Лапы чудовища сжали Орозона. Кости затрещали, раскалываясь. Боль толкнула его в пропасть. Всё потемнело.
Падение. Дэсарандес открыл глаза, лёжа на полу в собственной каюте. Его тело было покрыто холодным пóтом, а сердце гулко стучало. Мужчина приложил руку к груди, стараясь успокоиться.
— Мои кошмары, которые всегда будут преследовать меня… На всём протяжении пути.
— Это память, — возник знакомый голос в его мозгу. — Которая не позволит тебе отклониться от намеченной цели. Не стоит мучить себя лишний раз, но стоит помнить о том, что может обрушиться на всё человечество, если ты проиграешь.
— Я не проиграю, — слабо улыбнулся император. — Не на этот раз.
— Я рассказывал, что у меня огромный опыт приёма родов? — толстяк беспрерывно болтал, но при этом умудрялся делать достаточно верные движения: производственной магией создал небольшой таз, наполнил его прохладной водой и набросал туда тряпок. — Однажды я помогал отелиться сразу двум коровам…
— Не смешно! — рыкнула Силана, но потом, вопреки сказанному, глухо рассмеялась. — Коровам! Я, архонт Монхарба, дочь Тураниуса и Макины Плейфан, внучка Волластона… — голос стал тише. Повитуха вытащил одну из тряпок, быстро отжала её и положила девушке на лоб.
Кейна успела вновь выскочить наружу, помчавшись то ли кого-то искать, то ли что-то передать — я так и не понял.
— А теперь начистоту, — прошипел я, ухватив представителя клана Серых Ворóн за рукав. — Ты и правда понимаешь, что можно сделать, дабы сохранить их жизни?
— Троица подтверди, я обладаю всеми нужными знаниями, — широко улыбнулся Зилгард. — Ах, эти недоверия, которые разрывают моё большое сердце!..
И мы приступили к работе. На самом деле, обладай я чуть бóльшим опытом и не знай, что речь идёт именно о моём ребёнке… Наверное я бы действовал с куда более холодной головой и немного менее дрожащими руками. Однако ранее именно эта сфера жизни всегда обходила меня стороной. Разве что приводил в порядок тела ПОСЛЕ родов — и то всего пару раз.
Но сейчас у нас была старуха, разбирающаяся в процессе. Был Зилгард, которому, после недолгого размышления, я всё-таки решил довериться. А ещё мой опыт вытаскивания живых прямо из рук смерти. Боюсь, она уже видит во мне своего злейшего врага, которого искренне желает увидеть в своей обители. Хотя я ведь попаду не туда, так? Это будет иное место. То, которое недавно снилось мне. Широкая поляна с порталом в центре, лес вокруг, небольшие ручьи, горы… И та самая трещина, шириной достаточной, чтобы внутрь можно было протиснуться.
Мир без магии, но с работающими рунами. Мир, который мне ещё предстоит разузнать. Троица, что же это?..
— Мальчик, — вытащила повитуха окровавленный комочек. — Недоношенный и слабый. Если бы речь шла не о столь высокопоставленной особе, — она без особого пиетета посмотрела на Силану, — я бы сказала, что лишь боги знают его судьбу. Но сейчас не сомневаюсь…
— Сомнения всегда предпочтительнее истины, дорогая моя, — прервал её Зилгард, проворно начав заниматься пуповиной. — Сомнения — удел всех смертных. И нет ничего глупее, чем говорить о чём-то без них. Боги следят за миром, даже когда мы уверены, что скрылись от их глаз, — во взгляде толстяка, который коротко на меня посмотрел, скользнула лукавая насмешка, — поэтому давайте обойдёмся без таких громких слов!
Я отстранился от их перебранки, сосредоточившись на исцелении. Теперь я снова мог действовать ничего не опасаясь. Я в своей стихии. Признаться, до момента «выхода» ребёнка я опасался, что если начну в должной мере и со всем тщанием лечить Силану, то могу… нет, не зарастить его, это уже было невозможно, но как-либо ухудшить положение. Например чрезмерно укрепить матку, брюшные мышцы или диафрагму. Я попросту не знал, к чему это могло бы привести. Открыто поведав об этом нашему консенсусу, удостоился невнятного бурчания повитухи и совета Зилгарда работать с «верхней частью тела» Силаны.
— Сердце и мозг, — разумно сказал тогда толстяк. — Вот что должно работать у нашей любезной госпожи архонта. А если с этими двумя органами всё будет в порядке, то остальное приложится, верно, Изен?
Не признать его правоту было нельзя. Именно этим я и занялся, одновременно сканируя предельно знакомое тело своей… своей… Силаны.
На каком-то этапе она схватила меня за руки, которыми я периодически водил по её телу: в сторону сердца, головы, лёгких, печени, почек и иных органов, дабы проще отслеживать состояние организма. В глазах женщины горела му́ка, которую я не облегчал по настоятельной просьбе повитухи.
— Как тогда она сможет тужиться⁈ — вскинулась старуха, когда я заикнулся об этом, видя страдания девушки. — Без этого ничего не получится! Боль, мальчик, — она имела право так сказать, ведь я был младше её раза в четыре, — позволяет продвигать ребёнка вперёд. Чувствовать ритм! — повитуха подвигала сухими руками. — Роженица должна ориентироваться на остроту боли и силу этих ощущений! Понимать, как надо действовать!
В этот момент я понял, что она и правда опытна, поэтому перестал участвовать в качестве генератора «гениальных» идей и сосредоточился на том, что мог лучше всего: поддержании жизни и устранении последствий.
В общем, когда Силана схватила меня, уже ближе к мигу завершения, в самый острый, фактически кульминационный момент, то я впервые посмотрел ей в глаза. Имею в виду — на столь ма́лом расстоянии.
Могу поклясться магией, она что-то заметила! Пусть внимание девушки было сосредоточено на ином. Пусть она не соображала в должной мере, но взгляд будто бы зацепился за что-то в моих глазах. Которые я не менял. Они — единственные на лице, которые остались прежними. Кирина Анс-Моргрима, волшебника из семьи графов. Аристократа Империи Пяти Солнц.
— Это правильно… — прошептала Плейфан. — Так и должно… должно…
И вот, обмытый Зилгардом орущий ребёнок был торжественно передан повитухой в руки Силаны, которая прижала его к своей груди.
— Молоко ей, надеюсь, не «вылечил», целитель? — проворчала старуха, на что я лишь хмыкнул, ощущая, как медленно спадает дрожь отходняка.
— Первый раз всегда такой, — толстяк утёр пот со лба небольшим платком, который после этого демонстративно выжал, отчего на пол полились жирные капли. — Иной раз это выводит из равновесия даже опытных волшебников. Знавал я матёрых душегубов, которые бледнели и зеленели, когда у женщин отходили воды.
— Мужики, то же мне, — фыркнула повитуха. — Только и можете, что ружьями своими тыкать, да кулаками махать. Даже маги не способны сотворить чудо рождения новой жизни. Это — удел женщин.
Я мог лишь кивать. Больше механически, чем осознанно. Отец… я стал отцом. Боги… Троица…
— Что… — откашлялась Силана, удерживая малыша в руках, — что дальше? Ты сказал, что он недоношен.
— Твой колдун… — старуха взглянула на Зилгарда, но толстяк тут же её перебил.
— Проверка показала, что основные органы работают в должной степени, отклонения незначительны. Будет достаточно регулярно проверять и наполнять его лечебной силой. А потому, — рука мага из Серых Ворóн неожиданно сильно схватила меня за плечо и подтолкнула в сторону девушки, — лейтенант Изен будет ежедневно навещать вас, моя дорогая, дабы осуществить эту процедуру.
Я моргнул, а потом быстро покосился на волшебника. Он… знает? Невозможно! Я сам не уверен до конца! Я…
Но мысли уже зашептали, что как раз-таки я уверен. Знал сразу, каким-то неведомым и таинственным образом. Просто знал и всё.
Зилгард лукаво подмигнул.
— Я бы рад заняться этим сам, но увы, дела, дела! На клан Серых Ворóн навалилось столько проблем! Ещё и переход, и раненые, и забота о соклановцах…
В этом он, безусловно, прав. В Чёрных Полосах вообще с магами стало туго. Фолторн выжил буквально чудом. Других волшебников у нас нет и, скорее всего, не будет до самого Магбура. Разве что кто-то случайно пробудит в себе силы?.. Но даже если это и случится, то вот так, на ходу, никто не сможет своевременно обнаружить в нём талант. Не до проверок сейчас! А если каким-то грёбаным чудом это всё-таки определят, то… что? Необученный маг не то что бесполезен, он опасен! Срыв эмоций, недостаточно яркий образ и вот, поток магии, вместо того, чтобы лететь в сторону врага, окутывает самого недоучку и всех рядом стоящих людей. Вот так потеха для сайнадов!
— Разве лейтенант Изен не будет слишком занят для столь… простых дел? — поинтересовалась Силана. Я поправил её здоровье, подтянув мышцы, залечив раны и восстановил тело. Поэтому архонт могла уделять орущему младенцу практически всё своё внимание. Но почему-то мне казалось, что девушка вскоре может… осознать. Понять. К чему это приведёт? Стоит ли мне продолжать столь тесное общение или лучше дистанцироваться и позволить всему идти своим чередом? Когда я умру, то не будет ли проще, если не останется никаких связей? Не останется никого, кто мог бы пустить по мне слезу?
— Я найду возможность, — хрипло произнёс я, стоя навытяжку, словно перед строгим генералом. — Обещаю. На этот раз точно.
Что-то в моём тоне, который я почти не контролировал, заставил Плейфан отвлечься и посмотреть на меня. В её глазах мелькнуло… что-то. Нечто, что я не сумел осознать.
— Хорошо, — согласилась архонт. — Я знаю, что ты сильный лекарь, Изен. И сегодня я ощутила это на самой себе. Совершенно не чувствую никаких болей… там, внизу. Это… невероятно, — наконец-то лицо Силаны окрасила улыбка. — Спасибо тебе. Всем вам!
На улицу я вышел ошеломлённый, взъерошенный, но почему-то счастливый просто до невозможности.
— Поздравляю, Изен, — с неизменным выражением бесконечной хитрости на лице, Зилгард завладел моей рукой и потряс её, словно проверяя, достаточно ли крепко она держится. — И даже немного завидую. Впрочем, какие ещё мои годы? — рассмеявшись, маг обернулся и неспешно, вперевалочку, направился куда-то вперёд, насвистывая под нос какую-то мелодию. Я даже не нашёлся с ответом, просто непонимающе смотрел ему в спину, а потом сплюнул в грязь и поёжился. Отчего-то холод сумел проникнуть даже под расписанную рунами тунику.