Мрачновато тут.
В стенах попадаются углубления, расположенные в полуметре от пола. В парочке таких ниш мы обнаружили кости, обычные и человеческие. Мой дар, полученный вместе с перстнем Рюриков, отвечающий за распознание схронов, молчит и пробуждаться не хочет.
А может просто тут и нет ничего, раз дорожка протоптана пацанвой и не только ими. Скорее всего до меня всё выгребли, или до появления Тимки. Охотников за артефактами хватает, по словам малого и удивляться я перестал, хоть и надеялся прибарахлиться таким вот образом.
Пока двигаемся молча, я поразмыслил на тему проблемсов, которые обязательно огребу в случае установления факта применения тёмной магии, как подметил Калигула вместе с усатым агрессором. То, что я не виноват в этом… Хм-м… Ни фига не прокатит за оправдание, и это без вариантов. Не раскрывать же, ну в самом-то деле, элементаля, да ещё и собственного впридачу.
Внезапно впереди истошно заорал Тимка, словно его прижигают калёным железом. Да ещё, так сильно и громко, что я чуть не «обалдел», причём очень «жидким стулом»…
– Всё, бра-а-а-тцы-ы-ы! Де-е-ржи-и-и-те-е-есь! – протяжно завопил наш проводник, с огромным ускорением удаляясь от нас куда-то вниз.
Звук падающего тела раздался с того места, где стоял Гришка и новые вопли разнеслись по лабиринту:
– Бли… Фе-е-ели-и-кс! Нам – Ха-а-ана-а! – сквозь ругательство проскочили две фразы, тоже удаляясь.
Я судорожно начал ощупывать сырые стены тоннеля, в поисках хоть какого-нибудь выступа, способного помочь перед неизбежным, но все попытки оказались тщетны.
Пальцы натыкались только на мокрые камни кладки, настолько скользкие, что сама возможность зацепиться показалась мне абсурдом. Я приготовился к худшему и почувствовал, как пол уходит из-под моих ног. Но не рушится, а просто наклоняется и…
Я не сдержал крик возмущения и отчаяния, вырвавшийся из моей груди.
– За что, интересно мне знать, тут можно держа-а-а-ть-ся-я? А-аа-а! – выразился я громко и эмоционально, соскальзывая и падая на спину… – Мне на кладбище прогулы ещё не ставят! Мама-а-а-а! За что такая падла слу-уча-а-а-е-е-етс-я-я-я?
И я покатился, точнее поехал на пятой точке вниз, по какому-то природному жёлобу, стенки которого, да и вообще, всё вокруг, состоит из скользкой и мокрой глины.
Это я определил на ощупь, и констатировал сей факт подсознательно, так как основные мои мысли состоят лишь из страха. Моё тело закрутилось, скользя по каналу. Вестибулярный аппарат начал подводить, а к горлу подкатилась тошнота…
Крутые спуски, ускорения и взлёты на небольших подъёмах слалома, чередуются многочисленными поворотами. Смены направления происходят непредсказуемо и я постоянно взлетаю ударяясь об свод, стены и пол.
Орать, естественно, я перестал довольно скоро. Паниковать, тоже. И даже слегка обрадовался тому, что по пути не попадаются острые камни или ещё какая-нибудь подземная бяка, способная нанести моей тушке непоправимый урон…
Основное направление неконтролируемого скольжения направлено постоянно вниз. Куда я лечу? Что ждёт впереди? Блин!
Не могу даже приблизительно предположить, сколько времи прошло с момента падения и начала спуска. Отметил, что мои друзья перестали кричать и только сконцентрировался на мыслях о них как моё скольжение прервалось и пару секунд я наслаждался ощущением свободного полёта. Затем удар в мягкое и тёплое и тишина воцарилась во мраке подземелья.
Сзади вспыхнул свет и я рефлекторно развернулся, что бы найти и определить его источник.
– С приездом, баре, – произнёс Тимка, держа в руках факел.
Как он умудрился его не посеять, я ума не приложу.
Махнув ему, мол – погоди, я посмотрел на Гришку, сработавшему подушкой безопасности при моём приземлении. Поверхностная ревизия с ощупыванием не выявила признаков непоправимого ущерба его организма и я выдохнул облегчённо. Григорий только сейчас открыл глаза.
– Скажите, а полёты уже закончились? – он выдал фразу, пытаясь изобразить шутку. – Феликс, как ты? Тимка? Вы целы, братцы?
Я ухмыльнулся и похлопал его по плечу. Обрадовался несказанно здоровью друга и его сдравому рассудку, что подтвердилось попыткой пошутить.
– Н-да… Нормалёк всё! – я помог ему встать. – А вот теперь, друзья мои, мы в самой настоящей заднице дракона находимся, если они бывают. Это как выпасть из вертолёта в тайге с завязанными глазами.
Два взгляда непонимания устремились на меня.
– Эм… Феликс. Я это… Не совсем понял, из чего выпали и в какой тайге? – спросил Тимка, не пожелавший оставлять без внимания незнакомые слова.
– В дремучей тайге! – буркнул я и обвёл взглядом ту часть подземелья, что освещена скудным огнём факела. – Про вертолёт, хм-м… даже не спрашивайте, потом поясню, – предупредил я новые вопросы. – Итак, господа, где мы сейчас, кто-то знает?
Я глянул на друзей, обалдело осматривающих свод с сосульками из грязи или глины. Зрелище, кстати, вовсе не из приятных. Так себе.
– Без малейшего! – Тимка приподнял факел над головой. – Могу предположить, что мы с вами, баре, брякнулись в русло талой воды, что прогрызла гору. У подножия мы – это точно. Но где именно… – он развёл руками в жесте непонимания и пожал плечами. – Где конкретно, я пока не знаю.
Мы все трое вздохнули в унисон и вновь завертели головами.
– А не пора ли нам воспользоваться тем камнем, что дал тебе Тимка? – выдал Гришка мысль.
– М-да. Заявка на оригинальность предложения одобрена! – я вынул из кармана камень вместе с Чукчей, схватившимся за него всеми лапами-ногами. – Сейчас спросим у маэстро разгадок!
Мы все трое посмотрели на это чудо позеленевшее, а не того цвета, как было, и улыбнулись. Рыжий диктатор с подрагивающими усами и всхлипыванием никак не реагировал на нас. Даже не смотрел, продолжая жмуриться.
Тимка, выпучил глаза на него глядя, но лишние вопросы задавать не стал, как и подобает воспитанному парню. Однако интерес в его глазах я прочитал колоссальный. Ну да ладно, пусть привыкает.
Тут я решил, что маскироваться не стоит, так как ситуация вышла из-под контроля, даже намёка на него нет. Попали мы конкретно и вся надежда возлагается на усатого узурпатора.
– Чукча, блин! – я обратился к деспоту мелкому весьма эмоционально встряхнув камнем. – Ты вообще, думаешь прекращать изображать пострадавшего? А? Чукча? – я ещё раз встряхнул его.
Мелкий пакостник и растлитель русалок приоткрыл глаз, сопроводив это действие изгибом одного уса в вопросительный знак.
– Однака, скажите пожалуйста, эм-м… – он сделал паузу, за время которой открыл и второй глаз, осматривая пространство. – А горки, где моя плохо стало, уже закончилися?
Я встряхнул им ещё разок для убедительности и правильного восприятия моего последующего монолога, а друзья просто неотрывно смотрели на это недоразумение сидящее верхом на артефакте и не знали как правильно реагировать.
– Слушай сюда, чудо рыжее, – я поднёс его к своему лицу, чтобы лучше видеть мимику, а таракашка прижал усы, типа испугался, но я то, знаю, что он придуривается и играет на публику. – Если ты будешь лысого валять и не подскажешь, как этим, симпотным булыжником из малахита, пользоваться, то… – я скорчил зверское выражение, а рыжий плотнее прижал усы, из опасения, что они пострадают первыми и будут банально выдернуты. – То я, даже не рискну представить, каким будет наказание! – прошипел я в завершении тирады. – Итак? Ну? – ещё раз встряхнул перепуганного агрессора на камне.
Теперь мой персональный укротитель элементалей стал светлым, имитируя бледность и духа и тела. Угу, прощелыга! Типа, страшно ему. Ведь знает, гадёныш этакий, что я ему ничего сделать не смогу. Или? Смогу может быть, просто не знаю об этом? Ладно, проехали и вернусь ещё к этому вопросу.
Таракашка наконец снова приподнял усы и трясясь, наигранно я думаю, посмотрел на меня взором полным обречённости, но с искрой надежды на помилование, а вот Калигула молчит… Я лишь отметил, что алмазы в глазницах серебряных змеев, держащих изумруд, сверкают.
– Нечего так ругаться, начальника! Однака, всё просто нада делать! – запричитал Чукча. – Моя давно всё знает и твоя спокойно может пользоваться камнем! Вот и перстень твой с цепкой малахитовой от Рюриков, они тоже утверждают, что…
– Ближе к делу! – я оборвал его нетерпеливо.
Сам, при этом, действительно почувствовал волны тепла, исходящие от перстня и пронизывающие моё тело до цепочки и обратно. Приятное ощущение, кстати.
– Всё-всё! Хозяина! Не гневайся, однака, просто посмотри на камешек и представь, где бы ты мог оказаться! Он тебя поправит в заблуждениях и покажет истинное местоположение, а так же путь по которому ты сможешь добраться до указанного, ой… Моя ошибаться… Не до указанного, а до задуманного в мыслях места… – выдал рыжий узурпатор почти на одном дыхании.
Эта информация заставила меня удивиться простоте использования и открывшимся перспективам в будущем. То есть, чтобы узнать дорогу, необходимо сначала заблудиться? Оригинальный гаджет, сказать нечего.
Я по иному взглянул на малахитовый камень, на котором всё ещё продолжает удерживаться лапами Чукча, а пацаны, привыкшие к такому оригинальному спутнику и моему общению с ним, уже конкретно лыбятся.
– Ну слезай, вредина несговорчивая, тогда уж! – я щёлкнул деспота по усу. – Выспрашивать дорогу домой буду.
Рыжий демон лихо соскочил с камня и переполз ко мне на плечо, а я сосредоточился на Малахитовом артефакте.
Украшенный нитями линий, словно паутинками или трещинками, он по иному заиграл в моей руке переливами отражённого света факела на огранке.
Друзья тоже следят и застыли, открывая для себя нечто новое и таинственное…
Ого! Да она представлена гранями, в основном выполненными в шестиугольниках разного размера и форм, и очень похожими на мой, теперь уже династический, перстень Рюриков! Охренеть просто!
Через пару мгновений началось преображение… Тонкие нитевидные трещины стали утолщаться, пульсируя сгустками света и полностью преобразили артефакт, перекрасив его в светлые тона. На углах абсолютно всех граней вспыхнули яркие огоньки и вырвались, наружу. Они закружились в пространстве, а я чётко представил то единственное место в этом мире магии, что для меня является домом.