Белая машина затормозила в считанных сантиметрах от меня. Женщина за рулем дрожащей рукой держалась за голову. Ее трясло.
Я тоже словно попала на вулкан.
Взгляд метнулся к незнакомцу. Он продолжал нависать над блондинкой, но вниманием был обращен ко мне.
Не поняла, что отразилось в его глазах. Угроза? Презрение? Подозрение?
Я словно стряхнула с себя наваждение. Не полностью, но большую часть.
Ворота на территорию университета плавно разъезжались в стороны. Рванула к ним, чувствуя неприятное жжение затылком, лопатками. Всей собой.
Из этой паршивой ситуации должен быть выход, и я его найду.
Нас, первокурсников, разделили по кураторам. Основную группу из столичных увели сразу. Остальные, в том числе я, остались в холле.
Низкорослый щуплый мужчина представился Оливером Спенсером, попросил следовать за ним и не отставать. Нас оказалось всего двенадцать человек. Кто-то воодушевленно крутил головой по сторонам, кто-то, как я, твердо смотрел перед собой.
Я здесь не из-за большого желания учиться в Амоке. Я никогда не хотела сюда приезжать.
Классовое разделение, ни шагу не ступить без контроля. Всем приезжим присваивается код, который нельзя потерять. Уезжая, обязательно его аннулировать. Если этого не сделать, найдут и посадят за гипотетическую попытку чего-нибудь нехорошего.
Даже здесь, чтобы войти в здание универа, необходимо приложить личный код к автомату, иначе не пропустит. Ощущение, проходя через эту арку, что заходишь в ад по пропускам.
Много слышала рассказов от тех, кто возвращался. Из тех, кого здесь принято называть биомусором. Если вернулся с руками, ногами и целыми органами, считай везунчик.
— У тебя необычная внешность.
Обернулась на смущенный шепот. Девушка в больших очках покрутила кончик своих волос, собранных в хвост на макушке.
— У тебя тоже, — кивнула ей и уткнула взгляд под ноги, чтобы не оступиться на лестнице.
Нас долго вели лабиринтами коридоров. Мы давно миновали новые корпуса и, похоже, достигли цели.
Пахнуло сыростью. Не сильно, но чувствительность к запахам у меня всегда была на уровне.
По широкому коридору шли трое девчонок в майках и шортах, шлепая по старому поскрипывающему полу. Они мельком глянули на нашу процессию.
— О, новенькие. Добро пожаловать в ад!
Тусклые лампочки под потолком протянулись в одну линию. Одна из них мигнула, словно соглашаясь с определением.
— Зачем вы пугаете первокурсников, Лаймова? — Спенсер пожурил пальцем и покачал головой.
Девушка фыркнула.
— Чтобы понимали, куда попали. Вдруг кто-то еще успеет сбежать?
Спенсер снова покачал головой.
— Зачем им сбегать? Вы вот третий год возвращаетесь.
По лицу девушки пробежала тень. Она развернулась и зашла в комнату. Хлопок от двери разбежался по длинному коридору и разбился о стену в конце.
Нас повели дальше. Там оказалось что-то вроде общей гостиной — без дверей, с несколькими видавшими виды диванчиками и столами.
Спенсер заговорил, когда все расселись.
— На ближайшие четыре года это место ваш дом! — он торжественно всплеснул руками. Голос, правда, особой воодушевляющей радости не демонстрировал. — Комнаты выбирайте самостоятельно, где найдутся свободные места. Несколько правил поведения: не заходить в корпус А, лучше даже не приближаться, во избежание, так сказать; после девяти мальчики не должны находиться в комнатах девочек, девочки — в комнатах мальчиков; завтрак — обязательный прием пищи. Можете пропустить обед, ужин, но на завтраке все обязаны присутствовать. Это понятно? Отлично. Так, что еще… что еще… Вроде важное сказал. Остальное потом. С вопросами и проблемами — ко мне. С ПМС ко мне не приходите, мальчиков тоже касается.
Последнее немного разрядило обстановку, даже смогла улыбнуться.
Спенсер ушел, все разбрелись искать свободные места.
В коридоре оставалось все меньше людей. Я решила подождать. Сидела на диване, смотря на ободранную пальму в большом цветочном горшке на полу.
Без запаха незнакомца думать гораздо легче, инстинкт не управляет. Тихо ждет, когда объект его вожделения окажется рядом.
Тупость. Истинность и все, что с ней связано, полнейшая дичь.
Мимо прошла Лаймова. Заметила меня, остановилась.
— Чего сидишь? Места не хватило?
— Не знаю. Еще не искала.
Девушка кивнула и пошла дальше.
В конце коридора по двум сторонам было по две двери. Справа душевые, слева туалеты.
Убогое пространство, но лучше, чем жить со столичными.
Разделение тоже убогое. Почему они решили, что априори лучше приезжих? Да, здесь все иначе, но люди… Мы ничем не хуже. Во многом наверняка даже превосходим.
Лаймова шла обратно, кивнула перед собой.
— Идем, у нас одна кровать свободна. Шкаф маленький, почти весь занят. У тебя много шмоток?
Подхватила сумку, без энтузиазма шагая следом за девушкой.
— Нет.
— Отлично. Я Джана, кстати. Вообще Джанет, но лучше Джана. А ты?
Она взялась за ручку двери, задержалась, смотря на меня.
— Карина. Лучше Кара.
— Кара? — хмыкнула Лаймова и толкнула дверь. — Фиф, у нас новая соседка. Кара небесная.
На кровати животом вниз лежала девушка с фиолетовыми волосами. Она оторвалась от потрепанного планшета, обернулась с широкой улыбкой.
— Привет, Кара. Я Фиона, звать Фиф. Назовешь полным именем — задушу во сне подушкой.
Она вернулась к планшету, болтая ногами в воздухе.
Радушный прием. Иного не ожидала.
— Куда? — сжала сумку, смотря по очереди на две незанятые кровати.
Джана рухнула на кровать, стоявшую выше кровати Фиф. Справа одно спальное место и стол.
Старый матрас, из подушки летят перья…
Придется привыкать, я больше не дома.
Весь день мне рассказывали о порядках и правилах, которые Спенсер никогда не озвучит. Они установлены не администрацией универа. Их установили местные. Столичные.
Спортивная площадка за беседкой неприкосновенна — биомусору там не место. Часто первокурсники по незнанию туда приходят, и если успевают убежать с целыми ногами — молодцы. Пять за физподготовку. В самой беседке можно находиться только когда она не занята столичными, освободить ее следует сразу, видя, что к ней идут столичные.
Сами эти правила вызывали острый приступ тошноты. Тянуло блевать вместе с легкими.
В столовой существует четкое разграничение какие столы занимать можно, к каким вообще лучше не приближаться. Бассейн вне учебных тренировок доступен исключительно столичным.
Библиотека без ограничений, как и тренажерный зал. В первую редко ходят столичные, во второй — приезжие. Спасибо и на этом.
Первый ужин в универе прошел шумно. Новенькие присматривались друг к другу, к остальным. К столичным это не относилось, эти первокурсники быстро влились в поток. Что их и волновало, так это как понравится старшекурсникам.
У нашей части столовой были задачи посложнее. Одна из них звучала примерно как "пережить текущий год".
После душа я погрузилась в сеть. Планшет пусть и старенький, работал исправно. Иногда терял связь и не давал закрыть страницу, но потом оживал.
Я зарылась в информации об истинных. Большая часть состояла из уже известных фактов, но это не то. Я знала недостаточно, чтобы понимать, как эта штука работает, как ее выключить и уничтожить.
О последнем не нашлось ни слова. Везде истинность обозначалась как "дар", "подарок богов", "безграничное счастье". Какой дурак станет добровольно избавляться от счастья?
Логика хромая на обе ноги.
Единственное, что удалось откопать на заброшенном форуме, название крема для тела, перебивающего запах. Кто-то писал, что действительно работает.
Незнакомец почувствовал меня, стоя у ворот, но вблизи понять не смог. Слабый запах, но только пока. Чем чаще буду чуять своего истинного, тем быстрее сформируется мой собственный. В некоторых источниках указан срок от трех дней до недели. Не так уж много. Вернее, совсем мало. Достаточно лишь для поиска крема.
Я успела найти несколько адресов, где он предположительно мог быть. Хотела проверить еще парочку, но девочки попросили погасить экран. Свет мешал заснуть.
На постели все было неудобным. Тело проваливалось вниз на старых пружинах, тяжелое одеяло кололось, от подушки шел странный запах. В итоге сунула ее под кровать, под голову подложила руку.
Ожидаемо не выспалась. Болела спина, шея, тянуло плечи.
Не учла сколько народа с утра ринутся умываться в одно время. Из-за очереди не смогла привести себя в порядок быстро и дала себе задачу впредь вставать немного раньше остальных.
— Как тебе здесь? — тихий, на грани шепота, вопрос прозвучал со спины над ухом.
Прикрывая зевок, обернулась.
Та девушка, что назвала мою внешность необычной, явно смущалась заговаривать первой.
Пожала плечами, продвигаясь вперед. Скоро, наконец, доберусь до раковины.
— Пока не поняла, но уже не в восторге.
— Мне тоже не нравится, — она продолжала говорить крайне тихо, словно боялась, что ее услышат. — Соседки по комнате сказали нас будет ждать посвящение. Его проводят столичные и оно… ну… для нас ничем хорошим не обернется…
Скривилась, сжимая полотенце, зубную щетку и пасту.
Идиотские порядки.
— Там такое бывает, ты не поверишь, — продолжала девушка, нервно теребя кончик хвоста. — Насилие… сексуальное! Часто…
Покосилась на нее, делая шаг вперед по очереди.
В это как раз охотно верю. Наслушалась от знакомых в родном Хилсе, как подонки используют "биомусор" для удовлетворения своих животных потребностей.
— Тебя это не пугает? — все так же тихо удивилась девушка.
Глаза за очками расширились.
— Меня?
Переспросила, хотя и без уточнения понятно, что речь обо мне.
Попытка успокоиться и не начать нервничать раньше времени.
— Я подумаю об этом позже.
Дошла, наконец, моя очередь до свободной раковины.
Вкус мяты заполнил рот. В зеркале — красивые изумрудные волосы. Собрала в низкий пучок. Очевидный плюс моей внешности: мне подходят совершенно разные прически. Как ни крути, выгляжу хорошо. Здесь это скорее минус. Жирный.