– Абсолютно не интересует.
– Как странно, – Светлана поставила локти на стол, опустила подбородок на переплетенные пальцы, – ты два раза был женат…
– Кхе, – кашлянул Олег, – если быть точным, то три.
– Что три?
– Три раза женат.
Секунду она растерянно молчала, потом холодно заметила:
– Подумать только, какая у вас в Москве жизнь интересная.
– Нет, Светлана я же вовсе хвастаюсь, наоборот! Я и рассказываю только потому, что ты можешь эту историю от кого-нибудь другого услышать, еще поймешь неправильно.
Она только плечами пожала. От кого, интересно, она могла услышать о его женах? Общих знакомых у них, кроме Кирилла, не наблюдается, а Кирилл знает его всего на полчаса больше. Хотя, братец с ним занимается, да и о чем они разговаривали, когда пили коньяк в гостинице, ей тоже неизвестно. Может и о личной жизни.
– Это дочка одного моего приятеля, Юрки Бурцева, я с ним, когда в консерватории учился, познакомился, – объяснял тем временем Олег, – он, правда, лет на десять меня старше. Потом Юрка из Москвы уехал в Свердловск, там и остался. Работает в филармонии, концертмейстер оркестра – уважаемый человек и жизнью, в целом доволен. А тут девчонка подросла, выучилась, и неплохая, кстати, флейтистка. Но она, наоборот, в Свердловске играть не захотела, собралась в Москву. Юрка написал мне, я как раз в то время был дома, так что, они приехали подыскать ей работу и остановились у меня.
Светлана замерла. Олег увидел ее округлившиеся глаза и заторопился:
– Да нет, все было совсем не так, ничего подобного. Юля очень славная, воспитанная девочка, просто ей нужна была московская прописка. Юрка снял ей квартиру, работу она нашла в первую же неделю, еще и выбирала – она действительно хорошая флейтистка, но прописку-то где взять? Без нее и на работу официально не оформят, и вообще, вся жизнь осложняется. Вот я и согласился помочь. Фиктивный брак, это конечно, незаконно, но не возвращаться же девчонке в Свердловск из-за этого? Тем более, что никому вреда не было.
Светлана медленно выдохнула и мысленно обругала себя. «Во-первых, его жены, три их или тридцать три, не твое дело! И во-вторых, не твое дело! И вообще, надо взять себя в руки и прекратить изображать идиотку!»
– Правда потом, когда она собралась замуж, бедняжке пришлось побегать, – неизвестно почему ободренный выражением ее лица (ей-то самой казалось, что она выглядит в эту минуту, как злобная карга), почти весело закончил свою историю Олег. – У меня как раз был большой гастрольный тур, а необходима была личная подпись на документах. Юлин жених даже заподозрил меня в нехороших намерениях. Что я, дескать, не хочу разводиться с его невестой. Но все кончилось благополучно. По дороге из Лондона в Нью-Йорк меня отловили, я немедленно расписался везде, где это требовалось и счастливые влюбленные смогли соединить свои судьбы.
– Ужас какой! – с чувством сказала Светлана.
– Да почему же? – искренне удивился он. – Ребята очень неплохо живут, кажется даже внука Юрке успели состряпать. Вроде он писал мне что-то такое.
– Я не о них. Ужас – это ты. Понимаешь, я первый раз в жизни вижу человека, который три раза женился и три раза разводился. А может ты, как Витька, врешь? А вот покажи паспорт!
– Пожалуйста, – растерянно пробормотал Олег, протягивая документ, – смотри.
Светлана очень внимательно изучила страничку «семейное положение». Демонстративно тяжело вздохнув, вернула паспорт. Посмотрела на вытянувшееся лицо Олега, засмеялась.
– Перестань, все нормально. Это у меня шутки такие. Просто вся эта история с Витькой выбила меня из колеи. а твоя коллекция жен оказалась последней каплей.
– Светлана, я понимаю, что этот парень был твоим другом, но ведь прошло десять лет, – осторожно сказал Олег. – В конце концов, такие истории – твой хлеб.
– Да, когда я их сочиняю. Но мне вовсе не нравится в чем-то таком участвовать. Понимаешь, я отношусь к тому типу женщин, которые обожают читать про всякие приключения и даже придумывать их, но категорически против того, чтобы самим попадать в подобные ситуации.
– Но в конце концов ты и не замешана, практически…
Коротко звякнул дверной звонок.
– Кирилл! – Светлана сорвалась с места. Распахнула дверь и, не успел брат войти, затеребила его, – ну что Витька? Как он, жив?
– Светочка, – он обнял сестру, явно не зная, что сказать, – Светочка…
– Умер? – Олег тоже вышел в коридор, стоял привалившись к дверному косяку.
– До больницы довезли, а там… – виновато ответил Кирилл, повернувшись к нему. – Врачи говорят, что ничего сделать было невозможно, смертельное ранение.
Светлана снова заплакала. Некоторое время брат молча гладил ее по голове, продолжая обнимать. Олег стоял, глядя на них и не знал, что ему теперь делать – и уйти и остаться было одинаково неловко. Наконец Кирилл слегка отодвинулся и сказал устало:
– Кофе пахнет.
– Да, мы на кухне тебя ждали, – немного невпопад ответила Светлана. – Пойдем, чайник еще горячий.
– Какой, к черту, чайник? – он прошел на кухню, прихватив по дороге попытавшегося пропустить его, Олега, тяжело опустился на табуретку. – Водка есть?
– Сейчас, – Светлана метнулась в комнату, вернулась с початой бутылкой, – вот!
– Стаканы давай, – скомандовал Кирилл.
– Рюмки?
– Стаканы, я сказал!
Три хрустальных стакана, как по волшебству, появились на столе. Кирилл наклонил бутылку, горлышко звякнуло о край, водка плеснулась на стол.
– Олег, налей ты, – попросил он. – У меня руки дрожат.
Тернов посмотрел на него и налил почти треть стакана. Себе – чуть поменьше и, совсем уж на донышко, плеснул Светлане.
– Не чокаясь, – пробормотал Кирилл и опрокинул свой стакан ни на кого не глядя. Светлана, с отчаянным выражением лица, последовала его примеру. Олег подавил вздох и тоже выпил. С минуту все молча жевали бутерброды, потом Кирилл сказал Олегу:
– Спасибо, что со Светкой остался. Я так и надеялся, что ты догадаешься.
Олег качнул головой, дескать не о чем говорить, а Светлана, все еще всхлипывая, сказала:
– Кто бы его отпустил? У меня форменная истерика началась, как только он заикнулся, что уйдет.
– Ну, на истерику это мало походило, – поправил ее Олег. – И вообще, ты держалась в высшей степени достойно.
– О чем ты говоришь, – отмахнулась она. – Как это вообще возможно, в подобной ситуации держаться достойно?
Чайник, все-таки, пришлось подогреть, но времени это заняло совсем немного. Светлана сделала брату большую чашку кофе, поставила перед ним на стол.
– Сахар я положила, и ложечкой покрутила. Пей и рассказывай.
– Да что там, – Кирилл сделал большой глоток и поморщился, – горячо. Пока мы ехали, он в сознание так и не пришел. А в больнице его сразу на каталку и повезли в операционную. Но все равно, сказали, поздно. В общем, с самого начала поздно было. Смертельное ранение, – повторил он. – А потом меня посадили бумаги разные заполнять, потом менты подъехали, все им расскажи, да покажи.
– Да, они нас тоже долго теребили. И я слышала, как говорили, что с тобой тоже надо побеседовать, – кивнула Светлана. – А еще, нас всех троих просили завтра к одиннадцати в милицию подойти.
– А знаешь, Витька тебя звал, – Кирилл не поднимал головы, смотрел в чашку.
– Ты же сказал, что он без сознания был, – напомнил Олег.
– В полной отключке. Я его за руку держал. А он даже не стонал, только твердил: «Светлана, Светлана».
– Но… почему? – ее голос прозвучал немного испуганно.
– Твое лицо – последнее, что он видел, прежде чем потерять сознание. Может, поэтому? – предположил Олег.
– Может, – пожал плечами Кирилл. Потом сказал с чувством: – Ребята, это было ужасно. Я сижу, держу его за руку, а он все бледнеет. Кажется, все, не возможно уже стать еще бледнее, а он… и голос этот… он под конец и не говорил уже, а… я не знаю, не то шепот, не то свист. Честно, мне плохо стало. А потом еще все это ментам рассказывать. Я понимаю, они свою работу делают, но… «Какие еще слова вы слышали от находящегося без сознания потерпевшего»? – прогнусавил он.
– А он что, кроме Светланиного имени ничего больше и не говорил? – зачем-то спросил Олег.
– Говорил, – Кирилла аж передернуло. – говорил «не надо мне было», «письмо» и «прости».
– Господи, да что же это значит? – ошеломленно пробормотала Светлана. – За что простить? И что не надо было?
– И еще письмо, – напомнил Олег. – Какое письмо?
– Понятия не имею. Не было никаких писем от него! Фотографии он мне давал, я тебе говорила. Они правда, в конверте лежат, но все равно это не письмо…
– Что за фотографии? – спросил Кирилл без особого интереса.
– Да обыкновенные. Он мне их на хранение оставил, а то, говорит, соседи в гостинице ненадежные. Я конверт заклеила, потому что он просил никому не показывать. Шиза у него такая, не любит, когда его снимки без него смотрят… не любил…
– Теперь ему уже все равно, – мрачно сказал Олег. – Давай их сюда, может поймем что-нибудь?
Фотографии разглядывали со всей тщательностью, аккуратно разложив на столе. Сравнивали, искали что-нибудь общее или, наоборот, какое-то резкое отличие. Пытались разобраться, есть ли в снимках связь с последними словами Акимова.
– Нет, не понимаю, – Кирилл резким движением смешал фотографии. – Даже если, в порядке бреда, принять версию, что Витька хотел от кого-то спрятать эти фотки и дал тебе, Светка, на сохранение… все равно не понимаю. Что он – международный шпион, что ли?
– Глупости говоришь, – устало покачала головой Светлана. – Понятия не имею, во что он мог влипнуть, но на Джеймса Бонда Витька никак не тянет.
– Много ты их видела, Бондов? – Олег взял оказавшийся сверху снимок полянки, повертел его в руках, снова бросил на стол. – А он у тебя прощения просил, это о чем-то говорит? Мне кажется, за то, что втянул тебя в эту историю.
– Человек без сознания был, в бреду! – всплеснула Светлана руками. – Кто знает, что он хотел сказать? Он и про письмо говорил, а нет никакого письма! И во что, по-твоему, он меня втянул? На фотографиях этих нет ничего криминального, сами видите. И он ничего особо про них не говорил, просто просил подержать у себя. А то, что его убили у нас на глазах, так не думаю, что Витька это планировал!