действительно схожу с ума.
Тряхнула головой, прогоняя наваждение. Оно ушло, но недалеко, обещая вернуться в любой момент.
Дрейк завернул на слабый свет из проема по левой стороне.
Ничего необычного здесь не было. Кресла, диван, столик, — как и везде.
Маленькая бутылочка с водой или была кем-то забыта, или стояла у дивана на полу намеренно. Дрейк подхватил ее. Крышка щелкнула, откручиваясь.
Интуиция подогревала ощущение подвоха. Я рефлекторно шагнула назад, но осталась на траектории полета воды.
Возмущенный вздох повис в воздухе вместе с расплескавшейся по полу прозрачной жидкостью. Футболка мгновенно прилипла к груди и животу, брызги попали на шею, подбородок…
— Какого ты… — Слизнула капли с губ, проглатывая рвущиеся наружу ругательства. — Творишь?
Дрейк невозмутимо пожал плечами, горлышком пустой бутылки показывая на меня.
— Ты немного промокла.
Злость сплелась с раздражением. Сжала челюсть, прожигая столичного взглядом проклятья вечного нестояка.
Зачем применять силу, когда можно просто вынудить поступить так, как ему хочется. Хороши методы, ничего не скажешь.
Глава 9
Стянула с себя мокрую футболку, закипая от гнева.
— Доволен? — скомкала мягкую ткань и швырнула в столичного.
Он с усмешкой поймал тряпку.
— Штаны тоже снимай.
— Зачем?
Неведомый страх заворочался под ребрами, больно давя на нижние.
Дрейк развалился в кожаном кресле, широко расставив ноги. Поза напомнила Малина. Память вдобавок дорисовала неизвестного слейва на коленях.
Непроизвольно скривилась, словно вновь почувствовала горькую смесь желанного запаха с противным.
— Ты подрочишь, я посмотрю, — Дрейк запустил в меня футболкой.
Поймала, со вдохом оказываясь в шлейфе Малина. С приятной истомой и жгучим непониманием.
— Ты прикалываешься? Я не стану этого делать.
— Почему нет?
Невозмутимость и спокойствие Дрейка пробуждало желание хорошенько ему врезать.
— Иди-ка ты со своим вуайеризмом… показать, куда? — пальцем указала на его ширинку.
Соглашаться стать его слейвом было ошибкой. Совершенно точно мой большой промах с начала учебного года.
Стоило послать всех столичных по известному адресу и свалить в закат. Не знаю как, но я бы придумала. И придумаю.
— Твое право, — пожал плечами Дрейк, будто бы соглашаясь. — Мое — сдать тебя в аренду Оливии. Например.
Блондинка та еще сволочь, но лучше так, чем раздвигать ноги перед надменным засранцем.
— Ладно.
Губы столичного довольно растянулись.
— Она точно заставит тебя у нее отлизать, после нассыт в рот, и ты все проглотишь. Я Оливию знаю не первый год.
Унизительная и тошнотворная картина нарисовалась перед глазами.
— Я не стану этого делать.
Никто не заставит меня.
— Станешь. У нее большой арсенал плеток и прочей лабуды, лупит она нещадно. Ты ей особенно приглянулась, развлечется по полной, — Дрейк поднялся с кресла и неторопливо направился к выходу.
Эпичная картина не желала рассеиваться. Я будто со стороны видела себя в чужой моче, с рассеченной кожей, и желанием мести. Жестокой. Мучительной.
— Куда ты?
Сглатывала раз за разом, безрезультатно пытаясь смочить горло.
— Отведу тебя к Оливии, — тоном, будто это очевидно, Дрейк только больше нагонял жути.
Он ведь действительно отдаст меня ей. Он столичный, она тоже. Это пространство их идиотских игр. С нами, с такими же людьми, как и они.
Жестокий выбор между одним унижением и другим. В одном случае оно будет травмирующим морально и физически, а во втором только морально.
Я не хочу выбирать между унижениями. Я не хочу проходить через это.
Задушила подкатывающие слезы. Покажи гиене слабость и она тут же вцепится в глотку.
— Не надо к Оливии, — не узнала собственный глухой голос.
Вздрогнула от бесчувственного тона, будто всю жизнь высосали через соломинку.
Сжала в кулаках кофту и футболку, не решаясь произнести.
Я. Не. Хочу.
— Я сделаю, что скажешь.
Совершенно точно услышала, как одна опора, на которой держится Карина Шерп, надломилась и с треском рухнула. Остальные лишь пошатнулись, но выдержали.
Дрейк занял прежнее место и кивнул на диван.
— Сбрасывай тряпки. Садись, ложись — как удобно. Мне плевать.
Сильнее вцепилась в одежду, не в силах разжать пальцы. Они окаменели. Как и колени. С трудом согнула их, села на диван, не раздеваясь.
— Нет, я не стану, — мотнула головой, не собираясь больше идти на компромиссы. — Не буду выполнять ни твои приказы, ни чьи-то еще. Нет. Никогда.