– И не мечтай. Феи всеядны. И отрава на них практически не действует.
– Откуда знаешь? – с подозрением осведомилась я.
– У них в рационе, помимо мяса, присутствует масса местных растений, – рассеянно отозвался альтер. – Многие из них, как я уже говорил, ядовиты. Я, правда, с феями раньше не сталкивался, зато слышал про этот народ массу интересного. В том числе и по поводу ядов. Они в этих лесах – единственная разумная раса. А леса покрывают большую часть поверхности планеты. Представляешь, сколько тут обитает этих созданий?
Я честно попыталась представить и не смогла.
– А в остальной части мира кто живет?
– Остальная часть покрыта водой. В основном морями, по большей части солеными. Там много островов, которые заселил островной народ. Туземцы с неразвитым социальным строем. Я бывал когда-то именно у них. Они лояльно относятся к чужакам и внешне напоминают людей. А в этих лесах разбойничают, потому что здесь много нужной им древесины, еды и пресной воды. Феи их, кстати, терпеть не могут. Естественно, разбоем занимаются только мужчины, тогда как женщины, согласно обычаю, сидят дома и воспитывают потомство. Их феи никогда не видели, поэтому твое появление произвело среди местного населения фурор. При этом туземцы – довольно примитивная раса. Ты отличаешься от них в более выгодную сторону. Но если Нейлали решит, что разоряющие ее леса мужчины – твои рабы или рабы таких же, как ты, разумных островных леди, у нас появятся проблемы.
– Хорошенькое дело, – пробормотал Кин, глядя, как к нам возвращается королева. – А если они и правда так решат? Нас что, загрызут, как бедного зубастика?!
– Не исключено, поэтому соблюдайте осторожность, – замедленно ответил альтер и умолк, потому что в этот момент подлетевшая фея снова заговорила. – Как ни странно, подарок ей понравился. Королева любит все яркое и необычное, так что мы ей угодили. Сейчас ее воины проводят нас в Лесной дом, где в нашу… вернее, в твою честь, Инга, феи устроят большой праздник.
– Отказаться от участия в торжествах и просто лечь спать, я так полагаю, тоже нельзя? – без особой надежды поинтересовалась я.
– Нет. Нам выделили почетный конвой.
– Тогда улыбаемся и машем, – грустно подытожила я итог короткой дискуссии. А как только королева упорхнула обратно в лес, а вокруг нас сомкнулось плотное кольцо зубастых воинов с копьями, взяла Кина за руку и, пока альтер забирал из озера саблю, решительно потопала в чащу.
Глава 8
Идти пришлось довольно долго – если верить моим часам, которые, как ни странно, не забарахлили после купания, около сорока минут. И все время по первобытным джунглям, где раньше стопроцентно не ступала нога человека.
Правда, стоило признать, что прогулка оказалась намного приятнее, чем я думала: под мои хлюпающие кроссовки ни разу не попали ни камень, ни коряга. Лес оказался на редкость чистым, не разграбленным браконьерами и не заваленным буреломом. Ноги ступали исключительно по густому, мягкому, слегка пружинящему под обувью мху. А он, в свою очередь, на каждый шаг отзывался мягким зеленоватым или желтоватым свечением, благодаря чему даже в темное время суток казалось, что в лесу относительно светло.
Я когда-то читала о таком феномене, называющемся биолюминесценцией. Но вживую ни разу не видела, так что, пока мы шли, вовсю крутила головой, поражаясь красоте здешнего леса. С удовольствием рассматривала пышные кусты, покрытые все тем же мхом, причудливо изогнутые инопланетные деревья. Изучала строение листьев. Страшно хотела, но так и не рискнула их потрогать (вдруг ядовиты?). А попутно размышляла о сходстве природных условий, которые привели к возникновению жизни в этом удивительном мире. И с любопытством присматривалась к выделенному королевой конвою.
Их было почти тридцать – маленьких и суровых воинов, которые, окружив нас со всех сторон, обеспечивали беспрепятственный проход по джунглям. Причем я это не для красного словца сказала – феи и впрямь здорово облегчали наше продвижение. Как только они приближались к особенно густым зарослям, листья и ветви сами собой раздвигались перед крылатыми хозяевами и с тихим шелестом смыкались лишь за нашими спинами. Изредка попадающиеся на пути шипы поспешно убирались с нашей дороги, свисающие с деревьев лианы вежливо сторонились. Дикие звери, если и водились поблизости, ни разу не посмели нас побеспокоить. Правда, я так и не увидела, чтобы феи при этом колдовали, издавали какие-то звуки или махали руками, воздействуя на лес так, как им было нужно.
Нагнавший меня Рэйв, когда я тихонько его об этом спросила, только усмехнулся:
– Между лесом и феями налажены прочные симбиотические связи. Причем не только на физическом плане. Они общаются на уровне эмоций, желаний, мыслей. Поэтому-то нас и пропускают так легко. Это нечастый феномен даже для зеленого мира. Но факт есть факт: пока живут феи, живет и лес. Если не будет леса, феи тоже погибнут.
Я быстро покосилась на расступившиеся перед нами очередные кусты.
– Хочешь сказать, им даже вслух ничего говорить не надо?
– Достаточно лишь подумать, и лес сделает все, что они пожелают.
– К примеру, вон те деревья загородят нам дорогу, – вполголоса проворчал идущий последним Кин. – А потом медведя сюда какого-нибудь призовут, и привет.
– Медведей здесь нет, зато водятся хищники пострашнее, – хмыкнул альтер. – Поэтому ведите себя вежливо. И постарайтесь ничего не сломать.
– Откуда ты знаешь их язык? – поинтересовалась я, поднырнув под толстую лиану и с удовольствием вдохнув тончайший аромат ее цветков.
– Я уже говорил: я тут бывал.
– И что? Хочешь сказать, во время недельного визита ты усиленно занимался зубрежкой местного наречия? И все отпущенные тебе дни потратил на заучивание птичьих трелей?
Рэйв снова хмыкнул:
– Нет, конечно. Я даже в леса ни разу не заглядывал – не до того было.
– Альтеры по природе своей пластичны, – пояснил мне Кин. – И в физическом, и в психологическом плане. Они любое пространство способны под себя подстроить или подстроиться под него сами. Так почему ты думаешь, что они не способны подстроить свое восприятие под чужой язык?
Я чуть не поперхнулась:
– Чего?!
– Что слышала, – фыркнул идущий сзади альтер. – Чтобы начать понимать язык, нам достаточно пару-тройку дней пообщаться с местным населением. У туземцев сходное наречие, только менее певучее, так что язык фей мне, можно сказать, знаком.
– Но как?! Я понимаю, отдельные звуки или слова… но как же основа языка? Правила? Исключения?
Но Рэйв только отмахнулся:
– Это уже мелочи. Главное, что я понимаю их, а они понимают меня. Иначе как бы мы могли путешествовать по мирам, не выдавая своего происхождения? Кстати, Кин тоже их понимает. Не говорит на их языке, а именно понимает. Улавливает суть, если хочешь. Как и Таль.
– Это еще почему?
– Язык оружия универсален, – со смешком сообщил альтер. – А если что-то останется неясным, то помогут обыкновенные жесты.
– Подожди… а почему же тогда Кин и Таль с такой легкостью понимают меня? Главное, почему их понимаю я? – задала я давно волнующий меня вопрос.
Рэйв криво улыбнулся:
– Мы довольно частые гости на Земле. Ваш мир, хоть и дикий, не лишен определенных достоинств. И у нас было время познакомиться с ними поближе.
– Ясно, – я озадаченно замолчала, переваривая новые сведения. А потом подумала, что все это и впрямь могло быть правдой. Если Рэйв не раз и не два бывал у нас в гостях, понятно, почему он и его друзья так легко изъясняются на русском. Даже словечки характерные запомнили, которые меня, признаться, поначалу очень смущали. С другой стороны, взрослые альтеры способны менять свое тело как угодно. Стать, к примеру, водоплавающими и летающими, человекоподобными или вообще непохожими на гуманоидов. Если бы у них не было способности быстро адаптироваться к новым условиям, причем не только в физическом плане, то все остальные их умения были бы бесполезными. А так – кто знает, сколько альтеров проживает в различных мирах, умело притворяясь местными жителями? Может, Кин ошибался? Может, на самом деле их много, просто никто не знает, как их отличить от аборигенов? И тогда, может, на Земле их тоже немало, несмотря на то, что Рэйв говорил, будто нам нечем их привлечь?
Но тогда возникал еще один скользкий момент.
Раз уж обитатели белого мира способны настолько сильно меняться как физически, так и ментально, то что на самом деле представляет собой идущий за мной мужчина? Он действительно такой, каким я его сейчас вижу? На редкость спокойный, невозмутимый, рассудительный, сдержанный? Или же настоящим он был в отеле? В тот самый миг, когда едва на меня не напал?
Я настороженно покосилась через плечо и, увидев подчеркнуто бесстрастное лицо Рэйвена, откровенно засомневалась. И весь остальной путь проделала молча, размышляя о том, что успела сегодня узнать.
Наш путь закончился возле громадного пузатого дерева на краю большой, прямо-таки гигантской поляны, в центре которой виднелось крохотное лесное озерцо. Доведя нас до нужного места, воины откланялись и, пропев нечто невразумительное, быстрее молнии скрылись среди деревьев. И это снова не преувеличение – перемещались феи действительно очень быстро. И по-прежнему абсолютно бесшумно, не тревожа тишину леса стрекотом крыльев, шорохом одежды или посторонними звуками.
Я даже слегка застопорилась, пытаясь понять, как так получается, если даже стрекозы издавали во время полета характерное гудение. Крохотные колибри, которых чем-то напоминала манера полета фей, и те не умели летать бесшумно. Не говоря уж про шмелей, ос и их более крупных родственников – шершней. Впрочем, ответов требовать было уже не от кого – крылатые хозяева испарились, а Рэйв на мой вопрос только плечами пожал и, отодвинув в сторону свисающие с ветки лианы, сделал приглашающий жест.
Признаться, в сгустившихся сумерках я даже не сразу поняла, что за зеленым, усыпанным ярко фосфоресцирующими цветами пологом, скрывается самое настоящее жилье. Хижина, комната, лесной дом – не знаю, как лучше назвать, – был спрятан в густых зарослях, причем так, что со стороны было даже не понять, где заканчиваются кусты и начинаются стены. Крышей этому необычному дому служили все те же лианы. Поверх них располагалась живая листва могучего… ну, пускай будет дуба. Стены были сплетены из таких же живых прутьев, которые росли прямо из травяного ковра и упирались в потолок. Но что самое удивительное, дом оказался довольно большим, имел целых две комнаты и крохотную, искусно спрятанную за живой изгородью душевую.