эту катастрофу, Ти нашел бы способ, как избежать женитьбы.
— Ммм… — Я захожу внутрь. Может быть, мне тоже нужно вздремнуть. После целого дня шопинга и факультативных занятий, на которые уговорил меня Ти, я вымоталась.
Я просыпаюсь в темноте. Должно быть, я проспала дольше, чем планировала. Повернувшись, я ощущаю пустоту рядом с собой, и все негативные чувства разом обрушиваются на меня. Я двадцать пять лет спала одна (не считая Райли). Мне не нужен был кто-то рядом со мной. Как все так быстро изменилось? Как я стала настолько эмоционально зависимой от этого человека?
Клянусь, я привяжу его к этой кровати, когда он вернется домой. Я никогда больше не позволю ему покинуть меня. Мне нужна вода. Или что-нибудь покрепче — то, что поможет мне проспать всю ночь. Я накидываю одну из рубашек Тео и выхожу из спальни. Здесь пахнет спагетти, но не теми дрянными, которые готовила я. Нет, на этой кухне пахнет так, будто еда доставлена прямиком из Италии, или так, как, по моим представлениям, должна пахнуть Италия.
Открыв холодильник, я вижу контейнер с моим именем. Я улыбаюсь. Должно быть, Глория отложила немного для меня. Не могу поверить, что проспала ужин. Я достаю еду и отправляю ее в микроволновку. Затем я замечаю на стойке откупоренную бутылку красного вина, и, порывшись в четырех разных шкафах, мне, наконец, удается найти бокал. Это не винный бокал, а обычная чашка, но я не привередлива. Я наливаю до половины и делаю глоток. Ммм, вот это вино. Я беру бутылку и наполняю бокал до краев. Писк микроволновки громкий, особенно в тишине. Снаружи слышно стрекотание сверчков. Я поворачиваюсь, чтобы взять свою тарелку, и натыкаюсь на стену.
— Черт, извините. Вы в порядке, мэм? — Сонни берет меня за руки, чтобы успокоить.
— Да. Извини, я тебя не слышала, — говорю я, делая шаг назад.
— Я услышал какой-то шум внизу и хотел убедиться, что это не енот. — Он улыбается, хотя я не упускаю, что одновременно он что-то засовывает сзади за пояс своих брюк.
— У нас в Австралии нет енотов. — Я смеюсь.
— Нет, но у вас есть огромные гребаные пауки. — Он вздрагивает.
— О, ты боишься пауков, крутой парень? Не волнуйся, я убью их всех за тебя. Это легко. Просто нужно быть быстрым.
— Не знаю, серьезно ты говоришь или нет, но, когда увижу следующего паука, я позову тебя на помощь. — Он подходит и наполняет стакан водой из крана.
— Не беспокойся, приятель. — Я беру свою миску.
— Знаешь, каждый мужчина в этом доме пытался подкупить миссис Валентино, чтобы получить добавку пасты. Она пригрозила, что отрубит руки любому из нас, если мы только подумаем прикоснуться к ней.
— Ха, с каждым днем моя свекровь нравится мне все больше и больше. — Я набираю макароны на вилку. — О боже мой, забудь, что я сказала. Я уже чертовски люблю ее. Ты пробовал это?
— Да, пробовал. Сколько ты хочешь? Я дам тебе за нее штуку баксов, прямо сейчас, — предлагает Сонни.
Я поднимаю бровь.
— Штуку? Извини, но в мире не хватит денег, чтобы заставить меня отказаться от этой пасты. У меня есть только одно желание, но никто здесь не в состоянии его исполнить. — Отлично, теперь я снова погружаюсь в депрессию. Это похоже на закономерность: что-то ненадолго отвлекает меня от мыслей, а потом всего лишь слово, запах или звук, и я снова возвращаюсь к мыслям о Ти.
— Не волнуйтесь, мэм, он вернется домой раньше, чем вы успеете это заметить, — говорит Сонни.
— Надеюсь, ты прав. Я отпиваю большой глоток вина и делаю паузу. — Итак, полагаю, ты знаешь, что он не умер?
— Я внимателен, мэм. Это моя работа. — Он прочищает горло. — У вас здесь все в порядке? Мне нужно ненадолго выйти на улицу.
— Да, все хорошо. Я только съем пасту и вернусь в постель.
Я возвращаюсь в спальню, но не одна. Нет, со мной моя новая подруга. Вкусная бутылка красного вина, которую я нашла. Я пью второй бокал и уже чувствую опьянение. Это хорошо; это то, что мне нужно, чтобы забыться. Включаю телевизор и сворачиваюсь калачиком в постели. И первое, что включается, — это чертов фильм Hallmark. Почему Вселенная пытается меня добить? Можно мне хоть пять минут покоя? Пять минут без напоминаний о том, что моя половинка буквально на другом конце света?
Звонит телефон. Отлично, теперь и у него есть шестое чувство. Я думаю о том, чтобы проигнорировать его. Могу ли я действительно притвориться, что все хорошо и я счастлива? Но потом я вспоминаю… Что, если это мой последний шанс поговорить с ним? Последний шанс сказать ему, что я его люблю? Я должна использовать этот шанс.
— Алло?
— Dolcezza, как дела? Как вино? — От его хриплого голоса по моему телу пробегают мурашки.
— Ти, кажется, я просила тебя… Нет, не просила, я требовала отключить камеры в этой спальне, — рычу я.
— Я так и сделал, но оставил те, что на кухне. Скажи мне, Холли, о чем ты так долго говорила с Сонни? — Он раздражен.
— Ну, знаешь, о всяких интересных вещах. Этот человек чертовски обаятелен, Тео. Ты действительно умеешь нанимать сотрудников. Или вербовать их. Погоди, как ты вообще находишь всех этих людей?
— Ты пытаешься подписать его свидетельство о смерти? Не заставляй меня делать то, что тебе не понравится, Холли, потому что я отрежу ему яйца и заставлю сожрать их.
Кто бы мог подумать, что у него такая ревнивая натура? Я. Вот кто. Это всегда было известно.
— Не надо нервничать без причины. Мы говорили о соусе твоей матери. Ты хоть представляешь, какой он чертовски потрясающий? Сонни предложил мне штуку баксов за последнюю порцию. — Я смеюсь.
— Я ел его всю жизнь. Поверь мне, я знаю, насколько он хорош. Это второе лучшее блюдо, которое я когда-либо пробовал.
— Да? А какое первое? — спрашиваю я.
— Ты, — говорит он совершенно искренне.
— Хорошо, а у тебя была причина звонить так поздно? Я как раз собиралась посмотреть отвратительный фильм Hallmark и позеленеть от зависти к ненастоящим людям, нашедшим свое счастье, пока я сижу в постели. Одна. Не зная, будет ли еще когда-нибудь секс в моей жизни. — Смех, раздавшийся в трубке, прерывает мои бредни. Почему он смеется надо мной? Это не смешно. Перспектива больше никогда не заниматься сексом — это серьезно. — Прекрати смеяться. Это не шутка, Ти. Как я могу прожить следующие шестьдесят лет без секса? Ведь именно это и произойдет, если я больше никогда тебя не увижу. Мое влагалище состарится, покроется паутиной и все такое.
— Холли, поверь мне. Я обещаю, что в ближайшие шестьдесят с лишним лет ты будешь трахаться охренительно часто. Ты не проживешь и дня, не почувствовав мой член в своей киске.
— Правда? Ну, я одна уже около недели, так что уверена, что паутина уже затянула вход. — Я надуваю губы.
Глава шестнадцатая
Тео
Вино ударило ей в голову, а подвыпившая Холли — это драматичная Холли. Я не могу удержаться и не посмеяться над тем, что она думает, будто ее больше никогда не трахнут. Как только это дерьмо закончится, она не сможет ходить.
— Dolcezza, поверь мне, мы скоро увидимся. Как только с этим дерьмом будет покончено, я заберу тебя. Мы проведем несколько недель где-нибудь на необитаемом острове, и я буду трахать тебя во всех возможных позах — обещаю.
— Как долго, по-твоему, это продлится, Ти? Мне действительно нужно вернуться в школу. Директор был снисходителен, потому что думает, что мой муж только что умер, хотя я уверена, что это больше связано с тем, что Нео поговорил с ним. Но я должна вернуться на работу, иначе меня уволят.
— Тебе не нужно работать, Холли. — Я не знаю, сколько раз я должен повторить ей это. Она чертовски богата. У нас достаточно денег, чтобы никому из нас не пришлось работать ни одного дня в своей жизни, если мы этого не хотим. Но, несмотря на это, я не могу уволиться, единственный выход для меня — это шестифутовая яма в земле. От мафии не уйдешь… Родиться в этой семье — это чертов пожизненный приговор.
— Я знаю, что необходимости нет, но я хочу. Кроме того, я живу по рабочей визе. Я не смогу жить в Штатах, если не буду работать, Ти.
Черт, почему, черт возьми, я об этом не подумал? Я мысленно помечаю, чтобы Нео начал процесс получения грин-карты. Он все оформит к концу недели.
— Dolcezza, ты — миссис Валентино. Ты можешь делать все, что захочешь. Жить, где хочешь, — рычу я. Я хочу, чтобы она осознала и использовала возможности, которые дает наша общая фамилия. Я знаю, что не в ее характере злоупотреблять этим. Но в глубине души ей это нравится. Ей понравилось то, что она чувствовала, когда нажимала на курок во время тренировки.
— Ладно, у меня нет сил. Я собираюсь просто лечь и уснуть, думая о том, что секса у меня больше никогда не будет, — ворчит она.
— Холли, засыпай. Мы скоро увидимся. Я люблю тебя.
— Спокойной ночи, Тео. Я тоже тебя люблю. Даже если из-за тебя мое влагалище зарастет паутиной. — Она вешает трубку прежде, чем я успеваю ответить.
Черт, я должен что-то сделать. Мне нужно вернуться к ней. Может, я смогу исчезнуть на ночь. Донателло сказал что-то об аукционе, который состоится в пятницу. Это через несколько дней. Если я улечу прямо сейчас, то смогу быть в Сиднее уже завтра, провести там ночь или около того, а в пятницу прилететь обратно. Не знаю, что за хрень он задумал, но Клевер будет именно там. Если я хочу хоть как-то приблизиться к ирландскому ублюдку, мне нужно быть на этом аукционе.
Единственный способ избавиться от этого бизнеса — отрубить ему голову. И пока что все, что я узнал, указывает на то, что Клевер находится во главе. Я посылаю сообщение своему пилоту, чтобы он подготовил самолет к вылету в Сидней в течение часа. Затем пишу сообщение Нео, чтобы он знал, что я уже в пути, но не говорю об этом Холли. Я хочу, чтобы это был сюрприз.
Я бросаю одежду в сумку и выхожу, чтобы застать Лану и Алексея на диване, явно помирившихся.
— Я отправляюсь в Сидней. Вернусь в пятницу утром, — говорю я.