Капитан Суарес, ужинавший вместе с нами, сыто откинулся на спинку стула и лениво рассматривал всех сидящих за столом. Наверное, каждый был для него подозреваемым, пока ему не удавалось кого-нибудь исключить. Сидеть так он мог бы и дольше, но незаконченные дела звали, поэтому он зевнул, совершенно невоспитанно, даже не прикрыв рот салфеткой, которую комкал в руке, и сказал:
– Фьорда Венегас, пройдемте-ка опять к спальне вашей сестры и постараемся поминутно вспомнить все, что около нее случилось.
Я покорно встала и прошла за ним. В который раз я пересказывала нашу с мамой неудачную попытку зайти к сестре, тогда еще живой и здоровой. Быть может, если бы мы не стали придерживаться условностей и вошли бы без стука, то Тереса осталась бы в живых. Невольно я сказала это и вслух.
– Ну-ну, – важно сказал капитан Суарес, – вполне может быть, когда вы стучали в дверь, фьорда Венегас-старшая была уже мертва, а отвечал ее убийца. Вам ее голос показался странным, так ведь? И загляни вы туда, у нас сейчас был бы не один труп, а три.
– Но тогда получается, что убила женщина, и… – начала я.
– Если бы, – недовольно сказал капитан. – Сказать пару слов писклявым голосом мог и мужчина. Этот гадкий ритуал все магические потоки перемешал, артефакты нормально не работают, время смерти установить нельзя. Это только одно из предположений, понимаете?
– Тогда к чему вы мне говорите такое?
– Да чтобы были осторожнее и не бросались куда ни попадя, и не доверяли тем, кому доверять не следует. Вот вы знаете, почему убили вашу сестру?
Я лишь удивленно на него посмотрела.
– Вот и я о чем, – продолжил как ни в чем не бывало капитан. – В комнате был обыск, это видно. Но нашел ли убийца то, что хотел, вот вопрос.
Он поднял палец вверх, придавая своим словам дополнительный вес.
– И как скоро вы дадите ответ на этот вопрос, капитан? – раздался насмешливый голос со стороны лестницы.
С фьордом, стоящим там, я не была знакома, но держался он с таким видом, будто имел полное право находиться здесь.
– Полковник Беранже, рад вас видеть, – кисло сказал капитан.
Полковник? Я с интересом уставилась на прибывшего. Никогда бы не подумала, что он имеет отношение к Сыску. Этакий элегантный дедушка, привыкший прожигать жизнь в злачных местах. Высокий, подтянутый, но лицо все равно неумолимо выдавало возраст. На возраст же намекала массивная трость, которая у него служила отнюдь не украшением. Костюм на нем был гражданский, светло-серый, отглаженный, пиджак небрежно расстегнут, галстук чуть ослаблен.
– Не думаю, что рады, – ответил полковник. – Так все же, как у вас с ответами на вопросы?
– Никак, – честно ответил капитан. – С утра бьемся, а круг подозреваемых не уменьшился ни на одного. Даже чем убили не нашли. Комнату осмотрели всю. Есть подходящие предметы, но на них нет следов, и воздействия магии тоже…
Он расстроенно вздохнул и с надеждой уставился на собеседника, совсем про меня забыв. Тот не торопился его радовать, осматривал коридор, где мы находились, с интересом, который я назвала бы профессиональным. Что он там хотел углядеть, не знаю – коридор был узкий и ничем не украшенный. Но тут полковник оторвался от лестницы и прошел к распахнутому настежь окну. Хромал он легко, едва заметно, но на трость опирался по-настоящему, не как фьордина Берлисенсис. У окна он осмотрел штору и зачем-то выглянул в окно, посмотрел вниз, а затем укоризненно взглянул на капитана. Тот ответил ему преданным, ничего не понимающим взглядом.
– Штора помята, – сказал ему Беранже. – На ней следы. Вполне возможно, крови. А внизу поврежден куст роз.
– Кажется, здесь горшок с цветком стоял, – вспомнила я.
– Кажется? – переспросил оживившийся капитан Суарес.
– Год назад был точно, – ответила я. – А сегодня… Я просто не уверена, был ли он, когда мы с мамой подходили к двери.
– Ага, ага, – закивал головой Суарес и торопливо забормотал в переговорный артефакт какие-то непонятные фразы.
Полковник Беранже наблюдал за этой суетой с легкой, почти отеческой усмешкой, потом понял, что от капитана толку никакого не будет, и обратился ко мне:
– Фьорда…
– Венегас, – подсказала я. – Я сестра погибшей Тересы Венегас.
– Выглядите не слишком огорченной, – отметил он. – Сестринская любовь, как я погляжу?
– Да, я ее не любила, – сразу честно призналась я.
– И причины были серьезные? – заинтересовался он.
– Не думаю, что вам есть до этого дело, – резко ответила я. – Вы расследуете убийство. А я ее не убивала, поэтому мои отношения с Тересой вас не касаются.
– Я из отдела по борьбе с преступлениями, совершенными с помощью черной магии, – педантично поправил он. – И я не сказал бы, что спрашиваю о том, до чего мне нет дела. В нашей профессии мелочей не бывает, знаете ли…
Я удовлетворять его любопытство о причинах неприязни к собственной сестре не собиралась. Если ему так нужна эта информация, он может получить ее от капитана Суареса. А мне все это неприятно повторять уже в который раз. Даже не столько повторять, сколько вспоминать. Слегка тронутое загаром мускулистое тело, усыпанное поблескивающими капельками. Лицо человека, грезящего наяву. И торжествующий взгляд Тересы. Я тряхнула головой, отгоняя болезненные воспоминания. Что в них толку? Тересы уже нет, а любовь к Даниэлю была лишь магическим наваждением.
– Поэтому на столь обычное дело прислали целого полковника? – спросила я, хоть и понимала, что это не слишком вежливо. Но нервы мои за сегодняшний день уже перенесли столько испытаний, что хотелось выплеснуть накопившееся хоть так.
– Дело не столь обычное, как вам кажется, – заявил Беранже. Он уже посматривал с легким недовольством на Суареса, который никак не мог наговориться по артефакту. – Черную магию в последнее время применяют редко, она тянет жизненную энергию, которая плохо и медленно восстанавливается. А посему даже практикующие черные маги предпочитают делать это за счет заказчика. Вот и нужно выяснить, занималась ли ваша сестра этим сама или у нас где-то бродит еще один неучтенный черный маг.
– Здесь уже был фьорд Ясперс.
– Мы с ним переговорили, – кивнул Беранже. – Интересные вещи он рассказывал…
Капитан Суарес продолжал свою непонятную беседу, теперь он подошел к открытому окну и смотрел вниз. Восклицания становились все более недовольными и отрывистыми.
– А дело с приворотом, где оба погибли от черной магии, тоже вы курировали? – спросила я, вспомнив рассказ фьордины Берлисенсис за обедом.
Рассказ, который произвел такое впечатление на Тересу. Она была напугана, и после того, что рассказал сначала Ясперс, а теперь Беранже, стало понятно почему. Магия тянула из нее жизнь, отчего сестре было плохо. Поэтому она и была такой худой и дерганой. Но освободить кого-то от своего влияния не могла – поведение жертвы изменилось бы настолько, что сразу вызвало бы массу вопросов со стороны.
– Вы что-то путаете, фьорда, – сказал Беранже. – У нас давно таких дел не было.
– Но как же? Фьордина Берлисенсис утверждала, что в столице только про это и говорят…
– Однако. – Он повернулся и хищно на меня уставился. – Я вас правильно понял? Фьордина Берлисенсис утверждала, что в столице от приворота кто-то погиб?
– Да.
– Интересное дело, – задумчиво проговорил он. – Суарес, отвлекитесь вы наконец от своего чрезвычайно важного разговора. Вами осмотр помещения закончен? Я могу туда пройти и сделать свои замеры?
– Закончен, фьорд полковник. Все необходимое сделано и записано. Копии записей для вас лежат на тумбочке у кровати погибшей.
– Замечательно. А привороженный Берлисенсис здесь?
– Да, внизу.
– Вот и хорошо, – спокойно ответил Беранже и, прихрамывая, направился к спальне Тересы.
Как только он скрылся за дверью, которую плотно за собой прикрыл, я зачем-то спросила у капитана:
– А что у него с ногой?
– Бандитская магия, – веско ответил он.
– Черная?
– А то…
Тут он спохватился, что, вполне возможно, разговаривает о полковнике не с тем, с кем следует, и подозрительно на меня уставился. Мне сложно было представить, что такого запретного я могла извлечь из его слов, но на всякий случай я приняла вид совершенно законопослушный. Капитан успокоился и вспомнил о своих прямых обязанностях.
– А окно было распахнуто, когда вы подошли к комнате Тересы? – с деловым видом начал он опрос.
– Я не помню, – ответила я. – Ветра не было, ничего не хлопало. На окно я не смотрела, не до этого было. Мне предстоял неприятный разговор.
Капитану мой ответ не понравился.
– Оставлять открытым окно – полная безалаберность, – заявил он. – А если учесть выпадающие горшки, так это попросту опасно для жизни.
– Там, внизу, розы, – ответила я. – Под окном никто не ходит. И горшки у нас раньше никогда не падали.
Суарес недовольно посмотрел на меня. Но было непонятно, чем вызвано его недовольство – тем, что горшки у нас не падали, или тем, что я вдруг начала ему противоречить.
– Да, – наконец неохотно сказал он, – горшок действительно довольно массивный и вряд ли упал сам.
– Так это им Тересу… – внезапно пришла мне в голову мысль.
Суарес посмотрел на меня снисходительно, как на выпускницу школы для детей с ограниченными умственными возможностями.
– Вы как это себе представляете? – спросил он. – С другого конца коридора зачем-то тащить тяжеленный горшок, чтобы стукнуть вашу сестру по голове, а потом тащить его назад и выбрасывать в окно? Кроме всего прочего, это не слишком удобное орудие для убийства, а в спальне вашей сестры множество подходящих предметов. Начиная с подсвечников, отмеченных фонтанирующей однообразными идеями фьординой Нильте, и заканчивая множеством странных ритуальных предметов. Какие из них просто для антуража, а какие использовались фьордой Венегас в ее манипуляциях с черной магией, еще только предстоит выяснить.
– И зачем его тогда сбросили?
– Чтобы скрыть что-то, – важно ответил Суарес.