сука в Рабате. А это значит, что он из марокканской банды. Я думаю, ему приказали проследить за нами и попытаться отобрать глиняную дощечку, ту, что, по мнению Якуба, должна быть у нас.
— Тебе нужно было его убить. И забрать оружие.
Бронсон отрицательно покачал головой:
— Нет-нет, убивать его было нельзя. Могли бы возникнуть серьезные проблемы. А так я ему всего лишь пробил башку, и, вероятнее всего, он не станет обращаться в полицию. Такой вариант меня абсолютно устраивает. Вот пистолет его я бы забрал, но он, зараза, провалился в щель между камнями, и я не смог его вытащить. — Он помолчал и взглянул на Анджелу. — Если мы решим продолжить поиски, это может оказаться весьма опасно для нас обоих. Ты к этому готова?
— Да, — твердо ответила Анджела. — Мы должны найти Свиток.
Ранним вечером Бронсон и Анджела обедали в номере Анджелы в маленьком отеле, куда они поспешно перебрались после возвращения из Кумрана. Бронсон выбрал гостиницу подальше от центра Тель-Авива. Он надеялся, что здесь их будет сложнее выследить, и, кроме того, здесь ему самому несколько легче будет обнаружить слежку. После того как они покончили с обедом, оставалось еще больше часа до назначенной встречи с Йосефом Бен Халеви, и Бронсон с Анджелой решили использовать это время, чтобы еще раз поработать с переведенным текстом.
Анджела подключила ноутбук к Интернету, зашла на найденную ранее страничку с арамейско-английским словарем и начала вводить в окно перевода все слова из надписи, какие им удалось разобрать, — в том числе и с дощечки, хранящейся в парижском музее, — чтобы проверить, не допустили ли они где ошибку. Параллельно Бронсон перепроверял те же самые слова в бумажном словаре.
Примерно через полчаса она откинулась на спинку стула и сказала:
— Возможных изменений, кажется, совсем немного, и, насколько я могу судить, ни одно из них непринципиально. Так, в первой строчке мы перевели слово как «поселение», но оно также может означать «деревня» или «группа жилых строений», что то же самое. Потом, во второй строчке слово «забрали» можно перевести и как «взяли» или «унесли». В четвертой строке онлайн-переводчик предлагает читать не «пещера», а «полость», и наконец, в пятой предпочтительнее будет вариант «колодец» вместо «резервуар». Как ты видишь, все это почти те же самые слова, синонимы с близким значением — вопрос исключительно в толковании.
Бронсон достал из мини-бара две маленькие бутылочки с джином, разлил по стаканам, добавил тоника и протянул одну порцию Анджеле.
— А со словами, которые тебе пока перевести не удалось, ничего не вышло? — спросил он.
— Кое-что получилось. Например, я готова биться об заклад, что вот это слово читается как «Элеазар». Это часть полного имени Элеазар бен Яир. И я наконец расшифровала еще одно непонятное прежде слово.
Анджела показала на слово «Геди». Его она вписала на остававшееся прежде незаполненным место на четвертой строке перевода надписи с дощечки О'Конноров.
— И как это у тебя получилось?
— Поскольку я не смогла найти это слово ни в одном словаре, — объяснила Анджела, — я подумала, а не может ли оно быть именем собственным, так же как Элеазар. И я начала искать среди арамейских имен, фамилий и географических названий и в итоге нашла.
— Джедай? — по-своему прочитал слово Бронсон, вспомнив известную космическую сагу Джорджа Лукаса.
— Что-то вроде. Правда, мне неизвестно ни одно место с таким названием поблизости от Кумрана, которое могло бы иметь отношение к нашей истории. Надеюсь, что Йосеф сможет предложить какую-нибудь версию.
— А слово, которое идет следом? С ним что-то вышло?
Анджела медленно кивнула.
— Да. Оно переводится как «Моше». Это арамейский вариант имени Моисей. Теперь у нас получается следующее: «дощечки из нашего Храма в Иерусалиме … …. Моисею великому …». Если немного пофантазировать, то можно, заполнив пропуски, получить такую первоначальную фразу: «дощечки из нашего Храма в Иерусалиме и принадлежавшие Моисею, великому вождю» или, возможно, «великому пророку». Что-то в таком роде.
Немного помолчав, Анджела пристально посмотрела на Бронсона и добавила:
— И теперь совершенно очевидно, что Якуб был прав: «дощечки из храма» почти наверняка являются Заветом Моисеевым, каменными скрижалями, которые Моисей получил от Бога на горе Синай. Это тот самый изначальный Завет, который Бог заключил с людьми.
Бронсон недоверчиво помотал головой.
— Ты же не можешь говорить серьезно.
— Не могу, — признала Анджела. — Но вот автор надписи, безусловно, в это верил.
— Десять заповедей.
— Нет. Хотя все думают, что заповедей было десять, на самом деле это не так. Все зависит от того, какую главу Библии ты читаешь. Пожалуй, лучше всего они перечислены в 20-й главе Исхода и 5-й главе Второзакония. И в обоих случаях сообщается, что Моисей спустился с горы Синай с четырнадцатью заповедями.
— «Четырнадцать заповедей» звучит уже не так интересно. Как ты считаешь? — спросил Бронсон.
— Да, действительно, — с улыбкой согласилась Анджела. — Но если внимательно прочитать всю Книгу Исхода, можно обнаружить более шестисот заповедей, включая и такие перлы, как «Ворожеи не оставляй в живых» или «Пришельца не притесняй и не угнетай его».
— А в какое время жил Моисей, если допустить, что он реально существовавший исторический персонаж?
— Ну, как обычно в таких случаях, ответ зависит от того, какими источниками пользоваться. Согласно Талмуду, Моисей родился около 1400 года до нашей эры у еврейки по имени Йохевед. Когда правивший в то время в Египте фараон приказал убивать всех новорожденных еврейских младенцев мужского пола, мать положила ребенка в корзину из тростника и пустила плыть по Нилу. Из реки его выловили члены семьи фараона, сжалились над младенцем и усыновили его. Так гласит всем нам знакомая история. Причем она практически в точности повторяет историю царя Саргона, правившего Аккадом в двадцать четвертом столетии до нашей эры. Только плыл младенец Саргон по Евфрату.
Вообще, жизнь Моисея окружает множество легенд и мифов, известных в разных интерпретациях, но для большинства христиан и иудеев он является тем самым человеком, который освободил сынов Израилевых из египетского плена и привел их в Землю обетованную, то есть в нынешний Израиль. Что весьма интересно, это то, как часто встречается упоминание о Моисее в ключевых книгах различных мировых религий. Скажем, в иудаизме он появляется в огромном числе апокрифических историй, равно как в Мишне и Талмуде. В христианской Библии Моисей встречается и в Ветхом, и в Новом Завете. Множество раз он упоминается и в Коране. Мормоны включили Книгу Моисея (предполагается, что она была написана самим древним пророком) в число своих священных писаний. Или вот менее серьезный пример. Основатель сайентологии Рон Хаббард утверждал, что Моисею принадлежал пистолет-дезинтегратор, который помог изгнать вторгшихся в Египет пришельцев.
Бронсон озадаченно помотал головой:
— Я чего-то не понимаю. Так, по-твоему, Моисей существовал или нет? И если его на самом деле не было, то как тогда может существовать его Завет?
— Никто толком не знает, жил ли в самом деле Моисей как человек из плоти и крови, — ответила Анджела. — Однако оспорить исторический факт существования Завета будет довольно трудно, просто потому, что существует слишком много относящихся к тому времени упоминаний о Ковчеге — позолоченном ларце, в котором хранился Завет. Для евреев Ковчег имел особое значение, они носили в нем что-то, имеющее огромную важность для их религии.
Анджела глянула на часы и встала.
— Нам пора идти на встречу с Йосефом. — Она помолчала и добавила: — Послушай, Крис, мы не говорим ни слова о глиняных табличках и тем более о Завете Моисея. Вообще, давай говорить в основном буду я.
56
Отель, в который они переехали, располагался в районе Намаль Тель-Авив, в северной части города рядом с портом, в лабиринте улочек с односторонним движением. В то же время совсем недалеко проходила Роках-авеню, по которой, как надеялся Бронсон, они в случае острой необходимости смогут быстро убраться из города. С Йосефом Бен Халеви Анджела договорилась о встрече в баре рядом с улицей Жаботинского,[25] неподалеку от Парка Независимости и пляжа «Хилтон».
Стоял довольно прохладный вечер. Идти до места встречи было недалеко, но Бронсон решил отправиться кружным путем — просто чтобы успокоиться и убедиться, что за ними никто не следит. Так что, вместо того чтобы идти прямо по улице Хайярк или Бен Иегуда, Бронсон и Анджела двинулись по пешеходной улице Хавакук мимо пляжа «Шератон», а потом срезали путь прямо через отель «Хилтон».
Вечерний Тель-Авив гудел. Элегантно одетые парочки прогуливались по берегу темно-синего Средиземного моря, а вдали солнце закатывалось за горизонт, образуя на темнеющем небе сложную палитру красок: красный, синий и желтый цвета смешались в хаотическом беспорядке. Но стоило Бронсону и Анджеле углубиться в путаницу узеньких улочек к востоку от Парка Независимости, большинство из которых были названы в честь крупных городов, таких как Базель, Франкфурт, Прага, как окружающая картина изменилась. Отели уступили место выкрашенным в белый цвет невысоким, четырех- и пятиэтажным многоквартирным домам; стены их были увешаны кондиционерами, на первых этажах расположились многочисленные бары и магазинчики с затейливыми непонятными вывесками на иврите. Каждый свободный квадратный метр проезжей части был заставлен машинами; те водители, которые припозднились, вынуждены были с грустными лицами прокладывать дорогу своим автомобилям через нескончаемую толпу пешеходов в поисках незанятого места для парковки.
— Нам сюда. — Бронсон взял Анджелу под руку, и они перешли на противоположную сторону улицы к бару. За всю дорогу никто не проявил ни малейшего интереса к их скромным персонам.