– Даниэль, я очень устала, я не хочу сейчас ни о чем думать, не хочу выяснять никаких отношений, понимаешь?
Ему пришлось смириться и уехать. Уверена, что основной причиной этого послужила моя угроза обратиться к Суаресу, а то бы он ни за что не покинул наш гостеприимный дом. С его отъездом как будто перелистнулась одна страничка в книге моей жизни. Перелистнулась, чтобы больше никогда не открываться: история, записанная на ней, была закончена. Совсем закончена. И продолжения там не будет.
Глава 11
Я думала, что усну, как только голова коснется подушки, и просплю без просыпа до самого утра. Это я и наметила на ночь. С первым пунктом так и получилось, а вот второй выполнить мне не удалось. Разбудил меня ужасающий вопль Эдиты, поразительно похожий на тот, что она издавала перед дверью Тересы. Я даже поначалу решила, что он мне приснился. Но я уже открыла глаза, а слышать нашу горничную не перестала. Когда сквозь ее вопли начал прорываться голос Андреса, сон слетел с меня окончательно, а на смену ему пришла страшная мысль, что в нашем доме опять кого-то убили. Я быстро набросила на себя халат и спустилась.
Эдита выглядела не лучшим образом. Глаза она крепко зажмурила, но вопить на одной визгливой ноте не переставала. Внизу уже был не только Андрес, но и Арройо. Странно, я была уверена, что он в нашем доме не останется после того, как все узнали о его настоящей профессии. Но даже этот, несомненно, опытный фьорд не смог добиться от нашей горничной членораздельных звуков.
– Принесите кто-нибудь воды из кухни, – скомандовал он, – да похолоднее.
– Думаете, удастся ее напоить? – с сомнением спросил Андрес.
– Зачем поить? Обольем, – пояснил детектив. – Остудим, так сказать, ее пыл.
Эдита тут же замолчала и даже глаза открыла. Но осматривала она нас с видимым страхом.
– Так что случилось? – недовольно сказал Арройо. – Мышей здесь нет, я точно знаю.
Эдита начала громко всхлипывать.
– Все же за водой придется сходить, – задумчиво сказал он.
– Н-не н-надо за водой, – сквозь всхлипы сказала Эдита. – Мне и так сегодня досталось. Сначала фьорду Тересу нашла, теперь этот.
И она опять зарыдала.
– Да что случилось-то? – уже раздраженно спросил Арройо. – Эдита, прекрати устраивать представление. Скажи, кого ты опять нашла и где. Мы пойдем и посмотрим.
– Не знаю.
– Что значит «не знаю»? – возмутился он. – Не знаешь, где обнаружила того, непонятно кого? Ты теперь по дому с закрытыми глазами передвигаешься?
Его деловой тон позволил девушке прийти немного в себя, и она начала рассказывать:
– Я проснулась ночью и ужасно захотела пить, решила спуститься на кухню.
Глаза у нее начали бегать, ни на ком не останавливаясь, и это явно говорило, что она беззастенчиво врет. Да и без бегающих глаз было понятно, что девушка при полном параде не пойдет ночью на кухню за водой. А значит, бегала она к мужчине.
– Заворачиваю в коридор, – продолжала Эдита, трагически заламывая руки, – и натыкаюсь на него. – Она округлила глаза, показывая свое потрясение. – Он был весь в черном, даже лицо.
– Короче говоря, в дом пробрался грабитель, а мы, вместо того чтобы вызвать Сыск, уже полчаса пытаемся получить от тебя объяснение, – подвел итог Арройо, доставая артефакт связи.
Говорил он кратко, четко, без лишних подробностей. Представители правопорядка прибыли на место почти мгновенно, по настроенному еще вчера телепорту. Но Эдита больше ничего не добавила к рассказанному нам. «Весь в черном, даже лицо» – на этом заканчивались ее наблюдения. Она не могла припомнить ни рост, ни даже комплекцию. Допрос ее напоминал какую-то комедию абсурда.
– Он был высоким?
– Да-да, – торопливо говорила Эдита, мелко кивая. – Ой, нет, не был. Или был? Я не знаю. Я испугалась очень, больше ничего не помню.
– Но вы же на него наткнулись, – недовольно сказал сыскарь. – Должны были хоть что-то запомнить?
– У него грудь была такая… твердая, – зарделась Эдита. – А потом я глаза закрыла.
И открыла рот. После этого у грабителя было предостаточно времени, чтобы покинуть дом, даже не заботясь о производимом шуме – весь он с лихвой перекрывался перепугавшейся горничной. Она теперь не могла даже сказать, откуда он появился и куда ушел.
– Аура смазанная, – заявил второй сыскарь, только подошедший к нам, а до этого ходивший по дому с замерами. – По большей части вообще не фиксируется.
– Артефакт-глушилка?
– Похоже на то.
– Ладно, оставим пока эту фьорду размышлять над тем, кого же она видела, и попробуем зайти с другой стороны. Что у вас могли украсть и откуда?
– У папы в кабинете сейф, – задумалась я. – Мама в прикроватной тумбочке тоже драгоценности держит, но не самые ценные. А так я даже не знаю… Меня год не было дома, может, что изменилось.
Мы потащились сначала в кабинет, который оказался заперт, затем в родительскую спальню, где взяли ключ от кабинета и провели замеры, потом опять в кабинет. Ключа от сейфа у меня не было, и где он – я понятия не имела, о чем честно сразу сказала. Но сейф выглядел нетронутым, да и магических возмущений и следов посторонних аур рядом с ним не нашли, так что сыскари пришли к выводу, что нашей горничной удалось ощупать грабителя сразу, как тот вошел. Бесцельно побродив по дому и вокруг него, они уехали, так и не найдя никого, но пообещав, что сегодня нас точно больше никто не побеспокоит.
Мы разошлись по спальням. И сразу же на меня навалились мысли о событиях этого дня. О том, что в комнате за стеной убили Тересу. Что так и не удалось выяснить, кто это сделал и почему. Что по дому бродил тип с неизвестными намерениями. Что моя любовь к Даниэлю и все страдания по этому поводу оказались наведенными. Что я чуть не разрушила сама то, что у нас появилось с Андресом, когда, даже не задумываясь, сразу возложила вину за приворот на него. Вот его видеть мне хотелось сейчас просто нестерпимо. Но идти ночью в комнату к молодому человеку – это как-то неприлично. А уж если учитывать посещавшие меня мысли, то и крайне нежелательно. Я ворочалась в кровати, а перед глазами все время стоял он таким, каким спустился этой ночью на вопли Эдиты. Чуть взлохмаченные волосы и рубашка, лишь наброшенная, но не застегнутая, оставлявшая для обзора длинную полосу смуглого рельефного тела. И ведь мне совсем не до него было, пока общалась с приехавшими сыскарями, а поди ж ты – из всего ночного происшествия вспоминается только это. Я поняла, что так и не усну, и решила спуститься на кухню и выпить успокаивающего чая. Да, успокаивающий чай – это то, что мне нужно, а вовсе не лицезрение голых мужских торсов. Хотя второго хотелось много больше. Я набросила на себя халат, но даже завязывать не стала. Кого я в это время могу встретить? Наверняка все уже спят, их же не посещают мысли, подобные моим.
Но оказалось, что спят не все. Около моей двери на полу сидел Андрес и поигрывал магическим светлячком, заставляя его танцевать в воздухе. Рубашку он так и не застегнул, и я поймала себя на желании присесть рядом и провести рукой по этой гладкой смуглой полосе, сразу притянувшей мой взгляд. Пришлось напомнить себе, что вся эта повышенная чувственность – остаточное следствие приворота к Даниэлю. Но тянет-то меня к Андресу, просто неудержимо тянет…
– Ты чего не спишь? – спросил меня Андрес, когда понял, что я так и буду стоять молча и глядеть на него.
– Не спится что-то, – смущенно ответила я. – А ты?
– А я не могу спать, зная, что ваш дом ничем не защищен от таких вот ночных визитеров, – ответил он. – Я хочу быть уверенным, что с тобой ничего не случится.
– Не думаю, что мне что-то грозит, – возразила я. – Было бы желание, нас еще днем могли попереубивать. Пока Тересу не обнаружили.
– Мы не знаем, почему ее убили, – возразил Андрес и заставил своего светлячка облететь вокруг меня несколько раз. От магической игрушки шло мягкое тепло, она легко коснулась меня в нескольких местах, лишь обозначив это, не более, вернулась к своему хозяину и неподвижно зависла над его рукой. – И что хотел сделать ночной визитер, тоже не знаем.
– Эти, из Сыска, сказали, что за домом будут наблюдать, – напомнила я.
– На этих, из Сыска, – Андрес меня передразнил и улыбнулся, – у меня никакой надежды нет.
– А на себя есть? – Я улыбнулась ему в ответ и зачем-то начала накручивать прядь волос на палец.
– Ты куда-то собиралась идти?
Мне показалось, или в его голосе все же прозвучала надежда? Магический светлячок немного увеличился в размерах и запульсировал.
– Я хотела выпить чего-нибудь успокаивающего, – пояснила я.
– Бутылка в тумбочке закончилась? – чуть насмешливо сказал он. – Жаль, я с собой ничего не захватил…
Мне вспомнились наш ужин и та самая бутылка эльфийского, с которой все и началось. Или началось все много раньше, а эльфийский благородный напиток лишь позволил увидеть все, что раньше было скрыто плотной пеленой приворота? Мне вдруг стало страшно. Я ведь могла выйти замуж и всю свою жизнь прожить с Даниэлем, так и не узнав настоящего чувства. Всю жизнь довольствоваться лишь подделкой. Качественной, почти неотличимой от настоящего чувства, но подделкой.
– И не начиналась, – чуть более нервно, чем следовало, ответила я. – Я чай хочу заварить. Пойдешь со мной? Если уж охранять взялся…
Он легко подскочил с ковра. Светлячок завис в нескольких шагах перед ним, указывая направление, будто я могла заблудиться в собственном доме и вместо того, чтобы направиться вниз, в кухню, пойти вверх, в комнату, отведенную Андресу.
В погруженном в сон доме наши шаги были единственным, что разрушало царившую вокруг тишину. Казалось, нет никого, кроме нас двоих. Он и я. Я и он. И эта мягкая обволакивающая темнота, навевающая мысли и желания, далекие от благопристойных. В безуспешных попытках выбросить из головы все лишнее я совсем не смотрела, куда наступаю, и, как результат, запнулась и чуть не упала с лестницы. Не упала лишь потому, что руки Андреса подхватили и не дали этого сделать. Светлячок мигнул и погас. И мы остались в полной темноте. Он и я. Я и он. Руки его на моей талии. Лицо его так близко, что выдыхаемый воздух проходит тепл