Светлана свернула направо, чтобы пройти через крохотный скверик, лишние пять минут пути. А впрочем… вот лавочка стоит, грязновата, правда, и планочек на ней не хватает, но это не страшно. Она достала из сумочки целлофановый пакет, аккуратно постелила его на испачканное сиденье, села. Имеет она право посидеть, отдохнуть после напряженного рабочего дня, подышать свежим воздухом? Имеет, конечно. Сколько угодно. Хоть до завтрашнего утра, до начала следующего рабочего дня! Только какой смысл?
Почему же все так плохо, просто ужасно? То есть, у каждого может быть: на работе там, неприятности, или дома… но нельзя же, чтобы такая тоска на человека наваливалась! И главное, внешне – полное благополучие. Последний, отправленный в издательство, роман принят и скоро должны поступить деньги. Сюжет следующего уже почти сложился и Светлана даже начала делать первые наброски. Авторы приносили свои опусы точно по графику, финансовые дела агентства шли так, что Леня мурлыкал от удовольствия и активно искал специалиста, который помог бы смухлевать с налогами с наименьшим риском.
Дома тоже все в порядке, точнее, как обычно. Денис приехал, уехал, снова вернулся – ничего нового и говорить не о чем. В милицию после возвращения из Хвалынска пришлось сходить еще раз, поговорить с Драгомиловым, но совсем не долго и больше ее с тех пор туда не вызывали.
Друзья? Да ведь близких друзей поблизости и раньше не наблюдалось, значит и жизнь осложнить они не могли. Все прекрасно, просто идеально! Вот только почему же так плохо-то? Почему так раздражает все: и любимый муж, и любимая работа?
Главное, даже старинная народная мудрость подвела, та самая: «с глаз долой – из сердца вон». Олег уже неделю, как уехал, а она все его вспоминает. Вспоминает постоянно, по каким-то самым мелким поводам. Да и без повода, честно говоря, тоже. Вот сейчас, спрашивается, с какой такой радости вдруг снова начала о нем думать?
Светлана тряхнула головой, взглянула на часы – да, загулялась. Обычно она в это время уже давно дома. А интересно, если действительно, просидеть здесь до утра, Денис это заметит? То есть, что за глупости, заметит, конечно – трудно не заметить, когда ее нет дома. Кто же ужин на стол поставит, кто посуду помоет, кто пульт от телевизора подаст, кто… а зачем, собственно, еще она может ему понадобиться? Тьфу ты, что опять за мысли в голову лезут! Денис прекрасно к ней относится и ценит ее и как жену и как женщину. А глупости эти известно откуда, с подачи Олега. Это он наговорил на Дениса, зачем, спрашивается? Да затем, что ему так было удобнее. Если Денис плохой, то он, Олег, автоматически получается хорошим. И она достаточно умна, чтобы на такой простенький прием не купиться.
Вот сидит она здесь, а Денис, наверное, уже дома волнуется. Светлана попробовала себе представить, как это выглядит, но ничего не получилось. С газетой на диване, в кресле перед телевизором, за столом – легко, а вот нервничающим, беспокоящимся, да еще конкретно за нее, не получалось и все тут! Хорошо, допустим, сейчас еще не очень поздно, Денис может думать, что она задержалась… где, черт возьми, она может задержаться? Да мало ли, задерживаются же где-то другие женщины! А если вернуться через час, через два? Вообще после полуночи? Утром?
И снова, представить переживающего за жену Дениса не помогла даже ее богатая фантазия. Скорее всего, он просто ляжет спать. А вот лицо Олега, расстроенное, взволнованное, встало перед ней без всяких усилий, скорее даже, вопреки желанию. Как он смотрел на нее тогда, на ночной улице, около умирающего Витьки Акимова! Сколько в его глазах было нежности, беспокойства, жалости! И потом, когда они зашли в разгромленную квартиру. А когда гуляли по лесу… стоп. Ну сколько, спрашивается, можно?
Светлана резко встала с лавочки, скомкала пакет, на котором сидела и бросила в стоящую рядом урну. Снова посмотрела на часы и быстрым, четким, почти маршевым, шагом направилась к выходу из скверика: ждет ли, переживает ли он там за нее или нет, но законный муж сейчас сидит дома, значит и она должна идти домой. А не сидеть на грязной лавочке, вспоминая скрипача, которого занесло в ее жизнь на неделю и которого она больше никогда не увидит.
– Никогда, – прошептала Светлана, на секунду сбившись с шага.
Ксюшка не помогла. Олег сходил с дочерью в зоопарк, причем половину времени они провели глядя на пингвинов – ей очень нравилось, что можно смотреть на них из-под воды. Он неторопливо лизал мороженое (девочка за это время успела расправиться с двумя порциями), думал о Светлане, вполуха слушая почти непрерывное стрекотание дочери, которая восхищалась грациозностью плавающих птиц, таких неуклюжих на суше, и не заметил, когда она сменила тему.
– Папа, ну что, ты согласен?
– Что? Извини, я кажется отвлекся, о чем ты говорила?
– Ну папа! Я так все хорошо придумала и даже с бабушкой договорилась, тебе только ей позвонить. Смотри, сегодня пятница, я остаюсь ночевать у тебя…
– Естественно, – кивнул Олег.
– Завтра, в субботу, мы сходим в кино, я еще не придумала куда, но это не важно. Кинотеатров много, что-нибудь подходящее обязательно найдется. Потом я снова ночую у тебя. В воскресенье… в воскресенье мы придумаем что-нибудь веселенькое… вроде парка с аттракционами. Карусели там, колесо обозрения… девчонки говорили, что «Камикадзе» очень крутая штука…
– Что-о-о?! – поперхнулся мороженным Олег.
– Ну, это такое, вроде маятника, только он сначала просто раскачивается, а потом – р-раз, и полный оборот делает, – Ксюша зажмурилась и завертела в воздухе рукой, изображая, как именно крутится «Камикадзе». – Все просто на голову встают, представляешь, как здорово!
– Мне бы не понравилось, – твердо сказал он.
– Да ладно тебе, пап, там всех пристегивают, привязывают, загораживают по-всякому. За все лето никто ни разу не вывалился, – она посмотрела на лицо отца и решила благоразумно отступить. – Я же не говорю, что обязательно на «Камикадзе» надо, «Американские горки» тоже неплохо. И еще там есть такой, «Поезд ужасов»…
– Ксюш, давай так: придем в парк, а там разберемся, – предложил Олег, рассчитывая, что если сейчас ничего не пообещает, то на месте сумеет удержать дочь от самых экстравагантных развлечений.
– Хорошо, – легко согласилась девочка. – А потом я еще раз переночую у тебя и в понедельник ты меня отвезешь в школу. И тогда получится, что мы проведем вместе настоящий уик-энд! Правда здорово?
– Здорово, конечно, – осторожно согласился Олег, – но ты уверена, что все так уж хорошо продумала? С чем ты собираешься в понедельник отправляться в школу, с пустыми руками? И как насчет домашних заданий?
– Ой, ну подумаешь, что здесь сложного? Заедем домой, возьмем сумку с учебниками, так даже лучше, чем звонить. А уроки я сделаю, нам и не задавали почти ничего.
– Тогда остается только один вопрос, музыкальная школа.
– И ноты возьму, и заниматься буду, честное слово, сколько скажешь! Ну папа, у тебя ведь отпуск кончается! Когда еще мы вот так целые выходные сумеем выкроить?!
– Собственно, – Олег с нежностью посмотрел на дочку, – ты совершенно права. Давай сейчас поедем к тебе, соберешь учебники, ноты, прочее барахлишко, которое понадобится, и я забираю тебя до понедельника. Идет?
– Конечно идет!
Мать Марины – Елена Павловна, с которой Олег продолжал оставаться в таких же хороших отношениях, что и с бывшей женой, желание внучки провести выходные с отцом, одобрила. Но из дома не выпустила, пока не накормила обоих полноценным ужином. Да еще большой пакет с пирожками с собой дала. Чипсы чипсами, но пирожки очень даже пригодились тем же вечером. У Олега рука не поднялась загонять дочку спать, как положено, в десять часов, и они, в нарушение всех правил, болтали, время от времени подкрепляясь, почти до часу ночи.
На следующий день, согласно плану придуманному Ксюшей, пошли в кино и Олег мужественно выдержал боевик, потрясающе нелепый, почти без сюжета и без логики, состоящий кажется из одних спецэффектов. Когда фильм закончился, Ксюша разочарованно заявила:
– А уж шума-то было, а уж рекламы! Хорошо, папа, что ты самое большое ведро попкорна взял, а то я бы заснула.
– В таком шуме? – засмеялся Олег. – Я думал оглохну там, особенно когда все друг с другом воевать начали.
Дочь предложила сделать еще одну попытку, посмотреть какой-то мультфильм, про который вроде бы слышала, что «мультяк вполне крутой», но Олег отказался, напомнив девочке про уроки. Они пообедали в кафе и Олега позабавила серьезность и придирчивость, с которой Ксюша выбирала салаты, оценивая их калорийность. Когда же она, после этого, потребовала себе сразу два десерта, Олег не смог сдержать смеха. Ксюша надулась, но десерты съела.
Дома она, все еще немного обиженная, разложила на письменном столе учебники и строго попросила отца не шуметь и не отвлекать ее. Олег послушно прилег на диван и прикрыл глаза. Он вроде и рядом, и не мешает. А что, никакого шума. Просто лежит человек и думает о своем. Мама была права, это просто здорово, что он сейчас не один, что сидит сейчас за столом его дочка и пыхтит над уроками. И он совершенно, то есть ни капельки, не думает о Светлане, даже не вспоминает о ней. Интересно, если он сейчас заснет, может, Светлана приснится?
Надеясь, что так и случится, Олег задремал, а когда проснулся, Ксюши за столом уже не было. Она устроилась с ногами в кресле, сосредоточенно уткнувшись в какую-то толстую книгу. Олег сел на диване, пробормотал тихо:
– Фокус не удался.
– Что? – Ксюша подняла на него глаза, полные слез.
– Ничего, это я так, – не объяснять же ребенку, что надеялся увидеть во сне любимую женщину, а она не соизволила присниться. Все-таки, у Светланы гадкий характер. Уж в такой-то малости, могла бы и пойти навстречу! – Ты уроки уже сделала?
– Это тоже уроки, – Ксюша приподняла книгу, показывая отцу обложку.
– «Собор парижской богоматери», – прочитал он, вытянув шею. – Ничего себе! Это вам теперь такое читать задают? Не тяжело?