Незаметно подошел к концу последний день отдыха на турецком курорте. С тяжелым сердцем шпион покинул Измир. И чем меньше оставалось до Москвы, тем все с большей силой в нем оживали прежние страхи. Очередной приступ накатил на него в Шереметьеве. Сердце Скрипаля ушло в пятки, когда пальцы таможенника коснулись папки с файлами, среди договоров находились листы бумаги для тайнописи. Досмотр закончился пересчетом долларов.
На стоянку, где ждал сын с машиной, Скрипаль вышел мокрый как мышь и потом несколько дней чувствовал себя как не в своей тарелке. Плавающий звук в телефоне воспринимался им как прослушка. При выходах в город ему чудилась слежка. Скрипаль пускался на различные уловки: менял транспорт, петлял зайцем по метро, крутился перед витринами и зеркалами, чтобы проверить свои подозрения. Они не нашли подтверждения. Но он не решался приступать к выполнению задания Доу и держал паузу.
Ее не было в работе Гурьева и его подчиненных. После того, как было установлено, что «бизнесмен» Доу является кадровым сотрудником МИ-6, отпали все сомнения — Скрипаль британский шпион. Теперь контрразведчиков занимало только одно, как не допустить дальнейшей утечки сведений о деятельности ГРУ и пресечь его преступную деятельность. Камнем преткновения являлось отсутствие весомых вещественных доказательств. То, что для контрразведчиков представлялось очевидным, не являлось достаточным для суда. Мозговой штурм, проходивший в кабинете Безверхнего, был направлен на поиск решения этой проблемы. Он прошелся взглядом по Новиченко, Носову, задержался на Гурьеве и обратился к нему.
— Петр Николаевич, так какие есть предложения?
— Первое, чтобы не распылять наши силы, дальнейшую проверку подполковника Чулкова прекратить. Второе — основные наши усилия сосредоточить на подготовке свидетельской базы на Скрипаля.
— Анатолий Вячеславович, а ты что скажешь? Или у тебя еще остаются сомнения? — не спешил с решением Безверхний.
Новиченко развел руками и признал:
— Мои подозрения в отношении Чулкова были ошибочны. Поддерживаю предложение Петра Николаевича.
— Хорошо. А чем мы располагаем, кроме оперативных данных о встрече Скрипаля с Доу?
— По большому счету, ничем существенным, — констатировал Гурьев.
— Ну, почему ничем! Есть же факты выведывания Скрипалем секретной информации у бывших сослуживцев, — возразил Новиченко.
— Анатолий Вячеславович, ты имеешь в виду его разговор с подполковником Сычевым? — уточнил Безверхний.
— Да, Александр Георгиевич.
— Это мало что даст, тем более в суде. Аудиозаписи разговора нет, есть только устное свидетельство Сычева. Адвокат от его показаний не оставит камня на камне.
— А телефонные переговоры Скрипаля с Доу, — цеплялся за последнюю соломинку Новиченко.
— Толя, но мы же пытались выжать из них хоть что-то. И что в итоге? Ничего, — напомнил Гурьев.
— Выходит, товарищи, у нас на руках нет весомых доказательств враждебной деятельности Скрипаля, с которыми можно идти в суд, — заключил Безверхний.
— К сожалению, это так. Надо искать неординарный ход и заставить шпиона ошибиться! — не сдавался Гурьев.
— Совершенно верно, Петр Николаевич! — поддержал Безверхний и предложил: — Давайте еще раз прокачаем возможные варианты!
Мозговой штурм возобновился. Опытные контрразведчики, за их спинами стояли десятки сложнейших операций и разоблаченных агентов иностранных разведок, они знали истинную цену времени. Каждый час, каждый день работали против них, на вражеских шпионов. Особую опасность представляли те, кто проник в ряды ГРУ и СВР.
Предатель! Двурушник! За каждым из них стоят десятки засвеченных перед иностранной контрразведкой российских разведчиков и их тайных помощников — агентов.
Двурушник — это бесцельно потраченные силы и средства на разведывательные операции, которые оборачиваются невосполнимым политическим, экономическим и моральным ущербом.
— Александр Георгиевич, разрешите? Есть одно соображение, — нарушил затянувшееся молчание Гурьев.
— Говори, говори, Петр Николаевич, — поторопил Безверхний.
— А если использовать ситуацию, сложившуюся вокруг Старикова, в наших интересах.
— Каким образом? Он же агент ЦРУ, а не МИ-6!
— Все так. Но есть одна существенная зацепка.
— Интересно! — оживился Безверхний. — С этого места, Петр Николаевич, подробно!
— В последних своих показаниях следователю Стариков признался, что участвовал в совместных операциях ЦРУ и МИ-6.
— Поэтому причина его провала должна интересовать как ЦРУ, так и МИ-6! И тут пригодится Скрипаль! — подхватил эту мысль Новиченко.
— Резонно, но надо все взвесить, — согласился Безверхний и задумался.
Смелое предложение Гурьева существенно расширяло поле для маневра и имело под собой основу. В последние годы все отчетливее просматривалась тесная координация разведывательной деятельности ЦРУ и МИ-6 в отношении России. Многолетний опыт и профессиональная интуиция подсказывали Безверхнему, на встрече со Скрипалем британский разведчик с большой долей вероятности поручил выяснить причину провала Старикова. Предложение Гурьева позволяло не только добыть весомые вещественные доказательства шпионской деятельности Скрипаля, а и через него втемную начать оперативную игру с МИ-6. Чтобы реализовать столь дерзкий замысел требовался надежный исполнитель, и Безверхний снова обратился к Гурьеву.
— Петр Николаевич, слов нет, идея хороша! Но сам понимаешь, ее успех зависит от того, кто ее реализует.
— Есть такой, Александр Георгиевич! Агент Кузнецов! Он справится! — заверил Гурьев.
— Будем считать, с исполнителем определились. Что дальше?
— Через Кузнецова доведем дезу о причине провала Старикова, — развивал свое предложение Гурьев.
— Пусть в ЦРУ и МИ-6 ищут «крота» там, где его нет! — предвосхищал события Новиченко.
— Погоди, погоди, Анатолий Вячеславович, тут как бы не напортачить. А то вместо того, чтобы навести тень на плетень, подложим свинью нашим разведчикам, — предостерег Безверхний.
— Подстрахуемся, согласуем с ними все вопросы, — заверил Гурьев.
— Хорошо! Проработай замысел операции в деталях и сегодня, крайний срок — завтра, мне на стол! — распорядился Безверхний.
Покинув его кабинет, Гурьев и Новиченко приступили к работе. К вечеру им было что доложить Безверхнему. По своему замыслу будущая операция носила многоплановый характер и преследовала несколько целей. Одна из них состояла в том, чтобы не допустить утечки сведений к британской разведке о деятельности ГРУ, а другая — добыть дополнительные вещественные доказательства вины Скрипаля.
Генерал-полковник Александр Георгиевич Безверхний руководил военной контрразведкой Федеральной службы безопасности Российской Федерации с 2000 по 2015 год. Награжден: орденами «За заслуги перед Отечеством» 2, 3 и 4 степени, «Мужества», «За военные заслуги», знаком отличия «За безупречную Службу ХХХ лет» на георгиевской ленте. Заслуженный сотрудник органов безопасности, Лауреат премии Правительства в области науки и техники.
Родился Александр Георгиевич в 1950 году в Молдавии, в простой семье, с детства познал, что такое тяжелый крестьянский труд. Учился в обыкновенной школе. После ее окончания был призван на срочную службу в армию. Там с ним произошел курьез, в итоге коренным образом повлиявший на его дальнейшую жизнь. Комсомолец, активный общественник Безверхний неожиданно попал под подозрение военных контрразведчиков.
Увлечение сержанта Безверхнего французским языком оперативный работник расценил как подготовку к «Измене Родине» и взял в проверку. Она быстро завершилась. Опытный начальник особого отдела усмотрел в занятии сержанта иностранным языком стремление к самосовершенствованию. Это и предопределило дальнейший жизненный путь и успех Александра Георгиевича.
По направлению военной контрразведки он отправился покорять Москву и не просто Москву, а Высшую Краснознаменную Школу КГБ при Совете Министров СССР. Успешно сдав вступительные экзамены, слушатель Безверхний старательно грыз гранит науки. Грыз успешно, об этом говорили отличные оценки в зачетных ведомостях.
После окончания учебы, в 1976 году лейтенант Безверхний был направлен для прохождения службы в управление особых отделов КГБ СССР Московского военного округа. За короткий срок пребывания в должности проявил себя хватким, способным агентуристом. Новое назначение не заставило себя ждать.
В 1980 году капитан Безверхний под легендой специалиста выехал в загранкомандировку, в Лаос. Там ему пригодилось знание иностранных языков, и в полной мере раскрылся талант прирожденного разведчика. В прямом противостоянии с противником проявились его способности успешно решать задачи и выходить победителем в жестоких поединках.
Годы напряженной работы в Лаосе стали хорошей профессиональной школой для Александра Георгиевича. После вывода из Республики Афганистан советских войск подполковник Безверхний был направлен в Кабул для выполнения специальных заданий. С риском для жизни он успешно справился с поставленными задачами и возвратился домой, но уже в другую страну.
В роковом августе 1991 года рухнул Советский Союз. Это стало тяжелейшей трагедией и незаживающей раной для людей в погонах. Перестало существовать Отечество, которому они давали присягу на верность. Многие генералы и офицеры в отчаянии срывали с себя погоны, швыряли на стол удостоверения, хлопали дверьми и бросались в мутные воды бандитского капитализма. Но были и те, к их числу относился Александр Безверхний, кто, несмотря на все тяготы и лишения, ушаты помоев, выливавшиеся на органы безопасности, сцепив зубы, продолжали выполнять свой гражданский и служебный долг.
В 1992 году опытный, обстрелянный полковник Безверхний возглавил ключевой 3-й, разведывательный отдел в управлении ФСК России Группы советских войск в Германии. В те окаянные годы наши части, находившиеся за границей, подвергались невиданным по своим масштабам и изощренности атакам спецслужб стран НАТО. В той сложной, стремительно меняющейся обстанов