бзор. Он передаст рапорт своему начальству, а те сообщат дону Фелисито Янаке: «Ваш сын и служащий Мигель Янаке по ночам приходит в дом к вашей возлюбленной». И разразится скандал. Что тогда будет с нею?
Пока Мабель принимала ванну, пока меняла простыни и позже, лежа без сна с зажженным ночником, она снова и снова задавала себе тот же вопрос, которым задавалась уже два с половиной года (с начала тайных встреч с Мигелем): как поведет себя Фелисито, если узнает? Он был не из тех, кто склонен смывать постельные оскорбления кровью. Зато он способен ее выгнать. Она останется на улице. Сбережений при самых умеренных расходах ей хватит лишь на то, чтобы протянуть несколько месяцев. В сложившихся обстоятельствах ей будет очень непросто завести новую связь, столь же комфортную, как было в случае с владельцем «Транспортес Нариуала». Она повела себя как дура. Как идиотка. Это ее вина. Она ведь знала, что рано или поздно за эту связь придется расплачиваться. Мабель опять себя накрутила, так что сна как не бывало. Ее ожидала очередная бессонная ночь, полная кошмаров.
Мабель спала урывками, сон перемежался приступами паники. Она была женщина практичная и никогда не тратила время на жалость к себе или оплакивание собственных ошибок. Больше всего в жизни Мабель жалела о том, что уступила настойчивости, с которой ее преследовал, домогался и в итоге заполучил этот молодой человек, на которого она обратила внимание, даже не подозревая, что это сын Фелисито Янаке. Все началось два с половиной года назад, когда во время своих прогулок по улицам, магазинам, ресторанам и барам в центре Пьюры Мабель обнаружила, что часто сталкивается с одним и тем же парнем — светлокожим, атлетичным, смазливым и пижонистым, который бросал на нее красноречивые взгляды и хитро посмеивался. Мабель узнала, кто он таков, только когда — заставив себя поупрашивать, приняв несколько приглашений на фруктовый сок, согласившись на совместный обед, пару раз прогулявшись на дискотеку у реки — она наконец соизволила лечь с ним в постель в одной из гостиниц Атархеи. Она никогда не была влюблена в Мигеля. Вообще-то, Мабель ни в кого не влюблялась с самого детства — то ли в силу своего характера, то ли из-за нападения отчима в тринадцатилетнем возрасте. Первые подростковые романы принесли девушке столько разочарований, что с тех пор у нее бывали только приключения: некоторые длиннее других, некоторые совсем коротенькие, но сердце в них не участвовало — только тело и разум. Она решила, что и приключение с Мигелем будет из того же разряда, что после двух-трех встреч, как только она сама пожелает, все и закончится. Однако на сей раз вышло не так. Парень в нее влюбился. Прицепился как репейник. Мабель заметила, что их связь превратилась в проблему, и решила с ней покончить. Но не смогла. Это был единственный раз, когда она не смогла порвать с любовником. Любовником? Не совсем так, поскольку Мигель был бедняк, скупердяй, редко дарил подарки, не выводил ее в приличные места и даже предупредил, что их отношения никогда не будут узаконены, потому что он не из тех, кому нравится размножаться и заводить семью. Иными словами, Мабель была ему нужна только в постели.
Когда девушка сама заговорила о разрыве, Мигель пригрозил все рассказать отцу. В этот самый момент она поняла, что эта история плохо закончится и что из них троих хуже всего придется ей.
— Эффективное сотрудничество с правосудием, — объяснял капитан Сильва, лучезарно улыбаясь. — Так это называется в юридических терминах, Мабелита. И ключевое слово здесь не «сотрудничество», а «эффективное». Оно означает, что сотрудничество должно быть полезным и приносить плоды. Если ты будешь сотрудничать на совесть и твои услуги помогут нам упечь за решетку преступников, впутавших тебя в эту историю, ты обойдешься без тюрьмы и даже без тюремного разбирательства. И это будет вполне справедливо — ведь ты тоже стала жертвой этих бандитов. Чистая и невинная жертва, Мабелита. Только представь, что это для тебя означает!
Капитан сделал еще пару затяжек, а Мабель смотрела, как облачка дыма сгущают и без того тяжелую атмосферу в маленькой гостиной, а потом постепенно рассеиваются.
— Ты спросишь, какого именно сотрудничества мы от тебя ожидаем. Почему бы тебе не объяснить, Литума?
Сержант согласно кивнул:
— Сейчас мы хотим, чтобы вы, сеньора, продолжали притворяться. — Литума обращался к ней со всей почтительностью. — Как все это время притворялись перед сеньором Янаке и перед нами. Точно так же. Мигель не знает, что нам уже все известно, а вы ему ничего не рассказывайте, продолжайте вести себя так, как будто этого разговора никогда не было.
— Именно это нам от тебя и нужно, — подхватил капитан Сильва. — Я буду с тобой откровенен, чтобы ты убедилась, насколько мы тебе доверяем. Твое согласие сотрудничать с нами может принести большую пользу. И не для того, чтобы взять Мигеля Янаке. Этот парень уже в дерьме по самые уши, он теперь и шагу не сделает без нашего ведома. С другой стороны, нам ничего не известно о его сообщниках. С твоей помощью мы расставим им ловушку и отправим туда, где должны находиться мафиози: им место в тюрьме, а не на воле, где они портят жизнь достойным людям. Ты окажешь нам огромную услугу. А взамен мы окажем огромную услугу тебе. Моими устами сейчас говорит не только Национальная полиция, но также и судебная система. Мое предложение одобрено прокурором. Вот так-то, Мабелита. Господином прокурором, доктором Эрнандо Си́мулой. Со мной, девочка, ты вытащила счастливый билет.
С тех пор Мабель не порывала с Мигелем только ради того, чтобы он не исполнил свою угрозу и не рассказал об их романе Фелисито, «пусть даже мой старик от отчаяния влепит тебе пулю, а вторая достанется мне, красотка». Мабель знала, на какие безумства способен ревнивый мужчина. В глубине души она надеялась на какое-нибудь происшествие, аварию или болезнь — в общем, на что-нибудь, способное вытащить ее из всей этой передряги. Она пыталась держать Мигеля на длинном поводке, изобретала предлоги чтобы никуда с ним не выходить и не ублажать его плоть. Однако время от времени этот способ не срабатывал, и тогда, хотя и без желания, и со страхом, она отправлялась с Мигелем ужинать в дешевых китайских забегаловках, танцевать в затрапезных дискотеках, трахаться в маленьких гостиницах на шоссе Катакаос, где номера сдавали по часам. Всего несколько раз Мабель позволила молодому человеку навестить ее дома, в Кастилье. Однажды вечером она с подружкой Соилой зашла выпить чая в «Лошадник», и там Мабель лицом к лицу столкнулась с Мигелем. Сын Фелисито сидел вместе с молоденькой смазливой девчонкой, они нежно сюсюкали и держались за руки. Мабель видела, как парень смешался и покраснел, как смотрит в другую сторону, чтобы не здороваться. Вместо ревности она испытала облегчение. Теперь ей будет проще разорвать отношения. Однако при следующей встрече Мигель скулил, просил прощения, клялся в своем раскаянии, Мабель, ты любовь всей моей жизни, ну и так далее. И она (дура! дура!) его простила.
В то утро после почти бессонной ночи (как обычно и бывало в последнее время) Мабель пребывала в крайнем унынии, в голове роились тревожные мысли. А еще ей было жаль старичка. Она ведь не хотела причинять ему боль. Она ни за что не связалась бы с Мигелем, зная наперед, что он — сын Фелисито. Как странно, что у старичка родился такой белый, такой симпатичный сынок. Сам Фелисито не принадлежал к тому типу мужчин, которые влюбляют в себя женщин, но, безусловно, обладал качествами, за которые к мужчинам привязываются. Мабель к нему привыкла. И видела в нем не любовника, а скорее надежного друга. Фелисито привносил в ее жизнь уверенность, позволял верить, что, пока он рядом, никакие проблемы ей не страшны. Это был человек достойный, со светлыми чувствами, один из тех редких мужчин, которым можно доверять. И ей бы очень не хотелось его расстраивать, ранить, оскорблять. Ведь если старичок узнает, что она спала с Мигелем, ему будет очень больно.
Когда около полудня раздался звонок, Мабель решила, что угроза, приближение которой она ощущала еще с вечера, вот-вот материализуется на пороге ее дома. Открыв дверь, она увидела капитана Сильву и сержанта Литуму. Боже мой, боже мой, что теперь будет?
— Ты слышала условия договора, Мабелита, — подвел итог капитан Сильва. Словно вспомнив о чем-то важном, он посмотрел на часы и встал. — Ты, разумеется, не должна отвечать сейчас. Даю тебе сроку до завтра, до этого самого часа. Подумай. Если дурачок Мигель заявится с новым визитом, не вздумай ему рассказывать о нашем разговоре. Ведь это будет означать, что ты встала на сторону мафии, против нас. Отягчающее обстоятельство в твоем личном деле. Верно я говорю, Литума?
Когда капитан и сержант направлялись к дверям, Мабель спросила:
— Фелисито знает о вашем предложении?
— Сеньор Янаке ничего о нем не знает и еще меньше — о том, что шантажист с паучком — это его сын Мигель, а его сообщница — ты. Если он узнает, грохнется в обморок. Но такова жизнь, и тебе это известно лучше, чем другим. Играя с огнем, когда-нибудь да обожжешься. Подумай о нашем предложении, обсуди это дело со своей подушкой и реши, что тебе больше подходит. Завтра поговорим, Мабелита.
Закрыв за полицейскими дверь, девушка прижалась спиной к стене. Сердце ее колотилось — сильнее не бывает. «Ну попала. Ну попала. Ты попала, Мабель». Держась за стенку, она доковыляла до гостиной — ноги дрожали, в сон тянуло невыносимо — и рухнула в ближайшее кресло. Закрыла глаза и тотчас провалилась в сон или в обморок. Девушке привиделся кошмар, который приходил к ней и раньше. Она попала в зыбучие пески и увязает все глубже; ноги уже под землей, запутались в каких-то липких нитях. Она могла бы, сделав громадное усилие, выползти на твердую почву, но это вовсе не спасение: там, свернувшись в ожидании, лежит мохнатое чудовище, похожее на дракона из кино, с острыми зубами и колючими глазками, которые выжидающе изучают Мабель.
Когда девушка проснулась, у нее болели лоб, затылок и спина, по телу струился пот. Она дошла до кухни и выпила маленькими глотками стакан воды. «Тебе нужно прийти в себя. Нужна холодная голова. Ты должна спокойно обдумать план действий». Мабель, скинув только туфли, легла на постель. Думать не хотелось. Хотелось сесть в машину, в автобус, в самолет, оказаться как можно дальше от Пьюры, в городе, где ее никто не знает. Начать новую жизнь с нуля. Но это было невозможно: куда бы она ни направилась, полиция бросится вслед за ней и побег лишь отягчит ее вину. Да разве сама она не жертва? Так сказал капитан, и это была чистая правда. Разве это была ее идея? Ничего подобного. Нет, она горячо спорила с этим тупоумным Мигелем, когда узнала, что он задумал. Она согласилась участвовать в комедии с похищением, только когда Мигель — в очередной раз — пригрозил рассказать старичку об их связи: «Он тебя вышвырнет как собаку, милашка. И на что ты будешь жить так шикарно, как живешь сейчас?»