— Но я не хочу горничную! — возразила Элли. — Я не знаю, что с ней делать.
— Зато она знает, — твердо ответила Ассунта. — Для жены графа Манзини это необходимо. — Она помолчала. — А теперь, графиня, вы должны отдохнуть перед ужином. — Уходя, Ассунта подмигнула, давая понять: после ужина ей нужно быть свежей и отдохнувшей.
Анджело смотрел на экран монитора, и на его лице читалось удовлетворение, смешанное с облегчением. Сделка с «Европейским кредитным банком» протекала без заминок и проволочек, которых он немного опасался.
«Крокодил оказался человеком слова, — подумал Анджело, — а я, помоги мне Господи, теперь женат».
Он отодвинул стул и встал. Ему нужно будет вернуться в Рим, чтобы подписать некоторые бумаги.
«Жена вряд ли будет сожалеть о моем отсутствии, — холодно подумал он. — Она будет даже рада отъезду.
Увидит в этом возможность продолжать свою карьеру, о которой так беспокоилась».
Его удивляло, почему ее желание продолжить работать так его раздражало.
Скривив губы, он взглянул на распечатанное подтверждение от банка. По крайней мере, он мог сообщить Елене, что некоторые преимущества их нежеланный брак все же принес. Так что их обоюдная жертва частично вознаграждена.
Элли дремала на кушетке, то погружаясь в сон, то выныривая из него, когда ее разбудил стук в дверь, после чего она открылась.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Элли, оглядываясь в поисках покрывала или шали, чтобы прикрыться. — Чего ты хочешь?
Анджело тоже не ожидал увидеть Елену в одном белье, и легкий румянец коснулся его скул, пока он рассматривал ее.
— Я пришел поделиться новостями. — Он перевел взгляд на бумаги в своей руке.
— Это не могло подождать? — напряженно произнесла она.
— Да, — признал он и сжал губы, — но я думал, тебе будет приятно услышать: князь Дамиано одобрил сделку с «Галантаной». Наши дни женатой пары, можно считать, сочтены.
— О-о-о, — протянула она, — я… поняла. Что ж, это… хорошо.
— Я так и знал, что ты обрадуешься. Кроме того, нам следует обсудить еще кое-что. На сегодня у нас запланирован праздничный ужин. Чашу Манзини уже достали и начистили. По случаю сегодняшнего торжества ее наполнят вином и разными травами, и по традиции мы с тобой должны будем выпить из чаши под аплодисменты присутствующих.
— Это проблема? — нахмурилась Элли.
— Не для меня, — пожал плечами Анджело. — Но, разделив чашу, мы выразим этим надежду на счастливую брачную ночь и последующих детей. — Он с усмешкой посмотрел на девушку. — По такому случаю мы не должны спать в разных комнатах.
Элли села, забыв о своем смущении:
— Тогда они будут разочарованы!
— В машине ты сказала, что должна завоевать уважение слуг, — мягко напомнил Анджело. — А это может привести к противоположному результату.
— Стоит рискнуть.
— Даже если этого можно легко избежать?
— То есть позволить тебе со мной спать? — Она покачала головой. — Никогда! Боже, я знала — тебе нельзя доверять.
— Я имел в виду, — холодно ответил Анджело, — что проведу ночь в твоей комнате, а не в своей. Ничего больше. — Он огляделся и добавил: — Твоя жизнь стала бы намного легче, если бы ты думала, что мы и вправду муж и жена и между нами есть хотя бы симпатия.
— И… твое присутствие здесь ночью сможет всех в этом убедить?
— Думаю, в будущем мне надо будет периодически тебя навещать, но эти встречи будут редки, и я сделаю их совсем краткими. Я не буду больше оставаться на всю ночь. — Его рот скривился. — Если я буду приходить, когда ты уже уснешь, ты даже не узнаешь о моем присутствии.
Он смотрел, как она сидит склонив голову, глядя в пол. Наконец Элли вздохнула и произнесла:
— Да, если я должна… Но ты должен пообещать, что сдержишь свое слово. Что ты не попытаешься…
— Мир полон жаждущих женщин, моя дорогая, — медленно произнес Анджело с легкой насмешкой. — Я никогда не принуждал женщин. И ты не будешь первой в их числе. — Он помолчал и продолжил: — Тем не менее, когда мы выпьем из чаши, я должен буду поцеловать тебя. Может, в ответ ты хотя бы улыбнешься мне? Договорились?
Она неохотно кивнула и услышала стук в дверь.
— А, Доната, — мило обратился Анджело к пухлой девушке, неловко стоящей в дверях. — Графиня уже ждет тебя, не так ли, дорогая? — Он взял руку Элли и поднес ее к губам, хрипло добавив: — До встречи, моя любовь. С нетерпением жду, когда мы наконец останемся вдвоем.
Элли смотрела, как он уходит, в гневе понимая, что покраснела до кончиков волос.
Доната была вежлива и ненавязчива.
Позже в столовой Элли скрыла отсутствие аппетита, заставив себя съесть хотя бы по кусочку тех вкусных блюд, которые стояли перед ней на освещенном свечами столе, украшенном розовыми и белыми розами и сверкающем серебром и хрусталем.
Когда в зал торжественно внесли позолоченную чашу с выгравированным гербом Манзини, она, смеясь, поднялась и стояла в объятиях Анджело, пока они пили вино. А когда он наклонился поцеловать ее, выдержала теплое прикосновение его губ. После чего, как он и предупреждал, Элли следовало вернуться в свою комнату, чтобы там дожидаться мужа.
— Есть ли еще какие-то средневековые обычаи, о которых я должна знать? — с каменным лицом спросила Элли, чувствуя, как краснеет. — Надеюсь, они не ждут подтверждения моей девственности в виде выноса простыни из спальни?
— Надеюсь, Елена, настанет время, когда ты оценишь их радость, с которой они встречают тебя, и будешь отвечать им более вежливо, — заметил Анджело.
Когда Элли вернулась к себе, в комнате ее уже ждала Доната, отвернувшая покрывало с обеих сторон постели и положившая сверху едва ли строгую ночную рубашку из белого атласа и подходящий к ней пеньюар, который завязывался на талии лентами. В этом одеянии Элли должна была встречать своего мужа. И когда ее долг будет выполнен, тот, к счастью, уйдет к себе.
Она разделась и скользнула в атласную ночную рубашку. Повернувшись, чтобы взять пеньюар, Элли поймала свое отражение в зеркале и замерла, поняв: сейчас она действительно выглядит как невеста.
Закусив губу, она накинула пеньюар, завязала ленты, села перед туалетным столиком и принялась расчесывать волосы медленными ритмичными движениями, чтобы хоть как-то успокоиться и встретить Анджело с необходимым спокойствием и безразличием.
«Если он придет, конечно», — думала она, когда прошел целый час.
Взяв книгу, Элли забралась в постель.
Где-то в доме часы пробили еще один час, и Элли посмотрела на дверь.
«Может, он передумал? — в надежде предположила она. — Решил, что представления с любовной чашей было достаточно, чтобы обнадежить всех присутствующих?»
Она закрыла книгу и уже повернулась, чтобы выключить свет на ночном столике, как поняла — дверь в спальню открылась, чтобы впустить Анджело. Он тихо зашел и остановился, глядя на нее с некоторым удивлением.
— Я думал, ты уже спишь.
— Я… я читала, — ответила она, чувствуя, как во рту все пересохло.
— Наверное, это очень интересная книга, раз ты до сих пор не смогла от нее оторваться, — ответил он, приближаясь к кровати. — Может, одолжишь ее мне, чтобы обеспечить пару недель приятного времяпрепровождения? Лишь как предосторожность, понимаешь?
Он дошел до кровати и начал развязывать пояс, стягивавший халат.
— Что ты делаешь? — хрипло спросила Элли.
— Готовлюсь ко сну.
— Но ты не можешь! — возразила она. — По крайней мере, не здесь.
— Если ты думаешь, моя дорогая, что я собирался спать на той кушетке, ты ошибаешься.
— Но она очень удобная!
Анджело пожал плечами:
— Для тебя на пару часов сиесты — может быть, но не для мужчины моего веса независимо от времени.
— Тогда я буду спать там сама! — ответила она, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати.
— Я бы предпочел, если бы ты осталась здесь, — тихо, но твердо ответил он. — Советую послушаться меня, Елена. Сделай так, и мы оба проведем спокойную ночь. Сопротивление может привести к последствиям, которых ты не хотела бы. Теперь я предлагаю повернуться, выключить свет и расслабиться. Скоро ты забудешь, что я здесь.
Она вновь легла и выключила свет. Комната погрузилась во тьму. Как только это произошло, Элли почувствовала, как прогнулся матрас, значит, он тоже лег рядом.
Через несколько минут ровное дыхание Анджело сообщило о том, что он уснул, оставив ее лежать без сна и покоя. Она считала минуты, которые превратились в часы, думая о том, как пройдут все подобные ночи, прежде чем этот странный, невообразимый брак будет расторгнут…
Три месяца спустя
Элли закрыла ноутбук и потянулась. Она закончила перевод большого научного справочника, наполненного техническими терминами, известными лишь избранным.
Сложность задания требовала от нее полного сосредоточения, не давая времени думать о других, более личных проблемах. Таких, как, например, сложности, связанные с ролью молодой графини Манзини…
Это беспокоило Элли все больше и больше, а вместе с тем недели брака превращались в месяцы.
Следовало признать, Анджело четко выполнял свое обещание, и их совместное проживание было на самом деле раздельным. С первой брачной ночи он трижды приходил к ней, после чего всю ночь они спали на разных концах огромной кровати.
И он ни разу не пытался коснуться ее.
Не то чтобы ей этого хотелось, конечно… Не было и повтора того дикого, страстного поцелуя. Приветствуя ее и прощаясь, Анджело или касался губами ее щеки, или целовал пальцы, и то только на публике.
Элли поднялась со стула и беспокойно подошла к окну, глядя на залитый солнцем сад…
Через полтора месяца после свадьбы крестная пригласила ее на обед в Ларгоссу.
— Маленькая компания, моя дорогая, и все женщины.
Элли удивилась, встретив там бабушку Козиму, но еще меньше обрадовалась присутствию синьоры Лучино, которую она должна была называть тетей Доротеей. По каким-то причинам та вообразила, что брак Элли — полностью ее задумка, а потому она заслуживает доверия.