Скрипаль свернул к отелю «Хилтон». Прежде чем войти, по старой профессиональной привычке осмотрелся в поисках хвоста. Цепкий взгляд бывшего военного разведчика выхватил из толпы Его.
«Где-то я тебя видел?! …В Шереметьеве?.. Стамбуле?.. Где?» — напрягал память Скрипаль.
«Неужели наружка? Но откуда она здесь?!» — и леденящий холодок окатил спину.
«Возьми себя в руки, Сережа! Перестань себя накручивать!» — успокаивал себя он и снова обернулся.
Разноликая, разноголосая толпа плескалась на площади перед отелем и веселыми ручейками растекалась по узким улочкам. Его среди нее не было.
«Показалось. Да и откуда тут взяться русской наружке? Это же Турция, а не Белоруссия. Она сюда носа не сунет», — с этой мыслью Скрипаль шагнул под арку отеля.
Швейцар в низком поклоне склонил перед ним голову и распахнул дверь. Группа туристов заполнила холл. Скрипаль, смешавшись с ними, проскользнул на лестницу, поднялся на второй этаже, по длинному коридору прошел к номеру 227 и постучал в дверь. Прошла секунда, другая, послышались торопливые шаги. Дверь приоткрылась, и за ней возник Доу. На его лице расплылась широкая улыбка.
— О, Сергей! — воскликнул он, отступил в сторону и пригласил: — Проходите!
Скрипаль прошел в гостиную и осмотрелся. Номер люкс и изысканно сервированный стол говорили: в британской разведке его числили не по последнему разряду. Подтверждением тому служило поведение самого Доу. Он являл собой саму любезность, пододвинул кресло Скрипалю, сел напротив и начал разговор с дежурного вопроса:
— Как добрались, Сергей?
— Без приключений! Если говорить о впечатлениях, то их масса! Жена просто в восторге! — бодрился Скрипаль.
— А как она отнеслась к столь неожиданной поездке в Турцию?
— В Москве ворчала. В Стамбуле не находила слов. В Измире пришла в восторг.
— Да, октябрь здесь лучшее время года, — признал Доу и поинтересовался: — Супруга не задавалась вопросом, почему вы отправились в Турцию, а не, как обычно, в Испанию или на Мальту?
— Стив, я не мальчик и найду что сказать! — отрезал Скрипаль.
— Извините, Сергей, профессиональная привычка. Я беспокоюсь о вашей безопасности. Сами знаете, лишнее слово в нашей работе чревато.
— Стив, я тоже профессионал, пусть и в прошлом. Людмила не девочка, тридцать два года живет с разведчиком и чему-то научилось. Для всех мы находимся на отдыхе.
— Прекрасно! Ваши частые поездки в Испанию могли привлечь внимание ФСБ, поэтому я выбрал Турцию, здесь отдыхает половина России.
— Разумно.
— О'кей! — снова оживился Доу, поспешил свернуть болезненную тему, кивнул на стол и спросил: — Что будете кушать? Что будете пить?
Скрипаль задержал внимание на румяном, так и просящемся в рот шашлыке из устриц, жареной черноморской камбале, бутылке коллекционного французского коньяка и признался:
— Не знаю даже на чем остановиться. Глаза разбегаются.
— Остановиться мы всегда успеем, а начнем с коньяка, — предложил Доу, разлил его по рюмкам и произнес тост. — За нашу встречу!
Они выпили. Коньяк оказался отменным. Скрипаль, почмокав губами, признал: — Хорош! Давно такого не пил!
В нем проснулся аппетит, и он навалился на закуску. Доу подкладывал ему лучшие куски, не забывал подливать в рюмку и не торопил с отчетом о выполнении задания. Скрипаль захмелел, к нему вернулось благодушное настроение. Подмигнув Доу, он взял со стола нож и завертел в воздухе. В глазах британского разведчика вспыхнул тревожный огонек. Его взгляд следил за руками строптивого агента. Хохотнув, Скрипаль потянулся к борсетке, вспорол ножом внутреннюю перегородку, извлек флешку и положил на стол.
— Здесь результаты вашей работы, Сергей? — уточнил Доу.
— Да, — подтвердил Скрипаль и отметил: — Особый интерес представляют сведения о разработке новой баллистической ракеты.
— О'кей! Прекрасная работа, Сергей! Прекрасная! — похвалил Доу и, улыбнувшись, поинтересовался: — Это и есть ваш рождественский гусь?
— Да. Но есть и цыплята, но не табака. Это данные, относящиеся к реорганизации западноевропейского управления ГРУ.
— Прекрасно, Сергей! Прекрасно!
— Этот материал достался нелегко, мне пришлось серьезно рисковать, — набивал себе цену Скрипаль.
— Ну, зачем было это делать! — упрекнул Доу. — Я не вправе учить вас, но, как известно, минера со стажем губит не зрение, а переоценка своих возможностей.
— Оставьте это, Стив! У меня нет ни малейшего желания подрываться! — отмахнулся Скрипаль.
— И все-таки, Сергей, будьте предельно осторожны, — предостерег Доу и, помявшись, сказал: — Вам возможно известна печальная история, произошедшая с соратником наших американских коллег. Я, имею в виду полковника Старикова. Он, по нашим данным, арестован ФСБ.
Кровь прихлынула к лицу Скрипаля, оно пошло бурыми пятнами. Страх когтистыми лапами сжал сердце. Старикова он знал по прежней службе. Одно время они даже были близки. Теперь, когда тот находился в камере Лефортовской тюрьмы и давал показания следователям ФСБ, Скрипаля волновало только одно — причина провала.
«Личная неосторожность Старикова?.. Или в ЦРУ сидит второй Эймс?» — от этой мысли Скрипалю стало не по себе. Он заелозил в кресле и севшим голосом спросил:
— Стив, на чем погорел Стариков?
Доу развел руками и признался:
— Ясности пока нет, разбираемся.
— Но какие-то версии провала должны же быть?
— Я склоняюсь, Олег стал жертвой собственной неосторожности, даже излишней самоуверенности.
— Ну, это самое простое объяснение!
— Сергей, не давите на меня! Я знаю не больше того, что сказал. Еще раз повторяю, Олега погубило, то, что губит опытного минера.
— Стив, да перестаньте тыкать мне этим чертовым минером! — взорвался Скрипаль. — Почему вы обходите версию русского «крота» в вашей конторе?! Почему?!
— Сергей, успокойтесь! К чему такой тон? — пытался снизить накал разговора Доу.
— Если у вас завелся «крот», то ваши слова ничего не стоят! Ничего!
— Спокойно, Сергей. Спокойно! Все о'кей. Мы провели внутреннее расследование. Провал Старикова не несет вам угрозы.
— А если течет из ЦРУ? Что тогда?!
— Они наши партнеры и не более того.
— Стив, оставьте эти сказки для дилетантов! — отмахнулся Скрипаль. — Я не первый день в разведке и прекрасно знаю, агенты такого уровня как Стариков работают на два фронта.
Доу отвел взгляд в сторону и, помявшись, признал:
— Да. Олег участвовал в нашей совместной с ЦРУ операции, но его роль была незначительной.
— Я так и знал! Я… — спазмы перехватили горло Скрипаля.
Доу поспешил налить коньяк в рюмку и предложил:
— Выпейте! Выпейте, Сергей!
Скрипаль сделал несколько глотков и поперхнулся, отдышавшись, продолжал твердить свое.
— Старикова выдал «крот»! У вас сидит «крот»!
— Сергей, не спешите с выводами. Вам нечего опасаться. Ваше истинное имя известно только мне и Антонио. Два других человека — шеф отдела и МИ-6 знают вас только под псевдонимом Немедленный, — пытался рассеять его опасения Доу.
— А моя информация? По ее содержанию хорошему аналитику ничего не стоит вычислить меня!
— Она закрыта самым высоким грифом секретности.
— Эти пресловутые грифы ничего не стоят, если завелся «крот»!
— Сергей, успокойтесь! По тем данным, что мы располагаем, провал Олега произошел по его вине. Поэтому осторожность и еще раз осторожность! — повторял Доу.
— Я себе не враг, — буркнул Скрипаль и потянулся к бутылке.
Доу опередил его, разлил коньяк по рюмкам и предложил:
— За наше сотрудничество! За ваш огромный вклад в наше общее дело!
Скрипаль поднял рюмку, на его физиономии появилась кислая гримаса, он спросил:
— И во сколько вы оцениваете мой вклад?
— Очень высоко. Но сначала надо изучить ваши материалы.
— И как долго будете изучать?
— День, два. Но можете не сомневаться, компенсация будет достойной, — заверил Доу и, подняв рюмку, произнес: — За вас, Сергей!
Они выпили и принялись за закуску. История с провалом Старикова и отсрочка в выплате шпионского гонорара не добавили Скрипалю ни аппетита, ни настроения. Доу тоже не горел желанием дальше выслушивать претензии агента и, сославшись на необходимость изучения материалов, записанных на флешке, предложил встретиться через сутки. Скрипалю ничего другого не оставалось, как согласиться.
В отель он возвратился в отвратительном настроении, ощущал себя так, будто его облили помоями, и забрался под душ. Вместе с водой на время ушел и липкий страх, терзавший душу. Вечер и весь следующий день Скрипаль провел в номере, разгадывал кроссворды, изредка выползал на море и долго не выходил из воды.
Наступило 7 октября. На встречу с Доу он отправился с твердым намерением затребовать с него не меньше 200 000 долларов. Ровно в 11:00 поднялся в номер 227. За сутки в нем ничего не изменилось. Мрачная физиономия агента подсказала Доу, разговор лучше начинать не с застолья, а с финансового вопроса. После долгого торга они сошлись на задатке в 35 000 долларов. Из них 20 00 °Cкрипаль получил наличными, остальные Доу обещал перечислить на его личный счет в испанском банке Banco Central Hispanoamericano S.A. После этого они сели за стол. Но ни коньяк, ни счастливая будущая жизнь в Британии, которую обрисовывал Доу, не подняли настроения шпиону. Обед проходил вяло. Собеседники, устав друг от друга, не горели желанием продолжать разговор.
Во втором часу Скрипаль покинул номер. С собой, помимо денег, он уносил бумагу для тайнописи. На одном из листов содержалось задание британской разведки. Шпиону поручалось добыть установочные и характеризующих данные на ряд сотрудников резидентуры ГРУ в Испании и в Британии, а также закрепить отношения с подполковником Синцовым. Самая сложная часть задания состояла в том, что Скрипалю предстояло проникнуть под покров тайны, окутывавшей провал агента ЦРУ Старикова и выяснить причину.
Возвращаясь в отель, он старался об этом не думать. 20 000 долларов заставили на время забыть об опасности. Оставшиеся дни отдыха Скрипаль исправно отрабатывал легенду прикрытия, регулярно ходил на море, вместе с женой совершал шопинг.