— Начнем с того, Джон, что наше общество совсем не то, которое было 10–15 лет назад. Оно неоднородно, и потому, то, что происходит в стране, воспринимается по-разному.
— О'кей. Давайте поставим вопрос иначе. Как в России относятся к сворачиванию демократии и преследованию ее лидеров? Я имею в виду Гайдара, Немцова, Каданева и убийство Сергея Юшенкова.
— Это сложный вопрос, Джон. Но если демократию будут восстанавливать с помощью боевиков Басаева, Гелаева и Закаева, то народ поднимет всех их на вилы.
Высказывание Жарко стало полной неожиданностью для Калагана и Миллера. То, что, как они полагали, являлось достоянием узкого круга в МИ-6, уже не составляло тайны. Болтливость Литвиненко могла дорого обойтись и разрушить планы британской разведки. Миллер тут же дезавуировал саму мысль об участии в их операции боевиков и заявил:
— Вздор! Это не более чем буйная фантазия Александра!
— Я бы так не сказал. Саша утверждал, что находится в постоянном контакте с Закаевым и Гелаевым.
— Литвиненко часто заносит! Не надо воспринимать его слова серьезно! — отрезал Калаган и поспешил перевести разговор на другую тему. — Вячеслав, а что вы можете сказать о настроениях в среде военных?
— Джон, вряд ли мой ответ удовлетворит вас. Я уже давно не служу, — уклонился от ответа Жарко.
— Но какие-то связи остались? — допытывался Миллер.
— Ну да, без них у нас никуда.
— А в каких структурах?
— В разных. Есть в армии, есть в ФСБ, есть в ФСО.
Калаган и Миллер оживились. Ряд фамилий известных российских военных, названных Жарко, придали ему еще больший вес в глазах британских разведчиков. Они готовы были озолотить будущего агента, не скупились на щедрые посулы, обещали вид на жительство в Британии, содействие в продвижении бизнеса и отдельные бонусы — 3000 евро за каждое «аналитическое исследование».
Жарко не питал иллюзий в отношении замыслов Миллера и Калагана. Их предложение предоставлять «аналитическое исследование» являлось не более чем фиговым листком, прикрывающим банальный шпионаж. Опасаясь провокации, он не ответил отказом и обещал подумать «в какой форме выстраивать дальнейшее сотрудничество». Британские разведчики не стали форсировать вербовку и договорились при следующей встрече в Стамбуле «согласовать практическую сторону сотрудничества».
Возвратившись в Россию, Жарко на холодную голову еще раз переосмысливал ситуацию. В прошлом следователь, он отдавал себе отчет, «сотрудничество» с Миллером и Калаганом рано или поздно закончится одним — тюрьмой. Жизнь за границей, ту, что вели Березовский и Литвиненко, его нисколько не прельщала. Жарко оттягивал исполнение их «просьбы», надеясь, что все само собой рассосется, и о нем забудут. Но не рассосалось и не забылось. Березовский и Литвиненко не давали ему покоя, терзали телефонными звонками, напоминали о «просьбе наших общих друзей» и намекали, что «у тебя могут возникнуть проблемы и не только с бизнесом».
Жарко оказался между двух огней, метался в поисках выхода и не находил. Помог «случай» — встреча и беседа с бывшим однокашником по учебе и испытанным другом закончилась в кабинете на Лубянке. С того дня жизнь Жарко не стала легче и проще, в ней появились новые риски и новые опасности. Но они не страшили Вячеслава.
Вячеслав Жарко, бизнесмен, в прошлом майор Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации (ФСНП России), руководитель следственного подразделения центрального аппарата. Принимал участие в расследовании ряда громких дел, связанных с налоговыми преступлениями.
В 1998 году возглавлял группу следователей, занимавшихся «делом НТВ». Но довести «дело НТВ» до суда Жарко не удалось. После освобождения Березовского от должности, все вернулось на круги своя. В знак протеста Жарко подал рапорт на увольнение и занялся бизнесом.
В 2002 году, по рекомендациям Бориса Березовского и бывшего подполковника ФСБ России Александра Литвиненко, бежавшего из России, британская разведка взяла Жарко в оперативную разработку. В ней в разное время принимали участие сотрудники МИ-6: Пабло (Пол) Миллер, он же Антонио Альварес де Идальго, Джон Калаган, Кенн Филиппс и Мартин Флинт.
Они намеревались использовать Жарко для координации действий Березовского и его окружения с внутренней оппозицией в России в интересах смены ее политического руководства и проводимого им курса. Наряду с этим британская разведка рассчитывала через Жарко получать информацию о расстановке политических сил в России, их влиянии на происходящие внутри страны процессы.
После загадочной гибели Александра Литвиненко в Лондоне, 25 июня 2007 года Жарко обратился с официальным заявлением в Центр общественных связей ФСБ России и сообщил о его вербовочной обработке представителями британской разведки.
Позже, 27 июня в интервью «Комсомольской правде», а затем телеканалу Russia Today и британской газете The Sunday Times он выступил с разоблачением противоправной деятельности Березовского, Литвиненко, их окружения и роли в ней британских спецслужб.
Глава 8Момент истины
Совершенно секретно
Экземпляр единственный
Только лично.
Руководителю ДВКР ФСБ России.
Генерал-полковнику Безверхнему А. Г.
Уважаемый Александр Георгиевич!
На ваш № 4317/ОВ от 11.06.2004 года сообщаю:
Проведенной проверкой через зарубежные источники в отношении бывшего сотрудника ГРУ Генерального Штаба Министерства обороны России, учредителя и совладельца компании «Юниэкспл» полковника в отставке,
Скрипаля Сергея Викторовича 1951 года рождения, уроженца г. Киева, украинца, с высшим образованием, женатого
Установлено:
С 1996 года на его имя в банке Banco Central Hispanoamericano S.A. (Мадрид. Испания) открыт счет № ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ.
В период службы С. Скрипаля в составе мадридской резидентуры ГРУ ГШ, с февраля 1996 года и по октябрь 1996 года на этот счет от компаний Albatros («Альбатрос») и Рerspectiva («Перспектива») ежемесячно перечислялись денежные средства в сумме 3000 долларов США.
В последующем зачисления на счет осуществлялись нерегулярно, а суммы варьировались от 3000 до 6000 тысяч долларов США.
В числе испанских связей С. Скрипаля выявлен Антонио Альварес де Идальго, известен как кадровый сотрудник британской разведки МИ-6, специализирующийся на вербовках бывших советских, ныне российских граждан.
Сообщаем для учета в работе.
Приложение: 1. Копия счета С. Скрипаля в банке Banco Central Hispanoamericano S.A., секретно.
2 Фото и видеоматериалы на Антонио Альвареса де Идальго, секретно.
Начальник управления «З».
Генерал-лейтенант Ярхо.
Вчитываясь в текст сообщения Ярхо, генерал Безверхний вольно или невольно возвращался взглядом к фотографии Антонио Альвареса де Идальго. Выразительная внешность испанской связи Скрипаля напоминала Безверхнему другого британского разведчика-агентуриста. Чтобы убедиться в своей догадке, он обратился к электронной базе, и она не подвела.
Антонио Альварес де Идальго как две капли воды походил на сотрудника МИ-6 Пола Миллера. С 1999 года он работал под прикрытием должности первого секретаря в составе посольства Великобритании в Таллине и был хорошо известен российской контрразведке. Идальго-Миллер активно занимался вербовкой российских граждан на канале их выезда за границу. Его послужной список впечатлял, в нем значились политики, бизнесмены и сотрудники спецслужб. В памяти Безверхнего были еще свежи разоблачения ряда агентов Миллера. Некоторые из них получили международную огласку, в частности история с бывшим сотрудником Службы внешней разведки России (СВР) подполковником Валерием Оямяэ.
Шпионская карьера Оямяэ продолжалась чуть больше года. Ему не позволила развернуться защитная система мер, разработанная еще в советские времена, позже усовершенствованная российскими контрразведчиками. Агент МИ-6 засветился на контактах с бывшими своими коллегами из СВР, действующими военнослужащими Российской армии и был взят в оперативную разработку. Завершилась она 15 марта 2000 года. В тот день, в семь вечера, в Москве, на Ленинградском вокзале группа захвата ФСБ задержала Оямяэ. Бойцы действовали настолько стремительно, что шпион не успел избавиться от улик. Ему было предъявлено обвинение по статье 275 Уголовного Кодекса Российской Федерации (Государственная измена в форме шпионажа). В течение года шло следствие, в ходе которого нашла подтверждение его связь с британской разведкой и передача ей сведений, составляющих государственную тайну. 23 апреля 2001 года Московский городской суд вынес Оямяэ приговор: семь лет заключения в колонии строгого режима. При избрании наказания судья учел его деятельное раскаяние и содействие следствию.
Следующим особо ценным агентом в разведывательной сети МИ-6 в России стал, как тогда казалось Миллеру, бывший офицер Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации майор Вячеслав Жарко. Для британской разведки он представлял особый интерес, прежде всего своими связями среди известных российских политиков и в силовых структурах. Ему отводилась важная роль в многоходовой глобальной операции, разработанной в резиденции премьер-министра Великобритании на Даунинг-стрит, 10 и штаб-квартире СИС в здании № 85 на набережной Принца Альберта. Операция преследовала своей целью ни много ни мало, а дискредитацию политического руководства России и его изоляцию на международной арене.
Для привлечения Жарко к сотрудничеству Миллер использовал ту же схему, что зарекомендовала себя при разработке Оямяэ. Сначала была провокация «Кайтсеполицай», а потом настал черед Миллера. Он предстал перед Жарко под именем Пола. На этот раз его аргументация значительно отличалась от той, что использовалась в отношении Оямяэ. Миллер, попеняв Жарко на «шалости на границе», дальше нарисовал перед ним грандиозную картину «демократического переустройства России без Путина». Это «переустройство» предстояло осуществить «Вячеславу вместе с Березовским и Литвиненко, здоровыми силами в самой России и с опорой на свободные институты Запада». Миллер был настолько убедителен, что Жарко вынужден был согласиться составить компанию Березовскому, Литвиненко и выступить спасителем России.