– Быстро! Где мегафон? – спросил Норман, стал обыскивать комнату, а затем выбежал в кухню. Там он с торжествующим видом достал мегафон из холодильника, куда его спрятала Люси.
Он выскочил на улицу, приложил к губам ледяной громкоговоритель и нажал на кнопку.
– ДЕТИ УИФФИНГТОНА! – его голос эхом отдавался от стен. Из окон и из-за заборов стали высовываться маленькие головы. – ЛЮСИ ПОКАЗЫВАЮТ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ! ОНА НАШЛА НАШИХ РОДИТЕЛЕЙ!
Возникла небольшая пауза. Затем Хламскую улицу наполнили шум и гам – дети спешили к дому Люси.
Они ворвались через входную дверь и собрались перед телевизором, чтобы вместе услышать сообщение Люси.
– Это мама и папа! – вскричала Элла, когда Норман вбежал обратно в гостиную, протиснулся через толпу детей, которые сидели на других детях. – Вон они, в толпе, у Люси за спиной! – добавила Элла, указывая пальцем.
Норман сразу их узнал. На них были шелковые пижамы, похожие на пижаму Эллы, с вышитыми на карманах инициалами, а на голове у отца Эллы красовалась огромная шляпа мэра.
– А вон мой папа! – восторженно воскликнул Норман, заметив в толпе своего отца. Его тоже было трудно не узнать, ведь на нем была бойскаутская форма, и он выглядел, как большая и лысая версия Нормана.
Один за другим дети находили в толпе своих мам и пап, бабушек и дедушек. Они даже учителям обрадовались!
– Времени на объяснения почти нет. Вам просто придется мне поверить, всем до одного. Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали. То, что не захочет делать ни один ребенок, – объявила Люси в микрофон. Ее голос из телевизора звучал как маяк надежды, а она действовала как прирожденный лидер, призывающий сторонников совершить подвиг.
– Хорошо, я признаю: без взрослых было весело. Мы поздно вставали по утрам, ели что хотели, и даже смотрели взрослые фильмы. Но пришло время встретиться с реальностью. Посмотрите на город. И на себя. – Люси выдержала паузу, но детям Уиффингтона не нужно было смотреть на себя. Они понимали, что Люси имеет в виду. Они знали, что она права. – Всюду грязь. Мы сами – грязь. Пришло время вернуть наших взрослых.
В битком набитой гостиной Дангстонов раздался шквал аплодисментов. Дети вдруг поняли, как они соскучились по взрослым. Как сильно в них нуждались.
– Вот как мы это сделаем, – продолжала Люси. – Вы должны мне помочь. Вам это вряд ли понравится, но это необходимо. Пора нам исполнить свой долг и поставить нужды взрослых выше собственных.
Люси набрала воздуха, надеясь, что кто-нибудь ее видит. Она ведь понятия не имела, что все дети Уиффингтона жадно ловят каждое ее слово.
– Настал момент, когда нужно… ЗАПРАВИТЬ ПОСТЕЛИ!
От ужаса дети заохали и заахали. Хламская улица наполнилась криками паники и негодования.
– Да она спятила, – заметила Элла и покрутила пальцем у виска.
– Ш-ш-ш! – шикнул на нее Норман. – Слушай дальше!
– Знаю, это будет сложно. Но сделайте это не для себя. Сделайте это для ваших мам и пап. – Люси отступила в сторону и камера показала испуганных, уставших, растрепанных взрослых, которых трясло от того, что они съели слишком много сладкого. Стоя за камерой, она продолжила говорить. – Настало время расправить простыни, перевернуть матрасы, раздвинуть шторы и впустить солнце туда, куда оно никогда не попадает… ПОД ВАШИ КРОВАТИ!!! Дети, бегите в свои спальни! – приказала Люси, и по ее команде дети Уиффингтона отправились обратно к своим домам, прямиком в свои комнаты, имея перед собой четкую цель.
– Ура, вы ее услышали! – воскликнул Норман и поспешил вместе с Эллой наверх в спальню Люси.
– Норм-Элла-Трон, соберись! – скомандовал он.
– Что?
– О, неважно. Быстрее, снимай подушки, – сказал он, и сам откинул одеяло и снял простыни. – И раздвинь занавески, – добавил он.
– Занавески? Зачем?
– Люси сказала, что солнце должно попасть туда, куда оно обычно не попадает – под кровать. Именно это мы сейчас и сделаем.
Норман поднял матрас и прислонил его к стене, а Элла отдернула шторы и позволила утреннему солнцу наполнить комнату теплом.
Они стояли рядом и смотрели на половицы под кроватью. Половицы, которые обычно скрывались в тени, в темноте. Теперь на них падал солнечный свет.
Норман и Элла увидели, что освещенный яркими лучами солнца, твердый деревянный пол под кроватью запузырился и зашипел, как ведьмин котел.
– Норман, смотри! – воскликнула Элла, заметив что-то из окна.
Из комнаты Люси они увидели, что во всех домах Уиффингтона раздвинулись шторы. И вдруг пол издал странный звук, как будто под ним что-то рухнуло и развалилось. Норман и Элла отпрыгнули подальше от постели и увидели самою странную вещь на свете, какую им только доводилось видеть. Половицы задрожали, а затем закружились в водовороте. Твердый деревянный пол превратился в воронку, ведущую в другой мир.
– Думаешь, это происходит и во всех остальных спальнях Уиффингтона? – спросила Элла.
– Не знаю. Но я точно знаю, что нам понадобится помощь, – ответил Норман.
– Какая помощь?
– Теперь это спасательная миссия, а мы единственные дети, которые знают о Скрипунах. Мы в ответе за всё, – сказал он.
– Норм-Элла-Трон? – спросила Элла.
– Точно, – кивнул Норман.
Элла смотрела на крутящуюся дыру, которая открывалась в полу. Комнату всё сильнее заливал яркий свет.
– Норм, а это что такое? – спросила она, надевая розовые очки в форме сердечек.
Норман глубоко вздохнул и расправил платок на шее.
– Это дорога в Волеб.
Глава 24Солнечный свет
Красная лампочка погасла. Трансляция Люси подошла к концу.
– Отличная работа, Люсипупс, – похвалила ее мама, притянула к себе и обняла.
– Неплохо, малышка, – сказал Пирс Снореган, – только больше никогда меня не перебивай.
– А теперь что? – заныл мэр Нойинг.
Он такой же нытик, как и его дочка, – подумала Люси.
– Будем ждать… – сказала Люси.
– Чего ждать?
– Вот этого! – улыбнулась она.
И указала на большой тоннель, по которому она уже спускалась. Тоннель, который вел из-под Уиффингтона в Страну Скрипунов. Где-то наверху падала пыль и грязь – только не вниз, как ты мог бы подумать. Грязь падала ВВЕРХ! Поднималась от пола к потолку, и вдруг до них донеслось:
– топот марширующих детей, ведь звук отдавался эхом по извилистым тоннелям Волеба из их спален в мире наверху.
Внезапно полоса ослепительно-жаркого солнечного света пронзила пол тоннеля, как лазерный луч. Все подпрыгнули и вскрикнули от неожиданности. Мэр Нойинг пронзительно завизжал и спрятался за миссис Нойинг.
– Что же это такое? – вскричала миссис Дангстон.
– Солнечный свет! – улыбнулась Люси.
Затем еще один луч торжествующего солнечного света прорвался сквозь одну из нор в Волеб. Затем еще луч, и еще, пока весь тоннель не оказался заполнен роскошным, теплым и свежим утренним светом.
Стены прогнившего тоннеля стали таять, а утреннее солнце всё выше поднималось на небе Уиффингтона. Его свет проникал всё глубже в тоннель Волеба и наконец упал на прогнившие корни, державшие в ловушке взрослых и Люси.
Один за другим покрытые плесенью зеленые прутья решетки высохли и превратились в пыль, рассыпаясь при малейшем прикосновении.
– Получилось! – закричал Старик Карви. – Мы свободны!
– Не так быстро, вонючки! – прошипел Ворчун, возвращаясь с армией Скрипунов обратно на Главную улицу Страны Скрипунов.
– Ар-р-ргх! Это дневной свет! – завопил Вонючка, глядя, как волшебный теплый свет просачивается из Уиффингтона прямо в их мир, разрушая стены Волеба.
– Она впустить дневной свет, – сказал Царапун, и от ужаса у него перехватило дыхание.
– Эта ребятенка пытается убить нас, Скрипунов! – завизжал Нюхач, и они пригнулись в поисках укрытия, прячась в самую густую тень, какую только могли найти. Остальные Скрипуны бежали в поисках темноты, поспешно исчезая внизу в глубине тоннеля. Но если солнечный свет всё же касался их черных липких спин, поднималась волна зловонного дыма.
– Вперед! – закричала Люси и повела взрослых вниз по тоннелю, чувствуя на коже тепло и мягкое сияние солнечного света. У их ног виднелись сотни нор, которые вели обратно в Уиффингтон.
Она встала возле первой норы, которая уже увеличилась впятеро и продолжала расти, по мере того как солнечный свет уничтожал гниль Волеба. Люси прикрыла глаза от солнца.
Как только глаза привыкли к свету, она разглядела пятьдесят дружелюбных детских лиц, глядевших на них сверху вниз из ее спальни.
– НОРМАН! – позвала Люси, и ее сердце радостно подпрыгнуло, когда она увидела легко узнаваемый силуэт Нормана в скаутской форме.
Люси увидела, что Норман поднял ее матрас и прислонил к стене, поэтому-то утреннее солнце сумело дотянуться до теней под кроватью.
Солнечные лучи разрушали Волеб. Теперь, когда не было матраса, ничто не мешало им освещать входы в Волеб под каждой детской кроватью.
План Люси работал! Или, говоря по-волебски, всё шло как нельзя хуже.
– Люси, прости, что мы уснули! – крикнул Норман. – Но потом мы увидели тебя по телевизору и сделали всё, что ты сказала. Мы заправили постель, и эта дыра расплавилась!
– Здорово! – похвалила Люси. – Отличная работа!
– Я тоже помогала! – подала голос Элла. – Мы оба это сделали. Мы – Норм-Элла-Трон!
Люси озадаченно заморгала.
– Что?
– Норм-Элла-Трон! – повторила Элла. – О, неважно. Это он придумал такое дурацкое название.
– Мы здесь, чтобы спасти тебя. Надеюсь, за это дадут значок! – сказал Норман. Внезапно из отверстия напротив Люси высунулась длинная веревка, как змея из корзины. На ней через равные промежутки были завязаны узлы, чтобы можно было подниматься по ним, как по ступеням.
Дети Уиффингтона бросали в Волеб канаты сквозь каждую солнечную дыру в полу. Веревок были сотни!
– Норман! Это лучшие узлы, которые я когда-либо видел! Я так тобой горжусь! – воскликнул папа Нормана, разглядывая узлы, и в его глазах сверкнули слезы.