— И мы их развеяли. Но теперь Чессента потеряла драконорожденных как союзников, которые сражались бы на ее стороне. Вы боитесь, что просчитались.
— Именно.
— Хотя, если бы Тимантер действительно был вашим врагом, то вы бы все равно не дождались помощи от них.
Никос лишь пренебрежительно махнул рукой, как бы говоря, что вина Тимантера — полнейший бред. У Аота были и свои сомнения, основанные больше на интуиции, чем на фактах, но ему было интересно, почему аристократ так в этом уверен.
— В любом случае, — продолжил лорд, — наша ситуация сложнее, чем ожидалось. Шала права — Перра и ее подчиненные в настоящее время в такой же ситуации, в какой были волшебники два дня назад. Люди презирают их и могут попробовать навредить, и поэтому доверить их защиту чессентским войскам мы не можем. Братство может предоставить им эскорт, чтобы убедится, что они безопасно добрались до Тимантера?
Аот вздохнул. Он бы с куда большим удовольствием отправил все свои силы на борьбу с Трескелем на юге.
— Я могу выделить пару человек.
— Хорошо. Есть еще кое-что. Но сперва я должен спросить тебя: ты действительно мой агент? Будешь ли ты следовать моим приказам, игнорируя все остальные?
Наемник уставился на него.
— Девять Темных Принцев! Так Лютен был прав? Вы привели нас сюда, чтобы свергнуть Героя Войны?
— Нет! Конечно, нет!
— Что ж, это радует, а то я не думаю, что в нашем текущем положении мы смогли бы это осилить. Мы могли бы убить ее или захватить, но вряд ли бы преуспели в борьбе с последствиями, которые возникнут после.
— Я не предатель!
— Очевидно, что нет, милорд. Я выражался гипотетически. А что до ответа на ваш вопрос — да, я к вашим услугам, пока вы продолжаете мне платить.
— Замечательно. В таком случае много ли ты знаешь о Чазаре?
Аот склонил голову.
— Очень мало. Я настолько стар, что, наверное, мог даже видеть его, но этого так и не случилось. Я был слегка занят в Тэе, когда его видели в последний раз.
— Полагаю, ты по крайней мере слышал о том, что он исчез во время буйств Магической Чумы.
— Да.
— Что ж, у истории есть продолжение. Он отправился в Трескель, но так и не вернулся. Возможно, он искал способ защитить Чессенту от синего пламени, хотя это никому доподлинно не известно.
— Тогда, раз он был на вражеской территории, возможно, что его величайшему врагу удалось в конце концов убить его.
— Да, но в последнее время на северо-востоке поползли слухи. Блуждая в горах, люди рассказывали, что слышали рев дракона в самые темные ночи. Некоторые даже утверждали, что видели одного растянувшимся на земле и изрыгающим из пасти и ноздрей огонь.
— В Трескеле полно драконов, верно? Где-то там живет драколич и куча живых драконов, которые платят ему дань. Уверен, некоторые из них — огнедышащие. Так почему вы считаете, что этот конкретный дракон и есть Чазар?
— В сообщениях говорится, что дракон огромен и стар, как Чазар. Также сообщается, что он истощен, искалечен или даже находится в каком-то заточении. Это могло бы объяснить, почему он так и не вернулся в Лутчек.
— Но это не объясняет, почему в течении почти столетия Аласклербанбастос так и не нашел его и не прикончил. Или почему, если он лежит там беспомощный все это время, вы услышали о нем только сейчас.
Никос насупился.
— Я не утверждаю, что дракон, о котором говорится, и есть Чазар. Но он может им быть.
— И вы хотите выяснить это наверняка?
— Да.
— И так, чтобы Шала не узнала о том, что у вас есть кто-то, кто занимается этим. В противном случае она решит, что вы не считаете ее достойным правителем.
— Да. Несмотря на то, что это было бы совершенно несправедливо, учитывая, что Чазар был живим божеством. Очевидно, что он мог бы дать своим людям то, чего не сможет смертный правитель. Он мог бы даже не захотеть возвращать себе трон. Вполне возможно, что он выше таких вещей.
«А возможно и нет, — подумал Аот, — хоть вряд ли он вообще жив».
— Должен сказать, я никогда не думал, что вы являетесь членом Церкви Чазара.
— Не являюсь. Им и не нужно быть чтобы чтить спасителя Чессенты. Или чтобы искать любой возможный источник помощи, когда наши враги так давят на нас. Ты поможешь мне?
Аот отсрочил свой ответ, сделав еще один глоток ликера. Послевкусие вдруг оказалось слишком сладким, а сам напиток обжег желудок.
У него было неприятное чувство, что его застали врасплох в делах, которые он не понимает. Было слишком много неизвестного. Без ответа остались вопросы о Зеленоруких, очевидном предательстве драконорожденных, неожиданных мистических навыках Никоса и его заявлении о том, что, спустя почти сотню лет, слухи о выжившем Чазаре дошли до него только сейчас, когда Чессента так остро нуждалась в защитнике. Не говоря уже об этой удивительно чреде совпадений.
Но нужно ли наемнику все это понимать? Хотелось ли? Или ему просто хотелось сохранить свое… нет, не свое место. Пусть Аот с надлежащим уважением обращался с лордами, особенно если они его нанимали, он уже давно забыл об истинном подчинении кому-либо. Но роль, что он сам себе выбрал, была ролью капитана наемников, которые сражается за золото и репутацию, не вникая в тонкости заговоров и хитросплетений, заставлявших королевства воевать.
Сейчас Аот рисковал этой ролью. Она навсегда ускользнет из его рук, если он надавит на Никоса ради дальнейших ответов и тем самым заставит лорда сомневаться в своей верности.
— Вы же понимаете, — начал капитан, — что даже если шпион найдет Чазара живым, то это не означает, что простой человек сможет справиться с тем, что удерживает его беспомощным?
— Я и не жду этого, — ответил Никос. — Ему просто нужно будет доложить о том, что он обнаружил, а затем уже я решу, что делать дальше.
Аот хмыкнул.
— Отлично. Я найду кого-нибудь, кто займется и этим поручением. Если кто-нибудь заметит, я просто скажу, что отправил разведчиков к границам для сбора сведений касательно сил Аласклербанбастоса.
Кхорин сидел скрестив ноги возле костра, спиной упираясь в бок Бдительной. Тепло от тела грифона не давало холоду вечернего тумана проникнуть в кости ее всадника, а то, что дворф был рядом, не давало ей приблизиться к лошадям и мулам.
Естественно, Кхорин так не поступил бы, если бы его попутчики были против того, чтобы большое, потенциально смертельное животное бродило в непосредственной близости, но драконорожденные не были. В целом они оказались искренним, практичным народом, как дворфы или наемники, и они нравились Кхорину все больше с каждым днем, проведенным вместе.
Этого было достаточно, чтобы он мог расслабиться и наслаждаться их компанией. Они двигались в хорошем темпе. Возможно, даже достаточно быстро, чтобы опередить вести о том, что Тимантер якобы предал Чессенту.
Баласар, который по праву гордился своими походными навыками повара, вручил наемнику жареное филе форели, завернутое в большой лист каких-то водных растений. Лучшая дорога из Лутчека в Тимантер шла вдоль берега озера Мет. Частые туманы были одним из неудобств. Свежая рыба — одним из преимуществ.
Кхорин откусил кусок. Слишком быстро — он обжег рот. Но блюдо было вкусным, сладким, сочным, приправленным чем-то, что он не разобрал. Бдительная издала молящий пронзительный крик, на что ей велели заткнуться.
— У тебя был твой ужин до захода солнца.
— Да, — сказал с ухмылкой Баласар. Туман размывал его черты лица, хоть он и был всего в нескольких футах. — Тише, Бдительная. Твоему хозяину нужно восстановить силы, чтобы защитить нас, бедных, беспомощных драконорожденных, от бед.
Кхорин заулыбался.
— Да ладно. Я думаю, вы понимаете, что мы идем за вами по пятам не потому, что кто-то считает вас беспомощными. Просто пара лишних копий никогда не повредит. И если мы вдруг набредем на толпу разъяренных крестьян, то это вас они ненавидят, а не нас. Так что, возможно, мы сможем убедить их отступить, без необходимости кого-либо убивать.
Медраш насупился.
— До сих пор не могу поверить, что все так обернулось. А в Тимантере у нас не будет способа выяснить правду.
— Это не твоя вина, — сказал Баласар. — К слову, возможно, стоит винить твоего бога. Если это он направил тебя на след Зеленоруких.
Паладин обозлился.
— Торм поручил мне заняться правым делом. Но я каким-то образом провалил задачу, и из-за этого союз распался.
— Как? — спросил его приятель. — Кто в здравом уме скажет, что ты не справился с заданием?
— Возможно, заданием была не поимка Зеленоруких. Может быть, я не правильно понял наставления Торма с самого начала. Я просто не знаю!
Кхорин решил, что не хочет смотреть, как двое друзей ссорятся, или как Медраш занимается самобичеванием. Надеясь увести разговор в другое русло, он спросил:
— А как ты вообще решил стать паладином? Я всегда считал, что драконорожденные не поклоняются богам.
Медраш улыбнулся так, будто он тоже был рад, что его хотят отвлечь.
— На Абейре, где мы жили до того, как Синее Дыхание Перемен швырнуло нас через пространство, никто из нас не поклонялся. Но мы уже какое-то время находимся в Фаэруне. Мы подхватили пару ваших обычаев.
— Бессмысленная жажда новизны, развращающая старые традиции. — тон Баласара был суровым и помпезным, но затем драконорожденный заулыбался. — Ну или по крайней мере так говорят старейшины клана. Что до меня, то я считаю, что все эти поклонения — глупость. Насколько я могу судить, все, что делает вера — наполняет глупцов вроде моего брата по клану беспокойством и недовольством.
Сгусток плотного тумана прошел рядом с лицом Медраша, почти закрыв его.
— Вера дает нам цель.
— Нужна ли причина лучше, чтобы избегать ее?
И снова Кхорин вмешался.
— Хорошо, это объясняет, как некоторые из вас обрели богов. Но как именно ты откликнулся на зов стать паладином?
— Полагаю, я просто его услышал, — ответил Мед