Мы собрали совещание в капитанской каюте.
— Мы выложили лучший из наших припасённых в рукаве козырей, — объявил Лейтенант. — Теперь те двое предупреждены и не приблизятся.
— Мне показалось, что та пара ждала в сторонке, пока первый не проведёт разведку, — сказал Леденец. — Можно поставить задницу на кон, что они станут поосторожнее.
Без сомнения, ставки можно удвоить. Заваленный нами Взятый стал уже вторым с начала нашего отступления. Всего пару месяцев назад мы нанесли удар милосердия нашему старому врагу Хромому.
Госпожа будет недовольна. Плохо для бизнеса, когда тебе бросают вызов и мешают. Другие парни могут уловить намёк.
Даже самому наивному из моих собратьев было ясно как день — наш недавний успех просто капает нам более глубокую могилу.
Беседа приобрела довольно оживлённый характер. Кое–кто предлагал на всех парусах драпануть на Стерве куда подальше на юг. Другие напомнили, что в Трубе у нас осталось кое–какое имущество, включая вьючных животных, и оно было довольно ценным и было жалко его бросать, помимо воза денег, который нам задолжали за удачно проведённый конвой.
В конце концов, бабло победило неизбежное зло. Нужно забрать должок, но что дальше?
И снова поступило предложение распустить паруса. Встал вопрос куда? Хрен с ними с мулами, просто загрузим на борт телеги, как мы сделали по пути в Трубу.
Вот только…
— Но тогда–то мы знали, куда собираемся! — возразил Гоблин.
Группа парней во главе с Одноглазым, ярых ненавистников кораблей и концепции мореплавания — думаю, боялся морской болезни главная причина, по которой Одноглазый отказывался мыться — настаивала на том, чтобы идти на восток по суше. В глубине побережья находилась обширная дикая местность, за которой была западная граница стран, известных исключительно по слухам и легендам. Отряду было бы несложно там затеряться. Госпожа забудет о нас. Ей придётся тушить другие пожары.
Похоже, кто–то надеется на чудо, балансируя одной ногой на табуретке с петлёй на шее.
Спор продолжился. Решение так и не было принято. Масло сообщил, что некоторые члены команды опасаются, что мы их оставим Взятым. Тогда Леденец предложил:
— Если они боятся, что мы сбежим, передай им — пусть продадут посудину и присоединяются к нам.
Верно. Отличная сделка с быстрой выгодой, вот только продать корабль можно было от силы троим. Те хоть отдалённо напоминают людей. У них дома ждут родные, к которым они хотели вернуться. Остальные же ради того же самого скорее продадут нас
Ещё одна конференция собралась на обратном пути в Трубу, которая для Стервы вылилась лёгкой прогулкой. Молчун, про которого часто забывали, если специально его не искали, сообщил, что среди команды шепчутся как связаться с нашими врагами. Возможно, они сумеют договориться.
"Надежда правит миром"
Договориться может и сумеют, но соглашение не будет стоить и пара изо рта, потраченного на переговоры. Оно будет в силе ровно столько, пока действует негласный договор Отряда с Госпожой
— Кстати, может нам допросить нашего малыша-Путника? — вспомнил Лейтенант. — Мы до сих пор с него не спросили.
И, поскольку, его сестры пропал и след, Масло с Ведьмаком отправились за ним.
Масло вернулся быстро с докладом.
— Он пропал. Душечка спит. Ведьмак пытается её добудиться.
Вот дерьмо. Дерьмо, дерьмо и дерьмо в квадрате.
Снова все кинулись обшаривать корабль. И на этот раз нашли целую гору нихрена. Ни следа, ни намёка.
— Это ты его подлатал.
Ага. Давайте сделаем меня крайним за то, что паренёк оказался достаточно живучим, чтобы смыться.
— Стоп! — я повернулся к Лейтенанту. — Нужно остановить корабль. Пока мы здесь. Немедленно.
— Поясни.
— Я как раз перевариваю кое–какие мысли в голове, — я услышал от кого–то эту фразу и сейчас использовал эту оказию. — Эти мальцы пометили корабль, чтобы Взятые всегда могли отыскать нас, куда бы мы ни смылись, так? Нам нужно всё проверить перед тем, как что–то предпринять. И истерзанная врождённой паранойей часть меня подсказывает, что торговый Совет, а также Морская гильдия в нас более не нуждаются. Поэтому ради собственной шкуры продадут нас с потрохами за любые деньги.
Спустя семь секунд Лейтенант отдал команду:
— Гоблин, Молчун, Одноглазый — за работу!
Отряд столько раз предавали, что не было иных мнений, что нас снова ждёт впереди.
Подталкиваемая буксирными шлюпками Скрипучая Стерва встала у своего причала. Гребцы на вёслах выглядели так, словно их тащат на виселицу. Если бы они подняли головы, то заметили бы ощетинившиеся стрелами баллисты и холодные взгляды лучников, полностью одетых для заварушки. Вся братия Отряда и даже команда корабля, вооружённые до зубов, поглядывали в сторону причала, притворяясь почётным караулом, а не теми, кто готов пролить кровь недругов.
Мы сочли, если они задумали против нас какое–нибудь коварство, этот момент самым подходящим для наших работодателей стукнуть нас молотком, поскольку на их взгляд, мы должны быть наиболее уязвимы.
Правда Одноглазый, будучи самым изворотливым ужом среди других, высказался в том смысле, что лучший вариант отловить нас поодиночке, когда разойдёмся по портовым кабакам. Я ему возразил, что это сработает только до момента, пока мы не сообразим, что кто–то из наших пропал.
Как говорится, глупость не излечима. Как и самонадеянность.
Едва удвоили швартовы, только–только спустили сходни, и не успели ещё их закрепить, как на борт явились непрошеные гости из торгового совета в количестве шести человек старших чинов в сопровождении десятка наёмников. С порога они заявили нашим Лейтенанту и Леденцу:
— Добрый день, господа. Вы должны сложить оружие и…
На этом переговоры закончились, прерванные Лейтенантом:
— За борт их, ребята! — и прежде, чем местные сообразили, что происходит, их схватили, перенесли на другой борт Стервы и метнули в гавань. Те, кто попытался оказать сопротивление тоже оказались за бортом, только с десятком дырок в теле, которые помешали всплыть на поверхность.
Тем временем матросы выстроились вдоль борта с баграми и отталкивали всякого желающего вернуться наверх.
Спустя пару минут, дождавшись понимания со стороны встречающей стороны его послания, Лейтенант позволил местным воякам выбраться и отправил домой сушиться. До них дошло. Думаю, мы их больше не увидим.
Их начальство проплавало подольше, хотя наши парни перестали их сталкивать в воду. Когда первый пошёл ко дну, Лейтенант решил, что даже последний тупица должен был понять его послание. Мы подняли на борт троих, и оставили обтекать на палубе. Матросы, которым потом пришлось бы вытирать за ними палубу, стали хором предлагать вернуть их туда, откуда достали.
Всегда помня об обязанностях хозяина, Лейтенант позволил чиновникам немного привести себя в порядок, и только потом спросил:
— Вам всё понятно?
Самая старая и пухлая калоша из всех нехотя кивнула.
— Отлично. Гм. Да. Вот и отлично. А на что, дьявол вас побери, вы рассчитывали? Вы же знали, кто мы такие, когда нас нанимали. Вот дьявол. Не важно. Не имеет значения, какие бездны глупости вами припасены, основную мысль вы уловили.
Он выждал, пока все трое не кивнут в ответ.
— Прекрасно. Так вот, перейдём к обсуждению наших отступных. — Он говорил долго, очень долго, углубляясь в детали, поскольку хотел, чтобы большая часть была отдана натурой, и ничего из списка наших требований не было забыто.
Мы болтали о вариантах долго, обсуждали и спорили, но это всё, чего мы добились. В результате решение принял он сам.
Чёрный Отряд не станет испытывать судьбу в море, а вместо этого направляется в глубь континента.
Со временем он бы объяснил свой выбор тем, что близнецы могли пометить корабль таким образом, который мы не отыскали, но по которому Взятые смогут разыскать нас где угодно.
Думаю, он был в праве так поступить.
Местный криминал резко пошёл на убыль. Очевидно, те, кто рисковал залезть к нам в карман, были обречены потерять пальцы. Так что прежде чем снова отправиться в поход, мы смогли насладиться несколькими спокойными ночами в городе.
Штормило. Мы с Ильмо надрались в стельку, и шатались по переулкам в поисках борделя, который так нахваливали матросы со Стервы. Мы были те ещё навигаторы, а я как раз забыл в других штанах секстант.
— Надо перевести дух, — предложил я, опираясь на край ближайшего фонтана. — Нужно найти другой способ зарабатывать на жизнь.
Ильмо пристроился рядом.
— Постоянно слышу это, брат. Кстати, подними очи и окинь взглядом даль. — Этот грёбанный поэт ткнул пальцем.
Я поднял и окинул.
Сладкая парочка — Невезунчик с Неудачницей — бок о бок стояли, подпирая здание напротив, и пялились на нас. Рука парнишки до сих пор была перебинтована. Не будь я собой, не попытался бы подняться на ноги, чтобы наброситься на предателей, но Ильмо усадил меня.
Девчонка с улыбкой отправила мне воздушный поцелуй, потом оба они отступили в тень поглубже и исчезли навсегда.