– Я чего-то не знаю? – Наталья села на стул. – Кто убегал через окно?
– Одна коза.
– У вас была коза?
– Ну почему была, она и сейчас есть.
– Нат, ты не обижайся, – проговорила Копейкина, – но я настаиваю, чтобы ты вернулась обратно в санаторий.
– Мне там скучно.
– Читай книги.
– Поговорить не с кем.
– Познакомься с соседями.
– И мне постоянно предлагают пройти курс омолаживающих процедур.
Розалия насторожилась.
– Вчера я сдалась, и меня… – Натка поежилась, – на целых сорок минут измазали грязью и завернули в полиэтилен.
– Обертывание? И после этого ты смоталась домой? Извини, но ты дура! – Свекровь пригляделась. – То-то я смотрю, у тебя кожа на руках слишком гладкая. Признавайся, что еще делала?
– Не помню. Они предлагают множество процедур.
– Рай! Эдем! Ката, почему ты мне не рассказывала о санатории?
– Вы же отказываетесь отдыхать в России, поэтому и молчала.
– Я передумала. В России самый лучший отдых в мире! Натали, завтра днем ты вновь нас покидаешь. Это не просьба, а приказ. Отказ от выполнения приказа старшего по званию расценивается как измена родине.
– А кто же будет готовить?
– Найдутся добровольцы. Сегодня к нам придут две претендентки. На четыре часа я назначила им собеседование.
– Где вы их нашли?
– По объявлению.
– Значит, вопрос с готовкой решился сам собой. – Копейкина хотела выйти из кухни, но свекровь остановила ее вопросом:
– У тебя есть очки с простыми стеклами?
– Нет, а вам зачем?
– Надо, чтобы на собеседовании ты была в очках – будешь умнее выглядеть.
– Мое присутствие необязательно.
– Не тебе решать! В четыре часа вы с Наткой должны быть готовы. Собеседование буду проводить я – хозяйка коттеджа, а вы, – она гневно сверкнула глазами, – мои помощницы. Договариваемся сразу. Сидеть сиднем и молчать – строго воспрещается. Мы должны дать понять потенциальной служанке, что у нас не простой коттедж. Он особенный. В нем проживает дочь гламура. То есть – я! Держитесь строго, поменьше улыбайтесь и задавайте больше умных вопросов.
Наталья насыпала в кошачьи миски сухой корм.
– А если вопросов не будет?
– Придумай! Как только я кашляну, одна из вас моментально должна задать вопрос. Стройте из себя аристократичных особ. Спинку держим прямо, подбородок вытянут вперед, ногу закидываем на ногу, руки сжаты в «замок». От вашего поведения будет зависеть многое. Учти, Катка: либо мы сегодня нанимаем помощницу по хозяйству, либо ты – до тех пор пока не вернется Натка – возложишь на себя все обязанности по дому и не выйдешь на улицу на протяжении месяца.
– Я все сделаю! – выпалила Копейкина. – Не подведу. Вот увидите, собеседование пройдет по высшему разряду.
В начале пятого пожаловали обе претендентки: высокая худощавая шатенка и низкорослая пышногрудая брюнетка.
Усадив женщин на диван, Розалия завела речь:
– Девочки, как вы сами понимаете, сегодня повезет лишь одной из вас. Но, прежде чем выбрать ту, которой выпадет честь работать в моем доме, я должна вас протестировать. Помогать мне будут Катарина и Наталья. Для начала представьтесь.
– Вера, – сказала худышка.
– Тоня, – протянула брюнетка.
– Маленький опрос. Отвечать предельно откровенно и желательно сразу. Итак, ваше вероисповедание?
– Христианка.
– Аналогично.
– Образование?
– Высшее.
– Среднее специальное.
– Семейное положение?
– В разводе.
– Замужем.
– Дети?
– Нет.
– Есть.
– Ваше отношение к гламуру?
– Мне нравится все гламурное, – мечтательно ответила Вера.
– А я ненавижу гламур!
Розалия подошла к Тоне вплотную.
– Антонина, к сожалению, с вами мы вынуждены расстаться.
– Но почему?
– Понимаешь, детка, меня не устраивает твое… образование.
– Я кулинарный техникум закончила.
– С красным дипломом?
– Нет.
– Вот видишь.
– Но вы пригласили меня на собеседование, хотя в объявлении было сказано о моем образовании. Я потратила кучу времени, пока до вас добралась. От метро на маршрутку потратилась, а еще домой возвращаться.
– Прекрати истерику!
– И вообще собеседование так никто не проводит.
– Не надо меня учить.
– А вы не орите на меня. Вам никто не давал права повышать голос.
Розалия закашляла. Но не потому, что хотела услышать вопрос Натки, а чисто случайно – непроизвольно.
Жаль, Наташка этого не знала. Полагая, что прозвучал долгожданный сигнал, Натали спросила:
– Как вы относитесь к глобальному потеплению?
Свекрища никак не могла откашляться. Натка закидывала женщин вопросами:
– Не слышали, какая сейчас обстановка на Ближнем Востоке?
– Кхе-кхе…
– Дети в Африке еще голодают?
– Кхе…
– Курс доллара вырос или снизился по отношению к монгольскому тугрику?
– Кхе…
– Почему продолжительность жизни эфиопских женщин в среднем на пять с половиной лет больше, чем у мужчин, живущих в поселке Додоносово Московской области?
– Хватит! – Розалия осушила стакан сока. – Хватит нести околесицу! Какой тугрик? Какие дети Африки? Ты сама сейчас отправишься к мужикам из Додоносово.
– Вы же кашляли.
– Мне воздух не в то горло попал. – Свекровь снова кашлянула. – Кхе-кхе-кхе…
– Уровень воды в Мировом океане на прежней отметке? – пищала Наталья. – Есть ли прямая связь между смертью Нострадамуса и длиной бивня африканского слона?
– Выйди вон! Убожество! Ката, прекрати ржать!
Антонина встала.
– В этом доме я не останусь, даже если мне предложат зарплату в три тысячи долларов.
– Иди-иди, плакать никто не будет. Три тысячи баксов. Да тебе цена от силы сотня! И то по курсу восемьдесят девятого года.
– Ну и хамка!
– На себя посмотри!
Не успела Антонина подойти к входной двери, как из столовой выбежали персы. Лизка прыгнула на кресло, а Парамаунт начал тереться о ноги Веры.
– Что это? – завопила Вера. – Кошки! Кошки в доме?! Ужас!
– Веруня, ты в порядке?
– Нет! У меня с детства жуткая аллергия на кошек. Я сейчас начну задыхаться! Ой, караул!
– Верочка, постой… Ты ошиблась. Это не кошки! Это сомалийские еноты!
– Я не идиотка.
– Ну хорошо, признаюсь, это венесуэльские бобры!
– Прощайте.
– Гавайские скунсы! Казахские суслики! Черноморские выдры! Кто угодно, только не кошки. Вера! Ты теряешь приличное место. Я же тебя почти приняла.
Но Вера уже неслась к калитке.
Антонина вышла на крыльцо, когда услышала сзади сахарно-сладкий голос свекрови:
– Солнце мое, я говорила, что ты мне сразу понравилась?
– Нет.
– Ты такая пышечка. Невооруженным глазом видно – кристальной души человек.
– Меня не купить на ваши лживые словечки.
– Антонина, я дарую тебе рабочее место в коттедже. Возрадуйся!
– Оставьте его себе. – Тоня поспешила удалиться.
Розалия швырнула на пол цветочный горшок.
– Черт! Сорвалось! Добилась своего? – Розалия сверлила глазами невестку.
– Я-то здесь при чем?
– Верка драпанула, увидев твоего кота.
– И вашу Лизку тоже.
– Невелики птицы. Они мне обе не понравились. Гнать таких поганой метлой!
Розалия обозрела разбитый горшок, засучила рукава и пошла в столовую.
– Теперь я разберусь с нашей дипломаткой. Она сейчас узнает и о курсе доллара, и об уровне воды в Мировом океане.
Катарина поднялась к себе. День прожит зря. Собеседование сорвалось, помощницы как не было, так и не предвидится, а ко всему прочему запланированная поездка к Магде Холдеевой – по вине свекрищи – тоже не состоялась.
Глава 7
– Катарина, открой немедленно! – Розалия что было сил тарабанила кулаком в дверь. – Считаю до трех, если не откроешь, выломаю дверь! Раз…
Покрывшись липким потом, Катка вскочила с кровати и щелкнула замком. Розалия влетела в спальню, подобно разъяренной львице. Интенсивно размахивая руками, она негодовала. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – в коттедже случилось нечто ужасное. Розалия, конечно же, мастерица поднимать бурю в стакане воды – в основном поводом для истерик служат нечаянно разбитая баночка крема или известие, что кто-то из знакомых сделал пластическую операцию, – но, похоже, сегодня паника свекрови вызвана действительно экстраординарным случаем.
Прижимая к груди Парамаунта, Катарина пролепетала:
– Розалия Станиславовна, не надо кричать. Скажите, в чем дело?
– Чувствовало мое сердце, что ты подложишь мне свинью! Но я и не предполагала, что эта свинья окажется таких громадных размеров. Ну ты и конспираторша! До сих пор не могу поверить, как ловко тебе удавалось пудрить мне мозги. Я ведь в этих делах собаку съела, и вдруг такой грандиозный облом.
Катарина окончательно запуталась. Сначала какая-то свинья, теперь собака. В конце концов, ей кто-нибудь объяснит, что происходит?
– Розалия Станиславовна, спрашиваю последний раз, почему вы так взвинчены?
– Ты сама сейчас взвинтишься. Так взвинтишься – мало не покажется.
Свекрища заметалась по спальне.
– Такая милашка, настоящая куколка. Аккуратный носик, раскосые глазки, губки… она красотка.
Копейкина подавила вздох. Все ясно, она оказалась права – речь о пластике. Только вот при чем здесь она и о какой конспирации талдычит свекрища?
Натянуто улыбнувшись, Катка спросила:
– Кто на этот раз сделал подтяжку? Неужели Венера Александровна?
– Типун тебе на язык!
– Ирма Моисеевна?
– За базар ответишь!
– А конкретней?
– Я не могу прийти в себя! У меня шок третьей степени!
– Тогда давайте поговорим, когда шок пройдет.
– Одевайся! – отчеканила свекровь.
Катка накинула на плечи халат.
– Я готова, что дальше?
– Идем.
Сделав пару шагов по направлению к двери, Розалия Станиславовна резко остановилась.
– Прежде чем мы спустимся вниз, ответь, какая у тебя была девичья фамилия?