— Заедем кое-куда, — Дрейк стоял на своем.
Довольная улыбка с лица не сходит.
К чему это? Почему просто не написал?
Он вновь посмотрел мне за спину.
— Макс, — позвал он со смешком.
Я потерла лоб и развернулась. Малин тоже прислонился плечом, только к стене.
Столичные! Зеркальное отражение друг друга.
Дрейк потер большим пальцем по указательному и среднему в известном жесте.
— Перечислю. Утром.
Хмуро наблюдала за ними, медленно… нет, быстро закипая.
— Ты — мудак, потому что твоей истинной торгуют как шлюхой, — гневно указала пальцем на Малина и повернулась к Дрейку, — а ты просто мудак!
— Это правила, — пояснил он с милой улыбкой.
— Сказать, что ты можешь сделать с этими правилами?
— Я догадываюсь, — хмыкнул Дрейк, а мне не до шуток.
— Молодец. Теперь идите на хер. Оба!
Рука как стрелка компаса указала нужное направление.
Макс всем лицом отражал раздражение, приближаясь к двери. Правильно, пусть идет по коридорам в одном полотенце. Так ему и надо. Только вместо закономерного выхода из комнаты, он остановился на пороге.
— Тебя послали.
Дрейк засмеялся.
— Вместе с тобой.
— С этим я как-нибудь разберусь, — Малин захлопнул дверь, отрезая веселого Дрейка от отрицательной энергии этой комнаты.
Прожгла Макса ненавистным взглядом.
Лучше бы сам ушел. И желательно туда, куда послали.
Злости и раздражения в бледно-желтых глазах не меньше, чем у меня.
— Да, я буду платить Дрейку. За время с чужим слейвом приходится расплачиваться. Ты сама выбрала пойти под него, тебя никто не заставлял.
— Конечно, выбрала! Я была в ловушке!
Всплеснула руками на идиотскую претензию.
Какого черта он меня обвиняет?!
Макс дернул за руку на себя, развернул спиной к себе.
Судорожный выдох вырвался от стянувшего приятного ощущения крепких объятий. Ладонь пробралась под кофту и легла на живот и талию. Шею опалило горячее дыхание, пуская дрожь по телу.
— В ловушке?
Прикрыла глаза от легкого хрипа в низком голосе за ухом.
— Ты была в моих руках.
— Да, я это и сказала, — мой голос утратил резкость.
Закусила губу, сдерживая стон от горячего поцелуя на сгибе шеи. Клыки царапнули тонкую кожу, подбрасывая воспоминания из сна.
Истинность довольно замурчала, а я, наоборот, зарычала.
— Поставишь метку, и я тебя убью.
Макс оторвался от шеи, усмехнулся мне в ухо.
— И лишишь себя пары на всю жизнь. Запах-то останется.
— Лучше так, — процедила, борясь с податливым телом.
Нет, прежнего сумасшедшего, испепеляющего желания не появилось. Появилось другое. Желание нежности, именно с Малиным.
Я и нежность совершенно несовместимы.
Макс отпустил меня, отступил на шаг.
Верное решение. Правильное.
Развернулась, сцепила руки под грудью, уверенно встречая недовольный взгляд.
— Ты меня не знаешь, и при этом решаешь, что лучше одной, чем со мной?
— Ты столичный. Это все, что мне нужно о тебе знать. Я приезжая, биомусор — это все, что тебе надо знать обо мне.
Малин шумно выдохнул.
— Я о тебе знаю немного больше. Ты упрямая. Уперто идешь к цели. Я не уверен, что ты до конца понимаешь, к чему в итоге хочешь прийти. Любишь решать за других, даже когда тебя об этом не просят. Продолжать?
К чему это все? Сложные разговоры, попытки друг друга задеть, что-то выяснить.
Я подпишусь под каждым словом, это правда. Немного неприятная, да.
— Только не говори, что ты вдруг истинной парности захотел, — мотнула головой, невольно намекая на верный ответ.
Малин не изменился в лице, по-прежнему смотрел с недовольством.
Нет ведь?
— Макс?
Он прислонился спиной к стене, смотря сверху вниз.
— Я не хочу остаться бездетным импотентом. Нормальное нежелание, по-моему, нет?
Одним лишь псевдо-спокойным видом выводя из себя.
— Это вероятность. Всего лишь! Не факт, что именно это с тобой случится.
— Нулевая вероятность? Ты видела статистику, или изучила частоту проявления побочек? — Макс сдержался от повышенного тона, но напряжение звенело в голосе. — Сколько вообще пар прошли через избавление от истинности, ты знаешь? Интересовалась?
— Мне достаточно знать, что у кого-то это получилось!
Я все же сорвалась на крик, не сдержав эмоций.
— Факты? Доказательства? — Макс хлестал взглядом. — Ты с ними разговаривала? Они живы вообще?
Еще немного, и я начну извергать снопы искр из ноздрей.
— Какого черта, Малин?! Ты был согласен! Ты. Согласился. И что теперь?!
— Я дал тебе достаточно времени адекватно подумать и осознать, что ты затеяла херню, но до тебя никак не доходит! Упертая истеричка, — процедил Макс.
— Импотент! — подумала, и добавила: — Потенциальный.
— Твоими молитвами, — губы Малина иронично изогнулись.
Шумно выдохнула кипящие эмоции, и отвернулась. Лицо столичного не способствует моему успокоению.
Начала считать удары разбушевавшегося сердца, чтобы немного усмирить ум.
Мышцы подрагивали. Завела волосы назад, стиснула зубы. Сжала кулаки на мгновение, и развернулась.
— Ты не можешь решать за двоих, — постаралась говорить спокойно, насколько возможно.
Сложила руки на груди, сжала локти. Со вздернутым подбородком смотрела на причину моих бед.
— Ты можешь, а мне нельзя. Как я сам не догадался о твоих привилегиях?
Сместила взгляд на дверь, лишь бы не видеть саркастичной ухмылки.
Бесит невероятно.
Стало ощутимо некомфортно находиться рядом. В одной комнате.
Он не слышит меня, я — его. Надо сойтись в понимании, что эта истинность нам не нужна.
Без эмоций, без влияния моего запаха Макс наверняка осознает, что зря все это наговорил.
— Нам надо успокоиться, — я смотрела куда угодно, но не на Малина. — По отдельности.
Лучшим ответом мог стать молчаливый уход. Но не стал.
— Нет.
Выпустила пару-тройку ментальных отравленных стрел в столичного. Он на мой смертоносный взгляд отреагировал усмешкой.
— По отдельности мы не поймем как долго можем находиться рядом в относительном спокойствии после наших совместных развлечений. Я уже говорил.
Макс пошел в сторону окна, игнорируя мое демонстрируемое недовольство. На ходу стянул с бедер полотенце, мимоходом бросил на постель.
Не удержалась от комментария:
— Ты всегда с перманентным стояком?
Поэтому мозгу кровообращения не достает, оно все в другом месте сконцентрировано.
— Рядом с тобой — да, — он поднял свое белье с пола и повернулся ко мне, без стеснения демонстрируя всю… м-м… красоту.
Приятно, конечно, знать, что я так влияю на Макса. Вернее, не я, а запах. С истинностью внешний вид не выбирают. Как и внутреннее содержание. Но это лирика.
Факт: я его тоже хочу. Всегда. Когда он поблизости. На это обычно влияет запах. Теперь же влияет и картинка перед глазами.
Натянутая ткань трусов притягивала взгляд. Посмотреть в сторону сродни преступлению.
Запах и полуголый истинный рядом — и я готова растаять под ним раз десять.
Скрестила ноги, насильно посмотрела на окно. Там тоже красиво. Кустарники в лунном свете.
У меня слишком красноречивая поза. Слишком. И ладно.
Уйдет Малин, уйдет и желание.
Скорее бы. Долго что-то копается.
Обжигающий взгляд не заставил меня перестать рассматривать кусок ночного неба. И все же пришлось отвлечься от столь увлекательного занятия.
Макс вышел не за дверь, а за пределы немыслимой наглости.
— Я хочу есть, но тебя хочу сильнее, — он резко притянул к себе.
Успела выставить руки, но они не помогли. Согнутые в локтях не увеличили расстояния.
Приятная судорога стянула живот. Стойко не подала виду.
— Ты ведь не думаешь, что мы теперь постоянно будем вместе развлекаться?
Под кофтой кончики пальцев невесомыми касаниями пускали мурашки по коже.
Закусила губу изнутри. Я не выдам себя ни звуком, ни взглядом. Надо показать твердость своих убеждений.
— Что в этом плохого? Я тебя не принуждаю к классике. Оральный секс лучше никакого, — Малин усмехнулся.
— Нет, Макс. Мы уезжаем отсюда и забываем, что здесь было, ясно?
Наполненный недовольством выдох долетел до моих губ, рука на спине замерла, а я продолжила:
— Трахайся с кем хочешь, но не со…
…мной.
Оставила во рту Малина возмущенный стон. Слишком быстро сдалась в плен его языку и напору. За секунду.
Какого черта он постоянно меня затыкает?!
В отместку вцепилась ногтями в лопатки, получила в ответ выбивающий все мысли рык.
Еще один короткий марафон оргазмов, и все.
Совсем. Клянусь.
Осознание происходящего размазалось по черепной коробке. Осталась только концентрация эмоций: моих и Макса. По его действиям и пылу понятно, что ему все нравится. Из-за истинности или не только — не так уж и важно в конкретный момент.
От поцелуев горело все тело. Стягивало от желания большего. Дикого, плохо поддающегося контролю. Мало просто языка и пальцев, хочется… Макса.
Главное не потеряться в ощущениях окончательно. Вовремя остановиться.
— Нет, — выдохнула, резко распахнув глаза от навалившейся сверху тяжести.
Облизнула пересохшие губы. Сбитое дыхание от многочисленных стонов не получалось выровнять. Невозможно, когда даже после черт знает скольких оргазмов чувствуешь неудовлетворение.
Макс губами очертил дорожку от груди к шее. Качнул бедрами, скользящими движениями срывая разочарованный стон болезненного удовольствия.
Нечестно. Я на такое не соглашалась.
Я хотела приятное, а получаю страдания. Сладкие, но страдания.
— Ты понимаешь, как нам может быть хорошо? — Макс заглянул в мои глаза.
Ладонь от бедра поднялась выше, ведя за собой толпу мурашек к груди. Сжал, наблюдая отражение эмоций в моих зрачках.
Вдавила ногти в натянутые мышцы спины, в сотый раз облизнула губы.
— Это всего лишь секс. Он может быть классным с кем угодно.