Я наклонила голову.
— На подтанцовке? Ты не идёшь на бал?
Её улыбка исчезла.
— Боюсь, что нет. Это не моё место.
Я поморщила нос.
— Почему это не твоё место?
— Ну, Элементальный бал предназначен для водных фейри, Стражей, Членов Совета и их приглашённых гостей, Ваше Высочество.
— Перестань называть меня «Ваше Высочество». Просто называй меня Аш. Разве не пускают людей на бал?
— О, нет-нет. Это не так. Напротив, Атлантида очень добра к людям. Или, по крайней мере…
Я нахмурилась. — По крайней мере что, Ренеа? — спросила я, заметив её замешательство.
Ренеа сжала свои маленькие руки на животе. — Ну, с приходом нового ледникового периода отношения с людьми стали немного напряжёнными. Мы никогда не чувствовали себя нежеланными в Атлантиде. Просто… некоторые из фейри открыто выражают недовольство перспективой принятия большего числа человеческих беженцев. И в следующий момент они смотрят на нас так, как будто и не хотят видеть людей, рожденных в Атлантиде. Для многих из нас Атлантида — единственный дом, который мы знаем.
Я удивлённо приподняла бровь. — Ты никогда не была в Верхнем мире?
Ренеа слегка отпрянула, прядь её золотистых волос вырвалась из-за её уха. — Боже упаси. Нам нельзя. Наш народ дал клятву защищать Атлантиду. Часть этой защиты означает, что нам не позволено покидать его пределы. Мы относимся к этому очень серьёзно. Даже сама мысль о том, чтобы атлантийские люди посетили Верхний мир, считается святотатством — и, извините, но я не знаю, захотела бы я этого. Да, я слышала, что там невероятно — холмы, горы, водопады и кристально голубое небо. Аурелио и Майлс показывали нам фотографии всех своих путешествий, и они потрясающие. Но постоянные войны и убийства страшат. Это никогда не заканчивается, и, похоже, так и задумано. — Ренеа вздохнула. — Конечно, похоже, мы сами готовимся к войне. Моя единственная надежда — что атлантийцы встанут на сторону людей, которые, скорее всего, будут нуждаться в доме, как и наши предки.
Мои губы скривились в гримасе. — Ну, ты не должна чувствовать, что это не твой дом. Это неправильно. Атлантида больше твой дом, чем мой.
Ренеа смущённо улыбнулась. — Мне приятно, что ты так думаешь. Твоя доброта ко мне, как к человеку, говорит мне всё, что нужно знать о тебе. Ты не возражаешь, если я в чем-то тебе признаюсь?
Я слегка махнула рукой. — Совсем не возражаю.
Ренеа кивнула. — Твои мать и отец получают много упрёков за то, что воспитывали тебя в Верхнем мире, но мне кажется, это замечательно. И я не одна в своих мыслях. Многие атлантийцы, рожденные людьми, были глубоко тронуты их поступком. Казалось, они предвидели, что нам понадобится защитник.
Что-то щёлкнуло в моей голове. Все те жертвы, которые принесли мои родители, и напряжение, с которым теперь сталкивается отец, стали ещё более значимыми. Это действительно значило что-то для их народа — нашего народа, рожденных людьми в Атлантиде. И это давало мне преимущество, которого не было у других королевских особ — эмпатию.
— В любом случае, я уверена, что ты увидишь несколько людей, но они должны быть приглашены, — продолжила она. — Это как «Оскар» в вашем Верхнем мире. Весь этот блеск и гламур, а поклонники стоят снаружи.
Я почувствовала сочувствие к Ренеа. Не осознавала, что Элементальный бал такой эксклюзивный. — Разве я не могу просто пригласить тебя? Как моего гостя?
Глаза Ренеа расширились. — Чёрт побери. О, боже. Простите за язык. Но я не могу. Что я надену?
Я засмеялась и махнула рукой. — Мы живём в подводном дворце. Должно быть, мы что-то найдём для тебя.
Ренеа с визгом подпрыгнула на месте. — Аурелио просто с ума сойдёт, когда меня увидит. Могу я тебя обнять? Это вообще уместно?
Я не смогла сдержать смех, когда она крепко обняла меня. — Конечно, можешь. Мы же друзья.
Ренеа отстранилась. — Друзья?
Я кивнула. — Если это тебе подходит.
Ренеа ослепительно улыбнулась. — Тогда мы — друзья, Ваше… Аш.
Я сжала её плечи. — А теперь давай найдём тебе платье. Я уверена, что в гардеробе моей матери что-то есть, правда?
Я едва не рассмеялась, увидев шок на лице Ренеа. — Ты хочешь, чтобы я одела что-то из гардероба королевы? Это безумие.
— Почему?
Ренеа положила руку на горло. — Она была… Королевой. Я не могу этого сделать.
Я поставила руку на бедро. — Можешь. Она была бы горда, что ты носишь одно из её платьев.
Ренеа выдохнула. — Ладно, хорошо. Но ничего слишком вычурного. В конце концов, Нелеа была намного выше меня.
— Туфли на каблуке?
— Определённо. — Ренеа вставила свою руку в мою. — Пойдём в её покои и посмотрим, что можем найти.
Моё любопытство всколыхнулось. Я никогда не была в покоях моих родителей в Атлантиде. Почему я не подумала увидеть их раньше?
Мы вышли из моих покоев и увидели Майану, стоящую на страже — с ровной спиной, а трезубец гордо висел на боку.
— Майана. Я не ожидала увидеть тебя.
Майана поклонилась. — Ваше Высочество, командир Элирон готовится к сегодняшней церемонии и балу. Я буду на страже, пока он не заменит меня.
Я не знала, почему чувствовала разочарование.
Ложь. Это была ложь.
Я до сих пор видела, как его челюсть дернулась на нашей последней встрече. Он не сказал мне ни слова о моем неудачном уроке, и я не собрала достаточно смелости, чтобы открыть дверь своих покоев и поговорить с ним об этом.
Ренеа сжала мою руку, вытаскивая меня из раздумий.
— Пойдем. Нам нужно торопиться.
Я едва заметно улыбнулась Майане, когда мы пошли по коридору — её шаги, почти не слышные, звучали за нами. Мы спустились по лестнице в конце коридора, наши быстрые шаги привели нас на этаж, который был точно таким же, как мой. Войдя в роскошную комнату, Ренеа пояснила:
— Это покои твоих родителей. Ну, технически, это твои покои, или будут, как только тебя коронуют. Твой отец пока не пришел, но должен быть в любую минуту. Я постараюсь найти что-то подходящее.
Она исчезла за двойными дверями в темной спальне, где я едва различала большую кровать с балдахином.
Оставшись наедине с собой, я перешла в гостиную, в три раза больше своей. Каменный камин, тянущийся до потолка, нависал над маленьким столом, который стоял между двумя креслами.
На длинном столе из морского стекла у окна лежали несколько металлических фоторамок. Я остановилась перед ними, всматриваясь в фотографии. Улыбка растянулась на моем лице, когда я увидела свою собственную фотографию. Я помнила тот день, как если бы он был вчера. Мы впервые посетили Йосемити, и на снимке мои щеки пылали ярко-красными от усталости, когда мы шли к водопаду Брайдл.
Одна рамка, стоявшая немного позади остальных, привлекла мое внимание. Я поставила снимок с Йосемити на стол, и холодный металл другой рамки болезненно врезался в мою кожу, когда я её взяла. На фотографии мои родители сидят на огромном песчаном пляже в Верхнем Мире, их заостренные уши ясно видны, указывая на уединенность этого места. Их смех можно было слышать даже через потертую черно-белую фотографию. Моё сердце сжалось, увидев их такими счастливыми.
Я прищурилась, когда нечто привлекло моё внимание на груди отца. Это были те самые символы, похожие на татуировки Элементальных, которые я видела на запястьях многих фейри, и они с мамой имели одинаковый стиль на левой стороне груди. Я провела пальцем по стеклу рамки, нахмурив брови, пытаясь вспомнить, где я видела эти знаки раньше. Но я была уверена, что это первый раз, когда я их замечала.
Кто-то прошел через открытую дверь за моей спиной, прервав мои мысли. Я оглянулась и увидела, как отец растерянно осматривает комнату, пока его взгляд не упал на меня.
— Ах, вот и наши покои, — сказал он, замечая меня.
Я улыбнулась.
— Ренеа решила заглянуть в мамин шкаф с платьями. Я пригласила её на бал как свою гостью. Подумала, что она может найти что-то подходящее. Я думаю, мама не возражала бы, но если ты считаешь, что это плохая идея…
Он взмахнул рукой.
— Конечно, нет. Уверен, твоя мама была бы счастлива, что Ренеа наденет одно из её платьев на бал. И я уверен, что это многое значит для Ренеа. Она скучает по Нелеа так же, как и мы, — успокоил меня отец. Его взгляд переместился на рамку в моей руке, и он указал на неё. — Что это у тебя?
Я подняла рамку, слегка потрясся её.
— Это фотография тебя и мамы на пляже, — сказала я, снова взглянув на снимок. — Когда это было?
Отец подошел ко мне, его губы слегка улыбались, когда он встал рядом.
— Это было в 1953 году. Мы с несколькими друзьями поехали на уединенный пляж в Верхнем Мире, отсюда и наши признаки фейри, — он хмыкнул, покачав головой. — Не спрашивай, чего мы смеялись. Наверное, это было неважно, но я рад, что Майлс успел сделать этот снимок. Хороший снимок. — Его кадык дрогнул. — Хороший снимок… её.
— А эти знаки на ваших грудях? Я не помню, чтобы когда-либо их видела. Что это?
Отец замолчал.
— Это наши знаки связи, и ты бы не увидела их, так как мы всегда носили маскировку, когда ты была рядом.
Я повернулась к нему.
— Знаки связи?
Он кивнул, его взгляд снова устремился к фотографии.
— Это символ мира, что мы связаны как партнёры.
Я вернула рамку на стол, металл стукнул остекло.
— О, я не знала, что вы увлекаетесь татуировками.
Он рассмеялся.
— Это не татуировки, Шер. Это знаки, как и Элементальный знак, который ты получишь сегодня. Они благословлены богиней, символизируют твою судьбу, твоего партнёра.
Мои брови сдвинулись, а руки сложились на груди.
— Майлс и Аурелио говорили, что они связаны, и что это навечно.
— Так и есть. Это не то же самое, что в Верхнем Мире с бумажными браками, зарегистрированными в суде. Он — твой партнёр на всю жизнь, а для фейри это довольно долго.
Мои глаза снова обратились к изображению мамы, как она смеялась, её рот распахнулся в беззаботном смехе.
— А что будет, если твой партнёр умрёт? — спросила я. Когда он не ответил, я снова посмотрела на него. Не смогла не заметить лёгкое сияние слез в его глазах.