После завершения беседы-вербовки Миллер поспешил сообщить об очередном успехе. Но ни он, ни шеф СИС — пресловутый Мистер Си — Ричард Дирлав, не подозревали, что на этот раз сами стали объектом оперативной разработки российской спецслужбы. Она тонко вела свою игру, и акции Жарко стремительно росли в британской разведке. По первому же его звонку Миллер срывался на явки, будь то Таллин, Стамбул или Лондон. В лондонском кабинете Березовского, где чаще всего проходили встречи, в головах Миллера и двух беглых предателей-авантюристов рождались планы один грандиознее другого. Они в значительной степени питались информацией Жарко. Он исправно «выполнял» задания британской разведки — «находил» в рядах оппозиции противников «режима Путина».
Позже, когда российская спецслужба завершила операцию, ее результаты стали шокирующими как для Миллера, так и для его шефов. Вся та «ценная информация», что представлялась Жарко, на поверку оказалась ловкой мистификацией, искусно готовившейся специалистами-аналитиками из ФСБ и Генштаба Министерства обороны России. То был не последний удар для британской разведки. Благодаря Жарко, перед российской контрразведкой помимо Миллера засветились в полный рост два других сотрудника британской разведки Мартин Флин и Джон Калаган. Позже, в июне 2007 года об этом и многом другом из тайного арсенала МИ-6 Вячеслав Жарко рассказал на встрече с журналистами «Комсомольской правды», телеканала Russia Today и известной британской газеты The Sunday Times.
Все это было еще впереди. А пока после просмотра видеозаписей, представленных Ярхо, на которых был запечатлен Антонио Альварес де Идальго и тех, что раннее были выполнены Жарко во время встреч с Полом Миллером, Безверхний окончательно убедился, перед ним находится одно и то же лицо. Все вместе взятое говорило ему, Скрипаля вербовал Идальго-Миллер. Он же является тем самым испанским и, как теперь выяснилось, еще и британским агентом в ГРУ, поиском которого российская военная контрразведка занималась не первый год. Данные, содержащиеся в выписке по банковскому счету, давали ответ и на другой вопрос, когда Скрипаль совершил предательство. Безверхний снова обратился к ориентировке генерала Ярхо. Первое перечисление — 3000 долларов, на счет Скрипаля поступило в феврале 1996 года.
На календаре было 17 июля 2004 года.
«Целых восемь лет!.. Мерзавец, сколько же ты выдал наших ребят?! … Десятки?! … Сотни?! — волна гнева поднялась в груди Безверхнего.
…Как же мы тебя прохлопали?! Где не сработала система контрразведывательных мер?.. Где?
…Спокойно, Саша! Не время посыпать голову пеплом! Сейчас надо действовать! Но действовать с умом! Спешка, сам знаешь, где нужна», — Безверхний встал из-за стола, прошелся по кабинету; ходьба успокоила, возвратился, сел в кресло и снял трубку оперативной связи.
Ответил Гурьев. Опытный руководитель, он понимал, в столь ранний час глава Департамента по пустякам беспокоить не станет, и, поздоровавшись, спросил:
— Что-то срочное, Александр Георгиевич, мне подойти?
— Петр Николаевич, ты уже читаешь чужие мысли. Похоже, мне пора на покой.
— Александр Георгиевич, да вы что?! …Э-э об этом не может идти даже речи!
— Ну почему, Петр Николаевич? Что за полковник, который не мечтает стать генерал-полковником.
— Да, мы за вами, как за каменной стеной, Александр Георгиевич!
— Сегодня придется выйти. Есть острая информация по Скрипалю.
— Пришел ответ из СВР? Он подсветился у наших разведчиков?! — догадался Гурьев.
— Да, причем, во весь рост. У тебя справка по выездам Скрипаля за границу под рукой?
— Да!
— Возьми с собой и срочно ко мне! — распорядился Безверхний.
— Понял! Есть! — бодро ответил Гурьев.
Безверхний положил трубку на аппарат и несколько минут оставался без движения. Горечь и досада, что предатель Скрипаль столько лет уходил от наказания, постепенно смягчились. Система контрразведывательных мер по защите государственных секретов и борьбе со шпионажем над созданием которой он работал вместе с подчиненными и другими службами ФСБ и СВР, дала свой результат. Пусть не на участке военной контрразведки, а у разведчиков, но она сработала. Предатель засветился.
Безверхний снова обратился к электронной базе на Скрипаля. Перед глазами мелькали сводки, сообщения, заключения. Содержание большинства из них ему было хорошо известно, он задержал внимание на фотографиях. Они были разных лет, курсантские и офицерские. Он внимательно вглядывался в них и пытался понять, когда же Скрипаль переступил ту последнюю черту, после которой прощения нет.
С ранних фотографий на Безверхнего смотрели первокурсник, старшекурсник — курсант военного училища Скрипаль. Он мало отличался от своих сверстников, разве что выглядел серьезнее и старше своих лет. Твердый и решительный взгляд говорил, ряды армии пополнил способный офицер-командир.
Безверхний задержал внимание на более поздних фотографиях. На них неизвестные фотографы запечатлели настоящую военную косточку. Будь то аудитория военно-инженерной академии, учебный полигон или прокаленные знойным южным солнцем горы и пустыни Афганистана, Скрипаль сохранял строевую выправку и опрятный вид. Выражение его лица не оставляло сомнений, этот офицер готов был защищать Родину, не жалея себя.
В последнем пакете хранились сочные, цветные фотографии военного разведчика Скрипаля. В элегантном европейском костюме, с модной стрижкой, он, будь то на фоне крепостных стен на Мальте или под сенью пальм в Испании, излучал обаяние и уверенность в себе. Перед таким разведчиком-агентуристом даже ненавистник СССР и России вряд ли бы устоял и согласился бы на сотрудничество. Подтверждение тому Безверхний находил в служебных аттестациях. Начальники Скрипаля по службе в ГРУ отмечали:
«…В аттестуемый период подполковник С. Скрипаль проявил себя профессионально подготовленным сотрудником, способным заниматься подбором агентов, осуществлять ценные вербовки и добывать важную информацию…»
На последних фотографиях, в компании бывших сослуживцев, как показалось Безверхнему, пенсионер-коммерсант Скрипаль выпадал из общего ряда. На его отечном лице застыла брезгливая гримаса, а в глубине глаз не горел тот стальной огонек, что был у боевого армейского офицера.
«Прав был Альбер Швейцер, когда говорил:
…В 20 лет у каждого лицо, данное Богом.
В 40 лет лицо, данное жизнью.
В 60 лет лицо, которое ты заслужил…» — вспомнил Безверхний и задался вопросом:
«…Когда же ты переродился, Скрипаль?.. Когда?.. В начале 90-х, когда рухнули коммунистические идеалы, а им на смену пришел мир голого чистогана?..
Будь они неладны, окаянные 90-е!.. Сколько же судеб и жизней тогда сломалось?.. И Скрипаля тоже…
Ты еще пожалей этого мерзавца, Саша! Не тот случай! Ты не в том месте и не в той должности! Сейчас важно только одно — Скрипаль враг! Враг вдвойне опасный, потому как рядится в овечью шкуру. Мы должны ее сорвать! Сорвать…»
Стук в дверь заставил встрепенуться Безверхнего. Он отложил фотографии Скрипаля в сторону и поднял голову. В кабинет вошел Гурьев. На его лице все было написано. Глаза горели, в них застыли восклицательные знаки. Безверхний кивнул на стул, подал ориентировку Ярхо и предложил:
— Ознакомься, Петр Николаевич!
Гурьев впился глазами в текст. Живая мимика лица выдавала эмоции, владевшие им. Дочитав до конца, он откинулся на спинку стула, не смог сдержаться и воскликнул:
— Вот это подарок от разведчиков!
— Что подарок, то подарок, — согласился Безверхний и подчеркнул: — Но с ним еще предстоит разбираться.
— Александр Георгиевич, так теперь все встало на свои места! Перечисления на счет Скрипаля выдают его с головой! — горячился Гурьев.
— Это еще надо доказать в суде. А где доказательства, что деньги платила МИ-6?
— Почему МИ-6? Скрипаль же проходит у нас по испанской линии? — опешил Гурьев.
— Петр Николаевич, мы с тобой можем чертить какие угодно линии. Значение имеют только факты.
— Какие?! Откуда взялось подтверждение связи Скрипаля с британской разведкой?!
— А вот посмотри на красавчика, — предложил Безверхний и положил на стол фотографии Идальго-Миллера из дел на Жарко и ту, что прислал генерал Ярхо.
Гурьев склонился над ними. Через мгновение его брови поползли на лоб, и тишину кабинета нарушил возглас:
— Вот это да?! … Все лежало на поверхности! Рябенков не ошибся! Значит, Скрипаль работает на две разведки!
— Петр Николаевич, вот только давай не будем спешить с выводами, — предостерег Безверхний. — Деньги на счете в испанском банке, это еще не означает, что Скрипаль шпион. Не забывай, он бизнесмен — учредитель и совладелец компании «Юниэкспл».
— Да никакая это не компания, Александр Георгиевич! Контора «Рога и копыта»! Ширма, и не более того. Теперь, когда выплыла связь с Идальго-Миллером, круг замкнулся.
— Еще раз говорю, не спеши, Петр Николаевич! Пока это круги на воде! Где доказательства шпионской деятельности Скрипаля? Где сбор секретов? Где он их хранит? Как передает иностранной разведке?
— Занимаемся! Ищем, Александр Георгиевич!
— Плохо ищите! Это называется, воду в ступе толчем!
Гурьев насупился и буркнул:
— Ну почему воду? Есть факты выведывания Скрипалем секретной информации, провоцирования сослуживцев на разглашение. Есть…
— Оставь, Петр Николаевич. Ты не хуже меня знаешь, с такими доказательствами нас даже на порог суда не пустят.
— Александр Георгиевич, мы уже наизнанку вывернулись, но каждый раз упираемся в стенку.
— Стенку, говоришь! А мы с тобой на что? Мы руководители или как?
— Ну… это… Вы, конечно…
— Оставь, Петр Николаевич, не прибедняйся. Четвертый год руководишь самым боевым отделом, так?
— Ну… Так точно!
— Тогда должен понимать, мы — руководители, для того и существуем, чтобы невозможное для наших подчиненных стало возможным, тяжелое — легким, а сложное — простым.
— Стараюсь, Александр Георгиевич. Но Скрипаль стреляный воробей, так просто к нему не подобраться